— Вы очень внимательны, у меня как раз кончилась вода, — усмехнулся я и снова взглянул на Луи. — Будьте добры, объясните, за что меня задержали и в чем меня обвиняют, а также о каком таком шаге навстречу вы говорите?
Луи в задумчивости постучал костяшками пальцев по блестящей железной поверхности стола и сел на его край.
— Торианец, продавший вам информацию нелегально, был застрелен при попытке сопротивления, — сказал медленно Луи. — Видимо, заряд оказался очень мощным, ему оторвало обе руки и обе ноги. Вообще, тело выглядит не очень, скажу я вам, капитан Доров.
— Вы и меня чуть не застрелили! — резковато заметил я, но Луи не обратил на это внимания и продолжал:
— Член вашего экипажа, врач, если не ошибаюсь, Франсуаза Шарен погибла, оказав сопротивление и убив двух солдат охраны Ротоса-4…
Франсуаза!
От этих слов дыхание у меня перехватило и я, наверное, смертельно побледнел, если вообще можно было бледнеть сильнее. Но Луи не закончил:
— Ваш случайный знакомый, лерниец Арам, был также убит, хоть и по чистой случайности — для его организма тройная доза парализатора оказалась смертельной.
— Тройная? — растерянно переспросил я.
— Да, он достал оружие и наши агенты, памятуя о смерти двоих своих друзей, все трое одновременно открыли огонь. И теперь еще вы, оказавшие при аресте сопротивление, разбившие одному из моих людей лицо…
Надо было убивать, — подумал я зло. — А теперь что? Что они присудят мне? Что сделают?
— Потому у вас есть только один путь не попасть в ад, на планету Селла.
— Что за планета? — быстро спросил я.
— Хм, вы не знаете?
— А вы что думали?! — вспылил я. — Я для забавы покупаю информацию?!
— Меня не интересуют ваши личные мотивы, капитан Доров, — холодно отрезал Луи. — Дам вам краткую справку. Планета Селла — необитаемая планета, потому что там не могут выжить разумные живые существа, хотя некое подобие атмосферы у нее все же есть. Более того, вы там даже сможете дышать, капитан. Пару дней, — Луи усмехнулся, и улыбка его была недоброй. — Планета Селла — главный галактический источник урана и углерода. Отличный, надо признать, ресурс, самое высшее качество. Но, как вы сами понимаете, если везде, под вашими ногами будет ядерное топливо, то будет и радиация. А вот с ней не поспоришь. Механическая добыча топлива считается невыгодной, гораздо выгоднее слать на верную смерть преступников, нарушивших законы Союза. Конечно, в работниках на Селле не нуждаются, туда ежедневно прибывают звездолеты с разных планет. Потому молитесь, чтобы система индивидуальной защиты, которую вам выдадут при высадке на планете, исправно работала. Таковых приборов, обычно, около сорока процентов. Впрочем, это лишь отсрочит вашу смерть. Вы — человек, и гораздо менее других приспособлены к радиоактивному воздействию.
— И что вы мне предлагаете? — с улыбкой спросил я. Честно говоря, он не очень-то меня напугал. Я смирился с тем, что со мною сделают нечто подобное, когда отдал Ворону приказ на взлет. Но его ответ поверг меня в полное отчаяние.
— Отдайте приказ, капитан Доров, своему экипажу посадить корабль и сдать все купленные вами товары.
— Корабль не улетел? — тихо спросил я.
— Ваш корабль весит на дальней орбите, готовый к прыжку, так что мы не можем, да и не хотим его сбивать. А посадить его своими системами мы уже не в силах — до последней орбиты они не добивают. После того, как вы отдадите приказ о посадке, мы проверим все бортовые базы данных корабля, сотрем все, что вы успели скопировать и, если вы окажете нам полное содействие, корабль будет освобожден. В свою очередь мы понимаем, что вы не виноваты и согласились купить базы данных не зная, что они запрещены. Потому тело вашего погибшего члена экипажа будет возвращено…
Я смеялся. Не стесняясь, не чувствуя напрягшейся на моем плече руки Лиу, я искреннее смеялся.
— Я сказал что-то смешное? — немного раздраженно спросил Луи.
— Нет, — я мотнул головой, — правда, нет. Вы просто не знаете одной любопытной подробности, которой я с удовольствием поделюсь с вами. Ворон — полуразумный корабль. Допустим, я прикажу ему совершить посадку, чего, скорее всего, вы не дождетесь. Допустим, мой экипаж сдаст вам все кристаллы с информацией, но ваше продолжение развития событий вообще не реально. Вы можете свободно идти на корабль, никто вас, как говорится, не удержит, но и не мечтайте выйти оттуда. Это — смертельная ловушка. Я умолчу о том, сколько человек погибло, пытаясь украсть Ворона…
Конечно, я немного блефовал, но риск — правое дело.
В маленькой комнате с двумя белыми дверьми повисло тягостное молчание. Свет, текший равномерным потоком из-под потолка, стал немного более приглушенным, словно подчиняясь настроению торианцев.
— Значит, — переплетя тонкие пальцы обеих рук, спросил Луи, — вы отказываетесь сотрудничать и сажать корабль?
— Сколько времени у меня есть, чтобы подумать? — спросил я.
— Пол стука сердца, капитан, — грустно сказала Лиу, становясь рядом со мной. — Дальше будет только боль.
— Тогда…
Я посмотрел сначала на Луи, который внимательно наблюдал за мной, потом на Лиу, кивнул ей головой и с трудом встал.
— Тогда мой ответ — нет.
— Вы хорошо подумали, капитан Доров? — спросил Луи. — Мы будем вас пытать, и все равно добьемся своего.
— Не думаю, — покачал я головой.
— Капитан, я уважаю вашу смелость, но она глупа. Мы не дадим вам умереть — Союз осудит нас за убийство человека, хоть вы и не входите в Союз. Мы не дадим вам умереть, а на крайний случай у нас есть системы контроля личности.
— Насколько я знаю, подобные операции запрещены тем же самым Союзом.
— Так все-таки вы кое-что знаете, — усмехнулся Луи. — Но нас вряд ли это остановит, потому что никто не сможет доказать факт применения данного оборудования. Ну, так как?
— Пусть будет «дальше», а там — посмотрим.
Я поднял глаза к потолку и приказал:
Ворон! Приказ! Курс — Земля! Старт прыжка!
Корабль молчал, полностью отключившись от меня. Сколько я мечтал о том, чтобы он убрался из моей головы! Теперь я сожалел.
Достаточно было сказать «да» и Луи бы включил широковолновый канал. Всего несколько слов, всего одна просьба, одно требование и Ворон, совершив разворот, приземлился бы обратно. Но я пытался выиграть время, сам не зная для чего.
— Тогда, — сказала Лиу, — пойдемте.
Как ни странно, она подставила мне руку, и я с благодарностью оперся на нее, но внешность торианки и ее видимое хорошее отношение меня обманули. Когда мы вошли в соседнюю комнату, она надела мне на руки магнитные наручники, улыбка исчезла, и глаза наполнились равнодушием. Я закрыл глаза, когда наручники, повинуясь магнитному полю, подняли мои руки над головой, заставив встать на цыпочки.
— Не бей его по лицу, — деловито сказал Луи. — Нужно, чтобы он выглядел прилично. А раны на теле, если что-то пойдет не так, будет легко скрыть. Достаточно всего лишь переодеть его. Я приду через полчаса или через час. Если не выполнит наши требования, клянусь, я промою ему мозги.
— Хорошо, — кивнула Лиу и нанесла мне первый удар в правый бок. В боку что-то обиженно хрустнуло, и я задохнулся от боли…
— Ну что? — спросил Луи, входя в комнату. — Как наш капитан?
— Можно подумать, ты не знаешь, — буркнула Лиу, вытирая короткий железный прут, испачканный в крови, о кусок ткани. Стены и пол кое-где были забрызганы красными сгустками.
— Да, — согласился Луи, оглядываясь. — Я наблюдал за вами последние десять минут. Он ведь в сознании?
— Определенно, раз медики ввели ему блок-вещество, чтобы он не падал в обморок. Может, на человека он действует как обезболивающее?
— Да? Ты думаешь, он бы тогда так дергался от ударов?
— А почему я не услышала от него ни одного крика?!
— Потому что ты дура! — прошипел я, сплевывая густую кровавую слюну. От боли я обессилел, но мне не было все равно. Наоборот, ее побои словно привели меня в чувство, и причиняемая торианкой боль лишь усиливала злобу, которая перерастала в ярость.
Луи взял у жены пульт и отключил магнитное поле. Если бы я смог устоять! Это было бы идеальным завершением и моей маленькой победой. Но это было выше моих сил. Лиу била меня железным прутом по бедру, изуродовав и без того обожженную смертоносным лучом ногу. После такого я вполне мог остаться вообще без ноги. То же самое я мог сказать про раненую руку. Потому, когда поле, удерживающее меня, исчезло, я безвольным мешком рухнул на перемазанный кровью пол.
Чертова дура, она знала, куда бить! Я был готов скулить, но молчал. Я был готов молить о пощаде, но молчал. Она сломала меня, но сама об этом не знала, и тем давала время на восстановление. Нет, я не питал иллюзий. Еще немного, и я не выдержу. Я либо умру, либо скажу да. А мне почему-то нельзя говорить да. Словно я борюсь за некую великую цель, о которой сам и не подозреваю. Словно… за меня решает кто-то другой.
