— Какие окна выходят во двор Марк Яковлевич?
Мне еще сложно ориентироваться в просторных квадратах Лютольфа.
— Окна гостиной.
Марк отвечает сдержанно, но мне кажется, он догадался. Я торопливо бегу в нужную комнату, резко отстраняю шторы и замираю у стекла. С высоты квартиры вид как на ладони. Люди рассматриваются будто маленькие точки.
Лишь по ярко-желтому берету я узнаю Зинаиду Федоровну. Женщина в годах и не столь резвая. Она медленно идет по двору, минуя расстояние половины. За шлагбаумом краснеет Мерседес Олега.
Я успею.
Когда лист будет у меня на руках, я смогу тактично объясниться с Лютольфом. Скажу, что Зинаида впала в маразм или еще что-нибудь. Марк должен простить, ведь его душа не столь отравлена злостью, как у Олега.
— Присмотри за Стефанией, — выпаливаю и уже несусь в гардеробную.
Там накидываю на себя куртку, быстро запрыгиваю в ботинки и, толкнув дверь, несусь вслед за неразумной матерью.
Чикануться можно, пока ждешь лифт. Поэтому сворачиваю к лестнице. Она непохожа на те, что строят в обычных многоэтажках. В доме Марка лестница плавная и винтовая с толстыми непрерывающимися перилами.
Тихо матерясь, запрыгиваю на поручень, оседлав, держусь для подстраховки.
У Лютольфа, который замер возле квартиры морда каменная. Впервые в жизни он не знает, как прокомментировать увиденное. Марк округляет глаза, приподнимает брови и морщит лоб.
— Я… я все тебе расскажу.
— Анастасия Евгеньевна, ты сбрендила?
— Все разговоры позже.
Отталкиваюсь и как в дурацком кино соскальзываю на перилах вниз. Неплохой аттракцион получается, но я все равно матерюсь сквозь зубы.
На шестом этаже я встречаю соседа — весьма популярный актер и шоумен. При других обстоятельствах попросила автограф. Сейчас просто здороваюсь и скольжу дальше.
Когда спускаюсь на пролет первого этажа, ощущаю легкое головокружение. Времени нет, и я чисто на автомате продолжаю погоню за матерью. Выбегаю на улицу, оглядываю двор и нахожу Зинаиду возле шлагбаума.
— Мама! — тут же кричу ей и опять начинаю движение.
Зинаида оборачивается, вот только рядом с ней сразу появляется Олег. Чем ближе подбегаю, тем отчетливее вижу белый лист в руках матери.
— Отдай мне бумагу… — на последнем издохе выжимаю из себя.
Горло и легкие охватывает так, что я сгибаюсь почти напополам. В боку колет.
Золотов молниеносно реагирует и первым выхватывает лист у Зинаиды.
— Это тебе нужно? М? — тоном победителя говорит и надменно смотрит на меня. — Тогда возьми.
Да чтоб его бесы потаскали!
— Олег… — начинаю было упрашивать, и в этот момент дверца красного Мерседес распахивается.
Когда я вижу, что из авто к нам присоединяется та самая студентка Милана да еще в моем манто из Чернобурки, тут же выпрямляю осанку.
На плече девушки болтается изящная сумочка от Диор персикового цвета. А мне хочется заявить Милане, мол, не находила ли она во внутреннем кармашке столь ценного подарка тысячную купюру и фантик от конфеты?
Впрочем, раздаривание моих старых вещей в качестве презентов, для Олега становится перманентным занятием…
— Олеежааа, — девушка нервничает.
Как и у любой молоденькой любовницы в ее крошечном мозгу складывается иллюзия, что я, «старая и страшная» жена просто вожделею, любыми путями заполучить себе мужа обратно. Конечно. Олег же у нас самородок незаменимый.
Поэтому Милана трясется и ревнует.
Чем ближе подходит меркантильная студентка, тем лучше я начинаю понимать слова попугая Алекса «А потом она моргала томными глазками. Как подстилки дьявола».
Возможно, имелись в виду те самые наращенные ресницы. Слишком длинные и слишком густые. Смотрятся единым черным полотном. Действительно, подстилки.
Значит, подобные гостьи и к Лютольфу захаживали раньше, а Марк кому-то рассказывал о них в подобном ключе. Вот Алекс и запомнил. Ужас.
На высоченных шпильках Милана ковыляет к Золотову по обледенелому снегу. Останавливается рядом и кладет руку на его плечо, намекая, что этот мужчина ее.
Но Олег с неким омерзением стряхивает тонкую руку. Сейчас он переполнен другим интересом и причина этому я.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Верни, пожалуйста, документ.
Медленно шагаю к Золотову. Муж сминает в кулаке лист и прячет его в карман.
— Верну, только сначала давай поговорим, — кивает на машину.
Я не боюсь Олега до мокрых портков и никогда не боялась. Худшее что он может сделать конкретно мне — побить. В нашем доме и раньше летела посуда.
Недовольно оглядываюсь на мать, ищу в ее глазах совета, однако женщина молчит. Зато Милана недовольно вздыхает, но Золотову не перечит.
Обнимаю себя руками и топаю в ненавистный красный Мерседес. По привычке отряхиваю ботинки от снега, когда сажусь. Весь салон провонял слащавыми духами любовницы, что охота приспустить стекло.
Муж откровенно плюет на значимость Миланы и тут же падает ко мне, блокирует замки в авто и заводит мотор.
— Мы так не договаривались, — сердито возмущаюсь.
— Не в твоем положении диктовать условия.
— Ты оставил на морозе мою мать! Давай вернемся за ней! — ударяю кулаком об панель.
Золотов лишь прибавляет скорость.
— Осточертела уже эта старуха! — кажется, Олег тоже не в восторге от союза с Зинаидой Федоровной. — И запросы у нее неадекватные для бывшей тещи. Ей всегда мало денег.
— Так зачем же ты поощряешь транжирство?
— Чтобы иметь связь с тобой.
Мы едем по дороге, ведущей к элитному коттеджному поселку, где живет Олег.
Не исключаю, что Золотов решился на похищение. Только зачем? Он посадил меня в машину средь бела дня. При свидетелях.
Уже скоро Лютольф непременно явится за мной в компании с полицейскими…или нет?
Очень сомнительное поведение Золотова. Я не замечала за ним подобной неосторожности раньше.
— Для чего все это, Олег? Ты ведь совсем меня не любишь…
— Не люблю. Ты права. Но и другому отдавать не собираюсь. Со мной останешься.
Скорость, с которой разгоняет Мерседес Олег сумасшедшая. Инстинктивно пристегиваю ремень, когда авто мчится по трассе. Встречные машины мелькают настолько быстро, что меня начинает мутить.
Лишь при въезде в частный сектор Золотов удосуживается сбавить обороты. По знакомой улице мы сворачиваем направо и в конце дороги останавливаемся возле особняка с толстенным кирпичным забором.
Я тоже здесь когда-то жила, а сегодня до тошноты не хочется в этот дом.
Психованный Золотов выходит из Мерседеса и незамедлительно вытягивает меня следом. Крепко держит за локоть, будто опасается что я сбегу.
— Не занимайся самодурством, Олег! Добром это не кончится!
Ругаюсь, пока муж силком тащит меня во двор. Противный начальник охраны Фил отпирает нам железные ворота.
— С возвращением, Настасья Евгеньевна, — хрипит Фил и улыбается желтыми зубами.
— Я тут ненадолго, — нарочно задерживаюсь подле мужчины. — Ты же понимаешь, что за мной скоро приедут!
— Не факт, — слишком нагло для простого наемника отвечает Фил.
Делаю глубокий вдох, чтобы возразить грубияну, но получаю толчок в спину от мужа.
— Пошла!
Шагаю по каменной дорожке. По обе стороны меня окружают сосны, растущие на территории.
Личный доктор Золотова посоветовал бизнесмену чаще бывать на свежем воздухе, посещать для улучшения кровотока баню, заниматься скандинавской ходьбой.
Олег тут же приобрел себе участок подальше от городской суеты и начал придерживаться всем правилам. Будто собирается жить вечно!
Когда мы оказываемся внутри особняка, на меня снова накатывают давно позабытые чувства. Неприятные. Удручающие. Стены первого этажа отделаны деревом и пахнут смолой. Я возненавидела этот аромат.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Опять перед глазами пошлые бордовые диваны, шкура бедного медведя у камина, а на стенах чучела животных и птиц. Золотов не охотник, но когда он видит мертвых животинок, ощущает себя хозяином пищевой цепочки.
Олег запирает за нами двери на несколько замков, ключ в скважине не оставляет.
