Марк, как и в любой непонятной ситуации, замирает с каменным лицом. Он смотрит на Клавдию, словно на лающую мелкую болонку. Потом задерживает взгляд на мне расстроенной. Делает шаг.
— Конечно, съедет, — кивает в мою сторону. — Но для начала возвращайте остаток проплаченной аренды.
— Ничего я возвращать не буду! — капризничает старушка.
— Полагаю, нормального договора аренды у вас тоже нет? И налоги не отчисляете за деятельность?
Клавдия от злости скукоживается и морщит нос.
В общем, я получаю на карман десять тысяч рублей, но все равно собираю манатки. Марк оперативно вызывает службу погрузки. Крупная бытовая техника здешняя, покуем с Лютольфом мои мелкие безделушки и детскую мебель.
— Марк Яковлевич, я побуду у тебя до вечера? Мне нужно время, чтобы подыскать новое жилье.
Не хочу напрягать адвоката.
— Сдается мне, что Золотов все же выполнил обещание, и теперь могут возникнуть трудности с арендой, но! — благосклонной поднимает руку. — С учетом твоей гордости и нежеланием быть иждивенкой оставайся у меня в качестве съемщика. Комнату выберешь сама.
С адвокатом не спорю, я благодарна за помощь и модничать не буду. Позже попробую решить вопрос с квартирой. А пока нам со Стешкой податься некуда.
Эта еще тут ходит. Клавдия. Из угла в угол. Боится, что я сворую ее добро. Нос свой везде сует, над душой стоит, когда я застегиваю чемодан с вещами.
Тороплюсь, лишь бы скорее распрощаться со старушкой. Решаю оставить ненужный хлам здесь, но Марк заставляет меня забрать даже магнитики с холодильника. Ему жалко.
Спустя два часа грузчики в синих комбинезонах вытаскивают багаж. Почти на коленке одеваю вертлявую Стефанию в пуховичок. Сама уже в куртке и успела взмокнуть. Марк проявляет инициативу и лично натягивает шапку на дочь.
Возвращаю ключи старушке.
Глава 15
— О, господи… — губами шепчу, едва мы выходим на улицу. — Марк, видишь вдалеке человека у машины?
— Ну.
— Бородатый мрачный тип с рожей уголовника. Знаешь, в чьих кругах вертятся такие страшные монстры? В кругах Олега! Тот мужчина наемник Золотова и он здесь, чтобы навредить мне и Стефании.
Крепче прижимаю к себе дитя и как вкопанная останавливаюсь посреди тротуара.
Незнакомец облокотился на белое авто и глаз с нас не сводит. Он старше тридцати явно. На нем берцы, черные штаны и кожаная куртка. Не очень-то привычный облик для среднестатистического жителя нашего города.
Я таких личностей в фильмах видела. С криминальным сюжетом!
Марк дотрагивается моей поясницы и насильно подталкивает вперед.
— Это мой старший брат.
— Серьезно?! — от удивления вскрикиваю громче, чем следовало бы.
— Амир Лютольф собственной персоной… — без особого трепета поясняет Марк. Скорее раздраженно.
И я опять смотрю на леденящего душу мужчину. У меня в голове не укладывается как такой красивый и лощеный адвокат может иметь родство с этим. Бычарой. Простите, но другого слова не подобрать. Он неприятен мне начиная с ментального уровня, а про знакомство и думать не хочется.
— Мою машину починят к концу недели, а брат сам вызвался помочь. Ты не против?
Против. Категорически. Но разве я могу блажить, когда за меня решили проблемы и под белы рученьки ведут в новую квартиру?
С трудом натягиваю улыбку и мотаю головой, мол, согласна.
Однако чем ближе мы подходим к белому внедорожнику, тем сильнее во мне разгорается материнский бунт, такой, когда на твоего ребенка пялятся. Взором недобрым. Возможно, у Амира просто выражение лица так сложено, но я инстинктивно прикасаюсь к щеке дочери и закрываю ее мордашку ладонью. Вдруг сглазит.
Меня же высокий брюнет, словно не замечает и принимает за пустое место. Да и я с инициативой не рвусь. Амир не здоровается, а сразу переводит внимание на Марка. Хрипнув, он тянет руку для приветствия Лютольфу и тот неохотно отвечает.
Странные какие-то отношения между братьями, но я предпочитаю не лезть. Пока.
Марк открывает пассажирскую дверцу авто для нас со Стефанией. Детского кресла нет, надеюсь, мы сможем доехать без происшествий.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Мужчины умещаются спереди. Амир заводит авто и выруливает на дорогу.
В салоне чисто, не прокурено, но слишком тихо. Лютольфы между собой не говорят. Кажется, Марк напрягся всем телом, демонстративно отвернулся и смотрит в окно. Там ему интересней.
И я молчу, даже когда случайно замечаю на себе темный взгляд Амира через зеркало заднего вида. Потом второй и третий раз от этого тяжело сглатываю, пытаюсь удержать на коленках неуемную Стефанию. Дочь так не вовремя решила пускать слюни, шумно пфыкать и тянуться на контакт к Марку Яковлевичу.
— Забавный малый, — как гром среди ясного неба звучит бас Амира. — Он так напоминает мне брата. — Вопреки брутальной внешности мужчина управляет внедорожником аккуратно. — И на нашу семью бог счастья послал. Дети безгреховные источники радости.
— Спасибо, — сухо выдавливаю из себя, — но это девочка. Стефания. Одежка у нее просто бежевая.
И зачем я называю имя дочери?
— Значит, принцессой будет. Умницей. У Лютольфоф сильная генетика.
— Мы, Романовы, тоже… знаете ли…
Я не чувствую умиления от благостных слов Амира. Скорее мне больше становится тревожно. Хоть режьте, а в голове не складывается образ человека с забитыми татуировками руками и образ любящего, глубоко верующего в религию дядюшки!
— Оставь, — тут же реагирует Марк, намекая на нас со Стефанией, — они тебя не касаются.
— Не будь таким однозначным. Жизнь длинная.
В тоне Лютольфа-старшего я различаю ноты угрозы. А может, очень предвзято к нему отношусь? В любом случае мне не терпится поскорее распрощаться с ним. Буквально считаю минутки до прибытия…
Большая Газель и грузчики ждут нас возле парковки у дома адвоката.
Мы с дочерью выходим из авто Амира. Марк сует деньги брату, но тот отказывается, принимая за оскорбления. Кажется, они начинают ссориться. Дабы не слушать брань и уберечь от дурного примера Стефанию, я быстро шагаю к парадному входу. А дальше хоть трава не расти.
Погода сегодня великолепная. Морозы отступили. Безветренно. С неба плавно валят крупные хлопья снега. Ловлю их языком, пока жду Марка.
Через минут пять за шлагбаумом раздается громкий визг колес. Машина Амира резко трогается и как бешеная скрывается за поворотом. Марк идет к нам. На его лице я не вижу и намека на сожаление или грусть.
Лютольф дает мне ключи от квартиры и отправляет нас на лифте к себе. Сам остается контролировать грузчиков.
Как интересно складывается судьба. Еще неделю назад я и представить не могла, что окажусь в доме Марка Яковлевича квартиранткой. Вроде как официально и с договором аренды.
Торопливо сбросив с себя шмотки, тащу Стефанию в гостиную и, уложив на диван, начинаю раздевать. Дочь пинается, машет кулачками. Ей интересна новая обстановка особенно хрустальная люстра на потолке.
Сняв с малышки теплые вещи, замечаю, как она смотрит влево и тычет пальцем.
— Пи… — зачем-то указывает на вернувшегося Марка.
А тот напрягается, опирается плечом о дверной косяк и скрещивает руки на груди.
— Пи… — повторяет Стефания.
— Что она имеет в виду? — выясняет.
— Не знаю, — иронично отвечаю.
— Как это не знаешь?! Моя фантазия без границ, Анастасия Евгеньевна, а в мыслях комбинации слов на «Пи». И фаворит их… кхм… Разве я заслужил оскорбление?
— Воображение твое и впрямь красочное, — добродушно улыбаюсь Марку. — Тебе еще предстоит выучить незамысловатый язык Стеши. А сейчас оставь нас дочерью наедине. Мы обсудим маленький секретик.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Какие секреты могут быть у годовалого ребенка? Я отец и должен находиться в курсе!
— О…
Ах, как засуетился Лютольф. Нахмурился. Вот-вот взорвется.
Наигранно вздыхаю, поднимаюсь с колен и деловито шагаю к дорожной сумке с детскими штучками.
— Это означает, что Стефания напрудила в подгузник, и требует его смены. Ты все еще хочешь присутствовать?
