Кэдман оглушал своим голосом и ослеплял новыми акульими зубами — белыми.
Роуз Эллиот считала себя обязанной устроить ужин в честь помолвки Дженифер, так как ее мать, Милдред, вместе с Роуз устраивала ежегодный цветочный парад. Тесс с отцом возражали, но мамины понятия о правилах приличия были столь же непоколебимы, как для праведника десять заповедей.
У Тесс начала болеть голова от трескотни Дженифер, глаза слезились от сверкания бриллианта в кольце по случаю помолвки. Роуз назвала кольцо вульгарным. Тесс считала вульгарным не только кольцо, но и его обладательницу. По ее мнению, Дженифер Кэдман со своим омерзительно богатым и толстым женихом были под стать друг другу. К тому же кольцо интересовало дочку Кэдмана явно куда больше, чем сам жених.
— Тесс, — обернулся к ней Кэдман, не обращая внимания на непрекращающуюся болтовню дочери о планах на медовый месяц. — Я решил одну неприятную проблему, которая так осложняла жизнь нам обоим. Теперь мы можем свободно вздохнуть.
Только одно могло заставить Тесс вздохнуть свободно — признание Кэдмана в том, что он ведет незаконное строительство и уничтожает природу. Она вежливо улыбнулась:
— Правда? И что же это?
— Я, в конце концов, убедил «Звезду» расстаться с этим бумагомарателем, Майком Гранделом.
Тесс осторожно положила нож и вилку на тарелку. Сохранять спокойствие в такой ситуации было чертовски трудно.
— Вы хотите сказать…
Кэдман сделал красноречивый жест:
— Его выгнали.
Тесс не могла воткнуть нож в черное сердце Кэдмана — это было против правил приличия. К ее удивлению, мама пришла ей на помощь. Спокойно, с таким видом, словно ей абсолютно все равно, Роуз спросила:
— Интересно, почему?
— Он придурок, какие еще нужны причины? — не выдержал Кэдман. — Он все время совал свой нос, куда не следует.
— Я всегда думала, что задавать вопросы — это часть журналистской профессии, — улыбнулась Роуз Эллиот.
— Когда… — Тесс закашлялась. — Когда его уволили?
— Могу гарантировать, что тебе не придется сидеть рядом с ним на следующем киносеансе.
Ужин длился, казалось, целую вечность. У Тесс внутри все сжималось от тревоги. Майк уже знает, что Кэдману удалось его уволить? Или нет? Действительно ли журналиста могут уволить по требованию промышленника? Она должна срочно увидеться с Майком.
Но сначала нужно поговорить с отцом. Отец начинал свою карьеру юристом, только потом занялся более выгодным делом — покупкой разорившихся компаний и возвращением их к жизни.
Он был очень умным человеком, его интеллект позволил ему достичь успеха. Он общался с Кэдманом, но не доверял ему.
Поэтому Тесс высидела весь ужин, слушая глупую болтовню Дженифер и едкие реплики ее отца. Это было похоже на последний день приговоренного к смерти.
Тесс думала о Майке, о том, как он, наверное, переживает, что статья могла бы помочь не только орлам, но и его карьере.
— Дорогая!
— Что?
Тесс оглянулась и увидела, что все вопросительно смотрят на нее. И поняла, что улыбается — совершенно идиотской беспричинной улыбкой.
Тай Кэдман усмехнулся:
— Она радуется, что ее главный конкурент лишился работы.
— Вообще-то мне нравится, как Майк пишет.
Мать Тесс медленно встала. Тесс видела, как она нервничает.
— Выпьем кофе в гостиной. Как вы?
Она указала в сторону гостиной, и Дженифер Кэдман тоже встала.
— Тесс, милая, сбегай на кухню и попроси миссис Борман подать кофе в гостиную.
Тесс по достоинству оценила мамину способность избегать конфликтов. Дома никто не смел повысить голоса в присутствии Роуз.
Тесс не знала, задели ли Кэдмана ее слова о Майке, или ему просто надоел этот ужин, но, быстро выпив кофе — неприлично быстро, по мнению Роуз, — он забрал Дженифер и уехал.
Тесс вздохнула с облегчением, когда за ними захлопнулась дверь.
— Папа, — тут же начала она, — мне нужен твой совет.
— У тебя неприятности? — нахмурился отец.
— Нет, насколько я знаю. Это касается работы, и это конфиденциальный разговор, — произнесла Тесс, теребя бахрому скатерти.
— Вот как. Ты извинишь нас, дорогая?
— Разумеется. — Мама разглядывала приглашение на свадьбу Дженифер Кэдман. Как ни пошло и вульгарно это выглядело, но Дженифер собиралась замуж, а Тесс — нет. Не нужно быть гением, чтобы угадать мамины мысли.
— Поговорим в кабинете, — предложил отец. Как только они сели в кожаные кресла в кабинете, отец улыбнулся:
— Прячешься от мамы?
— Почему ты…
Отец рассмеялся.
— Мы оба знаем, что она спит и видит, как ты бросаешь букет под звон свадебных колоколов.
— Папа, а ты тоже хочешь, чтобы я вышла замуж?
— Конечно, хочу. Но не за такого недоумка, какого выбрала Дженифер Кэдман. Я всегда думал, что для тебя важнее любовь, чем деньги и связи.
— Ты прав, папа.
Было приятно услышать, что у нее есть союзник. На случай, если Майк передумает и захочет на ней жениться.
— Ты можешь помочь мне с завещанием?
Отец удивился.
— Тебе нужно завещание? Тесс, ты что, заболела?
— Я имею в виду завещание Юджина Баттерворта.
— Художника?
— Который нарисовал эту картину.
Они одновременно повернулись к картине Баттерворта, висевшей на стене. Тесс помнила ее с детства.
— Мама показала мне оригинал в музее, и я переписала его. Я готовлю один материал, для которого оно мне понадобится, — объяснила Тесс и достала из сумки несколько листочков.
Папа сощурился и надел очки.
— Знаешь, я так давно не занимался юридическими делами. Не знаю, смогу ли тебе помочь.
— Мне нужно объяснить некоторые места.
— Давай посмотрим. — Отец взял листочки и погрузился в чтение.
Он читал медленно, с большим вниманием, Тесс терпеливо ждала. Закончив, он вернулся к выделенным Тесс местам и прочитал их еще раз.
Тесс нервничала, ожидая папиной оценки, каждая минута казалась ей вечностью. Наконец отец поднял голову и снял очки.
— По-моему, в завещания ясно выражена воля составителя. Мистер Баттерворт оставил землю и деньги своей сестре с тем, чтобы она оберегала участок земли на берегу Паскуали. Его бумаги, фотографии и все картины, принадлежавшие ему, остаются новой организации «Лысый и красивый».
Тесс выдохнула — одной проблемой меньше, ее отец понял завещание точно так же, как и она. Теперь самое важное:
— Предположим, у организации теперь есть кое-что очень ценное, оставшееся от Юджина Баттерворта. Что-то, что было забыто много лет.
— Неизвестная картина? — В его глазах вспыхнуло любопытство.
