Не было бегства, только борьба.
Не отступать. Никаких укрытий.
Или убить, или быть убитым.
Хотя я мог бы сказать, что такие люди, как Рид, Патрик и я, а также другие в моем подразделении, приобрели эту психологическую реакцию в армии или в других родах войск, это было бы не совсем точно. Я верил, что мы втроем оттачивали его в армии, в пустыне и в разрушенных городах. Однако, чтобы действительно стоять прямо и непоколебимо и смотреть на Мрачного Жнеца раз за разом, этот дефективный инстинкт должен был быть встроен в ДНК. Только мужчины и женщины с ледяными сердцами могли сделать это и вернуться за добавкой. Мы были уникальной породой, братством, когда работали вместе, и смертельными врагами, когда нет.
Для большинства в этом маленьком доме мы были квалифицированными специалистами, и сегодня мы были братьями и сестрами, работающими ради одного дела.
Возможно, эта ДНК была еще одной вещью, за которую я должен был поблагодарить своего отца.
Может, я так и сделаю, когда мы встретимся в аду.
Для других эта жизнь, этот бизнес, были невероятными, непостижимыми.
Я не мог беспокоиться о Винни или докторе и о том, как они справятся с последствиями. Патрик нашел доктора через картель. Ей хорошо заплатят, и если она заговорит, то умрет. Это простая истина, которую она хорошо понимала. Если бы она этого не понимала, то не стала бы работать на них.
Что же касается Винни и, надеюсь, Луизы, если она выживет, то их розовые очки разобьются навсегда. Суровая правда.
Я перевел взгляд на Патрика, гадая, не показался ли ему знакомым голос в трубке. Не было никакого отчетливого акцента или уникальной характеристики. Когда я прокрутил его вопрос… «Мисс Хокинс? Кеннеди Хокинс?» в базах данных моего разума его голос звучал как у каждого человека и в то же время ни у одного человека, которого я знал.
К счастью, Рид делал то же самое, что и я, но не ментально — технологически. Он прогонял голос по телефону, через соединение на ноутбуке Патрика, через тысячи голосовых паттернов, ища совпадение.
— Да, это я, — ответила Бриджит на его вопрос.
Я указал наверх. Ее тон должен быть повыше.
Бриджит откашлялась, я надеялся, что это прозвучало как нервы, а не то, что было на самом деле.
— Могу я поговорить с Луизой? — спросила Бриджит, ее голос задрожал от страха.
— Через минуту, — поспешно ответил он. — Во-первых, я собираюсь сказать, что именно тебе нужно сделать, чтобы снова увидеть свою подругу, и я имею в виду увидеть не в морге.
Я кивнул, призывая Бриджит добраться до Луизы.
Она слушала и говорила, глядя на меня широко раскрытыми глазами.
— Я хочу убедиться, что с ней все в порядке. Пожалуйста позвольте мне…
— Ответь на мой вопрос. Кто твоя мать?
Мой желудок сжался. Это был не простой ответ.
— Моя биологическая мать или женщина, которая меня вырастила?
— Мать Кеннеди Хокинс.
— В моем свидетельстве о рождении написано: Дебби Хокинс.
Я выдохнул.
— А теперь, пожалуйста… — продолжала Бриджит.
— Мой клиент, — перебил он, — хочет получить информацию, доказательства, которые скрыл твой биологический отец.
Должно быть, она ответила на вопрос так, как он хотел.
Подождите, клиент?
— У меня нет никакой информации. Это бабушкины сказки, — тут же сказала она, когда я молча поблагодарил Патрика за тщательную работу с Бриджит.
— Он так не думает, — сказал мужчина. — Он думает, что ключ у тебя. Перестань врать и дай мне доказательства. Как только ты это сделаешь, то позвонишь мне по этому телефону и договоришься о обмене. Диски за мисс Тони.
Диски?
— Мне нужно услышать…
Он продолжал говорить.
— У нас есть глаза. Мы знаем, что Спарроу — твоя гребаная тень; он не выпустит тебя из поля зрения ни своего, ни Келли. Иначе здесь была бы ты, а не твоя подруга. Сможешь ли ты жить, если позволишь ей стать жертвой этого нападения?
— Пожалуйста.
Черт, мои руки сжались в кулаки еще сильнее, мне не терпелось ударить. Я хотел пролезть через гребаный телефон и вытащить этого парня. В данный момент мне было все равно, случится это перед Луизой или нет, если я просто буду смотреть, как он истекает кровью из-за того, как он разговаривал с Аранией, даже если это была не она.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Лучше поторопись… — хмыкнул он, — … и попроси Спарроу помочь, потому что эта леди вот-вот родит ребенка — в любую минуту. Мы не созданы для детей. Ненавижу, если придется убить двух человек, потому что ты не сможешь следовать указаниям.
Я глубоко вздохнул и посмотрел на Патрика. Я чертовски хотел услышать шум на другом конце линии.
Где же люди Карлоса?
— Пожалуйста, — снова взмолилась Бриджит, прекрасно подражая Арании, — позвольте мне поговорить с ней. Мне нужно знать…Она моя лучшая подруга… Могу я… я увидеть ее?
Для нее было рискованно инициировать визуальный контакт, но держать его на линии и подтверждать безопасность Луизы было приоритетом.
— Как только ты получишь доказательства, — сказал он, — ты, а не твой телохранитель или Спарроу, принесешь их мне. Я полагаю, ты знаешь, что не стоит связываться с полицией или федералами. Если до меня дойдет хотя бы слух, что ты снова разговаривала с федералами…
Его слова затихли, прежде чем вернуться громче:
— Какого хрена?
В трубке воцарилась тишина, но не раньше, чем на другом конце раздался отдаленный женский крик и треск выстрелов. Похоже, кто-то взорвал пакет с петардами.
У меня перехватило дыхание.
Рука Бриджит дрожала, когда она посмотрела на экран, который показывал, что звонок закончился.
— И всё? Мне не удалось поговорить с Луизой, — сказала она, на ее глаза навернулись слезы. — Я даже не знаю ее. — Она посмотрела на меня. — Простите, мистер Спарроу.
Винни и Яна смотрели на Бриджит, их глаза тоже увлажнились от волнения, когда они держали друг друга за руки, чтобы успокоить.
Мои мысли кружились, требуя ответов, беспокоясь о Луизе и представляя себе невообразимую задачу рассказать Арании новости, которые разобьют ей сердце.
— Человек на линии сказал, что позволит ей говорить, — сказал Патрик, нарушая гнетущее молчание.
— Это значит, что она там. Это также означает, что по состоянию на несколько секунд назад она была в состоянии говорить и… — он повернулся к Мэнди, — …ваши люди в нужном месте.
— Мне нужны ответы, — заявил я. — За нами следят. Этот дом нуждается в охране.
Под покровом ночи трое наших людей выскользнули через заднюю дверь и скрылись в тени. Южный Боулдер не был готов к перестрелке в тихом районе, но если к нам подойдут, перестрелки не избежать.
Часы тикали. И все же время, блять, остановилось, когда стены дома Винни сомкнулись вокруг нас.
Глава 20
Арания
Было приятно выйти из нашей квартиры хотя бы на этаж ниже. Лифт вывел на открытую площадку, общую гостиную с диванами и креслами, напомнившую мне вестибюль отеля.
— Вы часто пользуетесь этой частью?
— Нет, — ответила Лорна. — Для меня это просто еще одно место для уборки.
— Извини. Я должна проводить больше времени наверху. Это несправедливо по отношению к тебе.
Она махнула рукой.
— Не обращай внимания. Я тоже расстроена из-за изоляции. Надеюсь, все разрешится, и твоя подруга будет в безопасности. Меня вполне устраивает то, что я делаю. У меня нет потрясающего модного дома в управлении.
Мои мысли вернулись к «Полотну греха», а затем к Луизе, Джейсону и малышке Кеннеди.
— В последний раз, когда я разговаривала со Стерлингом, он сказал, что ее муж найден и с ним все будет в порядке. — Я посмотрела на телефон. — Не могу поверить, что не слышала от него больше ни слова.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ты звонила или писала сообщения?
— Миллион раз сразу после того, как он ушел. Даже не знаю, чего во мне больше — злости или любопытства. Я надеюсь, что он, Патрик или Рид сообщат мне хоть что-то.
