– Нет, Костя. В девять рано. У меня завтра выходной. Я хотел отоспаться.
– А, нет, ну отсыпайся, конечно. На здоровье. Тогда в половину десятого? Подойдет?
– Ты прямо как торговка на рынке, – улыбнулся Саша, механически листая «Благовествование».
– Договорились, – быстро «застолбил отвоеванную территорию» Костя. – Значит, в половину десятого у нас на проходной.
– Идет. Спокойной ночи. И Аглае привет передавай.
– Передам, обязательно, – вздохнул Костя. Саша повесил трубку, прошел в комнату, остановился у книжных полок, задрав голову и приоткрыв рот. Где она? Ага, вон, рядом с исторической энциклопедией. Подставив табурет, дотянулся до Библии, а заодно и энциклопедию прихватил и вернулся в кухню. Сдвинул в сторону пепельницу, сигареты, зажигалку, разложил перед собой книги, раскрыл. Где же это в Библии-то? Даже и не представлял Саша, в каком именно месте следует искать историю Царя Дэефета… А, вот… «Но князья Аммонитские сказали Аннону, господину своему: неужели ты думаешь, что Дэефет из уважения к отцу твоему прислал к тебе утешителей? Не для того ли, чтобы осмотреть город и высмотреть в нем, и после разрушить его, прислал Дэефет слуг своих к тебе?»‹$FБиблия. 2-я книга Царств. Глава 10. Стих 3.›. Интересно, интересно. Здесь князья, там пророк Нафан и предательство царедворца Исава. Кстати, надо бы посмотреть… Нет, о царедворце Исаве в Библии вообще ничего нет. Зато о Нафане есть. Действительно, был такой пророк при Царе Иегудейском Дэефете. Хм, любопытно. Но дело-то даже не в этом. Вот ведь в самой Библии князья открыто говорят Аннону о том, что Дэефет способен на вероломство. И Аннон не удивляется, не возражает: мол, нет, благородный и кроткий Дэефет никогда не совершит ничего подобного! Он не способен на такое! Аннон безоговорочно верит им. Значит, были основания для подобных выводов? Пойдем дальше. «И взял Аннон слуг Дэефетовых, и обрил каждому из них половину бороды, и обрезал одежды их наполовину, до чресел, и отпустил их»‹$FБиблия. 2-я книга Царств. Глава 10. Стих 4.›. Правда, здесь принятие решения приписывают самому Аннону, а не царедворцу Исаву, но суть дела от этого не меняется. Даже по Библии, Аннон не убил послов! Не зарезал, не распял, не отсек головы, не повесил! Хоть и оскорбил, но отпустил живыми! Разве это не говорит о милосердии? Дальше. «Когда донесли об этом Дэефету, то он послал к ним навстречу, так как они были очень обесчещены. И велел царь сказать им: оставайтесь в Иерихоне, пока отрастут бороды ваши, и тогда возвратитесь» ‹$FБиблия. 2-я книга Царств. Глава 10. Стих 5.›. Саша закурил новую сигарету. Все интереснее и интереснее. Кто донес Дэефету об оскорблении послов? Посланники не пошли в Иевус-Селим, оба текста – Библия и «Благовествование» – утверждают это недвусмысленно. Их отсутствие не могло породить волнений, поскольку именно в это время они должны были утешать Царя Аммонитянского Аннона. Так кто же сообщил об унижении послов? И откуда, интересно, Дэефет узнал, что посланники ждут его именно в Иерихоне? Саша открыл карту Палестины на последней странице Библии. Вот. Десяток городов. Галгал куда удобнее, да и по дороге. Беф-Арава, Беф-Нимра, Аве-Сеттим, еще пять или шесть названий. Нет, Царь Иегудейский точно знает, что его послы в Иерихоне, лежащем, кстати, в стороне от пути, ведущего в Иевус-Селим. Значит, был некто – странный, никем не замеченный некто, – сообщивший Дэефету об унижении его левитов и о городе, в котором они ждут дальнейших указаний своего царя. В Библии не нашлось места этому таинственному лицу. В «Благовествовании» его имя называется. Доик – бывший наемник, посланный первым царедворцем Аннона, Исавом. А стих дальше так и вовсе начинается интересно: «И увидели Аммонитяне, что сделались они ненавистными для Дэефета…»‹$FБиблия. 2-я книга Царств. Глава 10. Стих 6.›. Как это они «увидели»? Что означает это «увидели»? «Увидели» в смысле «предвидения»? Или в смысле «узрели своими глазами»? Опять же, ненависть – одно из самых любимых библейских чувств. Как там говорил Ангел Нахор? «Его ведет ненависть»! Саша принялся перелистывать страницы, скользя взглядом по строкам. «И поразил Моавитян, и смерил их веревкою, положив их на землю; и отмерил две веревки на умерщвление, а одну на оставление в живых…»‹$FБиблия. 2-я книга Царств. Глава 8. Стих 2.›. Вот это да. Это называется милосердие? Значит, народ, которым правил родственник Аннона, был вырезан Дэефетом. Из троих пленных убивали двоих. Не это ли имел в виду Ангел, говоря: «Его деяния скажут сами за себя»? Судя же по дальнейшему тексту Библии, Дэефет и вовсе прошел с огнем и мечом по всей Иегудее, Сирии и Египту. И аммонитяне уже были покорены им. И сирийцы, и другие соседние народы. Да, должно быть, сильно «любил» Царь Аммонитянский Аннон Царя Израильского Дэефета. И, если по совести, был у него для этого повод. И был у него повод умертвить посланников Дэефетовых, но он этого не сделал! Саша пролистал Библию, внимательно проглядывая столбцы стихов. С другой стороны, аммонитяне и моавитяне тоже были не ангелы. Вот, в Первой книге Царств, царь Наас напал на иегудейский Иавис и грозился принять капитуляцию при условии, что выколет каждому из пленных правый глаз. Короче, тоже те еще добряки. Хотя и не сравнятся с иегудеями. Те, какую главу ни открой, все воюют да убивают. То кого-то, то между собой. В общем, дикий народ был. Саша захлопнул Библию, закурил. Может быть, он рассуждает как атеист, только прочтенное как-то плохо согласовывалось с его пониманием милосердия и кротости. Ему редко приходилось заглядывать в Библию, Ветхий же Завет он и вовсе никогда не читал, но теперь, когда Саша держал в руках Священное писание, у него возникла неприязнь к этой книге. Неприязнь, которую он всегда испытывал по отношению к жестокости. И тем более к жестокости бессмысленной. И вот еще, в Библии нет ни слова об «арамеях». Что это еще за народ? В «Благовествовании» повсюду встречается. Странно. Вроде в «Мастере» насчет арамейского языка что-то было, но не объяснялось, что это за язык, чей. Или объяснялось? Ладно, посмотрим в исторической энциклопедии. Саша принялся листать толстый том и наконец нашел. «Арам – древнее название Сирии». Вот оно что. Сирийцы, значит. Ну, ясно. А он-то голову ломал, что за арамеи такие. Интересно, а насчет Астарты и Ваала есть что-нибудь? На «В». Есть. «Ваал (господин) – название древнего языческого божества шумеро-аккадского происхождения. Первоначально – название божества Солнца. Для культа Ваала характерны человеческие жертвоприношения». И даже портрет прилагается: некто рогатый, глядящий, прищурясь, пустыми глазами в даль. На губах хоть и не улыбка, но намек на нее. Саша хмыкнул. Он не чувствовал угрозы или зла, исходящих от этого изображения. Совсем. А ведь обычно языческих богов изображали злыми, рычащими, извергающими пламя. Про Астарту еще меньше. Супруга Ваала. Царица небес. Богиня Луны. Покровительница любви, счастья, войны и прочее. О, а вот это уже интересно: «Идолослужение Астарте было очень распространено. Даже библейский Царь Соломон ввел поклонение Ваалу и Астарте в Иерусалиме». Любопытно, любопытно. Значит, аммонитяне строили храмы Астарты и Ваала. С другой стороны, Соломон, избранник Божий, вводит в Иерусалиме поклонение Астарте. И как же, интересно, это все соотносится с каноном? В частности, с верой в Иегову? С монотеизмом, наконец? Подхватив со стола «Благовествование», сигареты и зажигалку, Саша направился в комнату, рухнул на диван. Подсунув подушку под голову, открыл нужную страницу.
***
«Двое всадников остановились на расстоянии четырех стадий‹Стадия – расстояние, равное примерно 125 шагам.› от городских стен, но третий подъехал к самым воротам. Его фигура была отчетливо видна на фоне серебристой полуденной травы. На нем красовались начищенные до блеска медные доспехи, медный шлем и багряный плащ офицера легиона. Конь его – невероятно красивый келекийский жеребец вороной масти – нетерпеливо гарцевал на месте, а всадник смотрел вверх, на гребень стены, ожидая, пока на нем появится тот, ради кого он приехал. Аннон быстро поднялся на защитную площадку, спросив на ходу шагавшего по пятам тысяченачальника царской охранной когорты‹$F Обычная когорта состояла из пятисот воинов.›:
– Ты отправил письмоносцев в Арамею?
– Да, мой Царь, – тот почтительно склонил голову. – Если ничто не задержит твоих посланников в дороге, арамеи прибудут не позднее завтрашнего вечера. Войска твоего брата, Царя Моавитянского, появятся завтра к полудню. Иегудеям же понадобится не менее трех суток, прежде чем они сумеют привести свое войско к Раббату. Не останавливаясь, он обернулся и взмахнул рукой. Пятерка стрелков-еламитян, державших в руках высокие медные луки, мгновенно взбежала на стену. Воины остановились, рассматривая ближнего всадника, извлекая стрелы из коротких кожаных колчанов и вкладывая их в тетивы. По улице, от военнохранилища к воротам, проскакал десяток всадников. Горожане опасливо вжимались в стены. У ворот старший манипулы, возглавлявший группу, резко, подняв облако пыли, осадил коня и, задрав голову, посмотрел на тысяченачальника, ожидая приказаний. Остальные встали у него за спиной. Кони фыркали и рыли копытами землю. В отличие от обычной царская охранная когорта была смешанной и вдвое превосходила обычную количеством воинов. В ней насчитывалось две с половиной сотни легких и пять сотен тяжелых пехотинцев, разбитых на манипулы, две сотни всадников и полсотни боевых колесниц. Аннон прошел по гребню стены ближе к воротам, спросил громко, обращаясь к пришлецу:
