Мама перестала бушевать. Распрощавшись с ней, я сразу набрала Степе. Его телефон по-прежнему был отключен. Меня прямо затрясло. Еще ни разу не случалось, чтобы Степа целый день не перезванивал маме. Он хоть и раздолбай, но родители для него святое.
И как это все понимать? С братом что-то случилось? Мне уже надо звонить в полицию или ехать на поиски его новых работодателей?
У меня даже спина взмокла от нехороших мыслей. В этот момент на кухню заявился Григорий, присел за стол.
— У тебя все нормально? — спросил он, заметив мое смятение.
— Брат что-то не отвечает на звонки, — честно призналась я. — Поехал утром устраиваться на новую работу и пропал.
— Наверное, он просто замотался на новом месте. Или решил отметить знаменательное событие вместе с друзьями.
— Возможно.
Я постаралась взять себя в руки. Разложила макароны по тарелкам, поставила их на стол. Про салат тоже не забыла — еще до звонка мамы я приготовила его из помидоров Анны Сергеевны. Помидоры были чудесные — ароматные и сочные.
Босс стал с огромным удовольствием уплетать мою стряпню. У меня же на нервной почве аппетит пропал почти полностью. Я на автомате жевала макароны, но почти не чувствовала их вкуса. Под ложечкой разливался противный холодок. Где мне искать Степу, если он так и не объявится? Что говорить маме?
— Хочешь, покатаемся по городу, поищем твоего брата? — неожиданно предложил Григорий.
— Что? — Я даже вздрогнула от неожиданности, подняла на него глаза. — Зачем?
— Ты сама не своя.
Он глядел на меня с беспокойством, с искренним сочувствием. Это было приятно и немного непривычно. Я тряхнула головой, натянуто улыбнулась:
— Я думаю, брат скоро сам объявится. Ты доел?
— Да, спасибо. Было очень вкусно. — Григорий поднялся из-за стола, собрав наши тарелки, загрузил их в посудомойку.
— Теперь массаж? — робко спросила я, теребя салфетку.
Он обернулся, глянул насмешливо:
— Я пошутил насчет массажа. Можешь расслабиться.
— Ну уж нет! — Я вздернула подбородок. — Я уже настроилась. Ложись на диван и готовься, а я пока достану все, что нужно.
Вид у Григория стал заинтригованный.
— И что же именно меня ждет? — спросил он. — Иглоукалывание? Горящие предметы и нагретые камни? Мне вообще как, полностью раздеваться?
— Раздеваться не надо. — Я, кажется, покраснела. — Я буду делать тебе массаж лица.
Он расхохотался.
— Блин, Яна, ты серьезно?
Я сделала лицо тяпкой, потом сгоняла в прихожую, достала из дорожной сумки косметичку. У меня было несколько кистей для макияжа — именно их я и планировала использовать для массажа.
Когда я, вымыв руки, вернулась на кухню, Григорий уже разложил диван и валялся поперек него с игривым видом. Мне стало немного не по себе. Все же во всей ситуации было что-то двусмысленное. Хотя чего уж теперь загоняться-то? Сама вызвалась.
— Что мне нужно делать? — спросил босс, когда я осторожно присела на край дивана.
— Ничего. Просто закрой глаза и наслаждайся.
— Звучит восхитительно, — хрипло произнес он, облизнувшись, закинул руки за голову. — Многообещающе.
Мне пришлось изрядно напрячься, чтобы сохранить невозмутимость. Я на коленях подползла ближе к его лицу. Слава богу, у меня хватило благоразумия переодеться перед ужином в шорты и футболку. Ползать по дивану в юбке было бы ужасно вульгарно. Григорий окинул меня плотоядным взглядом, но потом глаза все же закрыл. Лицо у него стало очень смешное — предвкушающее и довольное одновременно.
13.2
13.2
Я вооружилась одной из кисточек — самой пушистой — осторожно провела ею по лбу босса, легонько коснулась его щек.
— Что это? — Григорий явно удивился тому, что происходит, приоткрыл один глаз.
— Это называется кисточковый массаж, — пояснила я. — Про него в твоей энциклопедии что, не написано? Плохо. Фиговая, значит, энциклопедия. Ты это… глаз обратно лучше закрой, если не хочешь, чтобы я ткнула в него кисточкой.
Он хмыкнул, снова зажмурился. Я сделала еще несколько порхающих движений — очертила его скулы, прошлась кистью по его векам. С закрытыми глазами босс выглядел очень сексуально. Так и хотелось провести пальцами по его губам, потереться щекой о его щеку. А еще почему-то хотелось его лизнуть.
Я с трудом отогнала глупые фантазии, еще раз пробежалась кисточкой по лицу босса.
— М-м-м, приятно, — похвалил он. — Давай впишем эту процедуру в твою должностную инструкцию? Хочу, чтобы ты каждый день вот так меня ублажала.
Я представила, как это могло бы выглядеть: планерка, все что-то обсуждают, размахивают листами, а я вожу кистью по лицу босса. Босс млеет, а вот руководитель отдела продаж Маша Орлова держится за сердце. Ну а потом я обнаруживаю в своих ящиках все ценные предметы, которые только есть в офисе. А дальше ОМОН, «всем лежать», всякое такое.
Я сменила кисть на более тонкую, повторила предыдущие движения. Босс неожиданно открыл глаза, взглянул на меня с хитрым видом.
— Знаешь, а это интересно, — промурлыкал он, забирая у меня кисть. — Я тоже хочу попробовать себя в роли массажиста. Теперь ты ложись, а я постараюсь повторить твою технику.
— Не надо, я не хочу. — Я попыталась встать, но он не позволил, притянул меня к себе.
— Не бойся, Яна, — тихо сказал босс. — Тебе понравится. Я обещаю быть очень нежным.
Меня охватило оцепенение. Приличия требовали, чтобы я вскочила, отбежала от босса на безопасное расстояние. Но желания сделать это почему-то не было. Я вдруг подумала: ну какой смысл сбегать? Мы вроде ничего плохого не делаем.
Я распласталась на диване, после недолгих колебаний закрыла глаза. Босс прилег рядом, диван под ним тихо скрипнул. Во рту у меня пересохло, кожа будто наэлектризовалась.
Григорий не спешил меня касаться. Я ощущала его дыхание у своего лица, чувствовала его взгляд. Мое сердце сладко сжималось и пропускало удар за ударом.
Прошла, наверное, целая минута.
— Почему ты не начинаешь? — с плохо скрываемым волнением спросила я. Мне было страшно открыть глаза, страшно встретить взгляд Григория. Я не хотела, чтобы он догадался, как действует на меня его близость.
— Извини, я отвлекся. — Босс опять скрипнул диваном, придвинулся ко мне вплотную. — У тебя интересное лицо. Выразительное.
Через секунду он тронул кистью мою переносицу, затем осторожно провел по моим бровям, пощекотал кожу вокруг глаз. Его прикосновения казались профессиональными — легкими и уверенными.
— Ты ходил в художественную школу? — предположила я.
— Да, было дело.
Босс не останавливался. Провел кистью по моему лбу — у самой кромки волос, затем пробежался ею по щекам. Чуть погодя, он усилил нажим, очертил мой подбородок, обвел губы. Мне вдруг стало очень приятно, все тело покрылось мурашками. Само собой, это не укрылось от Григория.
— Какая ты чувствительная! — чуть хрипло восхитился он. — А как тебе больше нравится: легкие прикосновения или жестче?
Мои щеки вспыхнули, язык прилип к небу. Все происходящее ужасно смахивало на прелюдию, будоражило и смущало одновременно. Я не знала, как мне быть. Вскакивать после того, что уже случилось, было бы глупо и нелепо. Оставаться на диване и все больше распаляться казалось опасным.
— Мне по-всякому нравится, — кое-как выдавила из себя я.
— Да? Чудесно! Я тоже за разнообразие, — удовлетворенно констатировал Григорий и снова заскользил кистью по моему лицу.
Я постаралась расслабиться, ни о чем не думать. Но не получалось. То и дело Григорий задевал рукой мое плечо или грудь, после чего кожа в том месте будто горела. Оказывается, это то еще испытание — когда тебя трогает такой притягательный красавчик, как мой босс.
Когда Григорий стал водить кистью по моей шее, я запротестовала:
— Эй! Ты куда? Это уже не массаж лица.
— Но ведь приятно, — возразил он, обводя кистью мои ключицы. — Я совершенствую твою технику.
