— Простите, господин, — мальчишка вновь поклонился, а Эйгеля всего передернуло, и он оказался в каком — то ступоре.
Эйгель очнулся только после того, как солдат дал ему затрещину.
— Ты что, оглох?
— Нет, господин Вертик. Я… мне нужно к милорду Ястреду.
— А работу кто будет заканчивать?
— Но мне очень нужно.
— Надолго?
— Нет, то есть, не знаю. Наверное, нет. Я постараюсь побыстрей.
— Ладно, беги.
Когда Эйгель получил разрешение войти в палатку Ястреда, там он застал Хелга. Эйгель поклонился и, обратившись к рыцарю, сказал:
— Милорд, там среди рабов есть мальчик. Я его знаю. Он был слугой в гостинице в Гендоване. Нельзя ли что — нибудь сделать для него?
— Сделать? — Ястред удивленно поднял бровь. — Мы и так много сделали, спасли его от храмовников.
— Милорд, его нельзя отвозить к стенам Амариса. Он не выживет. Ему некуда идти.
— Вот как? Таких, как он, мы вчера освободили четыре десятка. И чем он лучше других? Тем, что ты его раньше видел?
— Не так, милорд. Его видел его светлость виконт Ларский. И он тогда за него вступился. И господин Хелг его видел. Когда его светлость ударили в голову и выкрали, этот мальчик проследил за бандитами и сообщил об этом господину Хелгу.
Ястред повернулся к своему бывшему оруженосцу.
— Что — то такое было. Какой — то гостиничный мальчишка, — Хелг передернул плечами.
— И что ты хочешь от нас?
— Я не знаю. Помочь мальчику. Он смелый.
— Каким образом помочь? Дать побольше денег?
— Нет, не то. Нельзя ли его оставить где — нибудь здесь? А то он пропадет.
— И где оставить?
— Можно его взять в сотню мальчиком — посыльным? Как меня.
— Ты свободный, а он раб. Разницу чувствуешь?
— Но ведь вы же освобождаете рабов. Тех, кого отвезли в Амарис, их освободили. Они теперь не рабы.
— И все — таки я не вижу причины помочь твоему мальчику.
— Его светлость два года назад помог. И сказал… ну… что он мог его выкупить, но не знал, как помочь дальше, как его устроить. А теперь его светлость владетельный господин.
— Ладно, приведи мальчишку, хоть посмотрим на него.
Эйгель умчался за Серри, а Ястред повернулся к Хелгу и сказал:
— Что скажешь?
— Не лежит у меня душа к этому бывшему баронету. Понимаю, что вроде ничего мальчишка, а когда увижу спину Ксандра, так такая злоба к этой семейке.
— Понимаю тебя. Но виконт неплохо к Эйгелю относится. О нем недавно вспоминал, интересовался, как он.
— Знать бы наверняка, что за причина у Эйгеля возиться с этим мальчишкой. Нет, мальчишка, вроде ничего. Не побоялся пойти за бандитами, хотя там на каждом шагу лилась кровь. А Эйгель, кстати, под столом сидел, и слова от страха вымолвить не мог.
— Значит, подходящий мальчишка?
В это время откинулся порог шатра и появился Эйгель с Серри. Тот низко поклонился опешившим офицерам и уставился взглядом в землю, как и положено поступать рабам в присутствии господ. А опешить было от чего. Настолько грязного и оборванного раба трудно было специально отыскать, но вот нашелся же.
— Посмотри мне в глаза.
Мальчик поднял голову. Усталый, измученный жизнью взгляд. Ястред нахмурился еще сильнее.
— Господин, пожалуйста, простите.
— За что?
— Не знаю. Господин сердится.
Ястред повернулся к Эйгелю.
— Ну и кого ты нам привел? Вшивое и грязное пугало.
— Милорд, пожалуйста! — Эйгель неожиданно бросился на колени. — Не прогоняйте его! Ему некуда идти.
— А я и не прогоняю. Но такого грязнулю видеть не желаю. Приведи его в надлежащий порядок, только потом можешь его привести снова.
— Спасибо, милорд!
Когда мальчики ушли, Ястред спросил Хелга:
— Узнал мальчишку?
— Откуда? У него слой грязи в палец. Тот, припоминаю, был чистеньким, опрятным, а у этого заплата на дыре и дыра на заплате. К тому же штаны с рубашкой достались с какого взрослого. Излишки рукавов и штанин пошли на заплаты.
— В вашей полусотне так и нет мальчишки — посыльного?
— Ксандр не берет. Не хочет, чтобы тот обстирывал командиров.
— Ну, да. Это у него и раньше было. Помню.
— Ты что, думаешь предложить этого мальчишку нам?
— Ты же знаешь, что на каждый отряд положено не больше одного. Больше можно, но уже за счет командира.
— Сумма не такая уж и большая. Две медянки мальцу на руки в седьмицу. И по медянке в день в казну за еду. Итого в месяц серебрянка. И разовая трата: комплект одежды, кинжал. Еще лошадь.
— Не в деньгах дело. Но в связи с этой арифметикой есть у меня задумка.
— Какая?
— У тебя, говоришь, не лежит душа к Эйгелю?
— Я до конца так и не поверил в его искреннее раскаяние. Хотя сейчас, как мне показалось, он был искренним. Действительно, хочет помочь этому мальчику. Так ты думаешь его брать к себе в отряд? Грязь отмывается. Сашка тогда тоже не был чистеньким, когда мы его нашли на дороге.
— Вот здесь у меня и есть задумка. Проверю Эйгеля. Заодно и ты, думаю, изменишь к нему отношение.
— А что за задумка?
— Скоро узнаешь. Хотя отмыть этого грязнулю быстро не получится.
Эйгель смог привести Серри только через несколько часов. Чистенький, вымытый, длинные темно — русые волосы связаны сзади в косичку. Одежда… Видимо, Эйгель отдал мальчишке свою запасную, была она ему великовата, но не очень, чтобы висела мешком. Даже глаза мальчика оживились. Войдя, тот снова низко поклонился, уставившись глазами в землю.
— Вижу, что изменения есть. Только стоит по — прежнему, как раб. А, Эйгель?
— Так, милорд, он еще раб.
— Ну, да, да. Подстричь недолго, вольную выправить — тоже. А вот рабскую сущность вытравить возможно ли?
— Милорд, я ему помогу.
— Ты? Эйгель, ты знаешь, что в каждом отряде не должно быть больше одного мальчика?
— Но в отряде барона Брамбера два мальчика…
— За второго за еду нужно платить тридцать медянок в месяц в казну. И мальчишке на личные расходы по две медянки в седьмицу. Итого — серебрянка в месяц. У тебя есть серебрянка?
Эйгель поник головой.
— Милорд, а если мы будем есть одну порцию на двоих, тогда платить в казну ничего не надо. И двух медянок в седьмицу не надо.
— Одежда у мальчишки откуда?
— Я дал запасную.
— А запасная откуда? Помнится, в первый месяц ты лихо тратил на сладости свои медянки. Пока не получил хорошей порки за грязную одежду. Целый месяц тебя за это драли по седьмицам, пока не скопил денег и не купил сменную.
— Милорд, нам хватит моих двух медянок.
— А кинжал? А лошадь?
Эйгель обреченно молчал.
— Нет, двоих никак. Только один. Ты или он.
И вновь, как тогда в замке брата надо выбирать. Тогда он струсил, Ксандра под плети подставил. А сейчас? Кто он, Эйгель? Мог быть и второй случай выбора, но от того тяжелого выбора его спас Ксандр. Ведь надо было выбирать между Ксандром и маленьким Марисом. Кому жить, кому умереть. И даже если он отказался бы, то все равно его выбор состоялся, Рисмус так подстроил. А Ксандр спас его ценой своей жизни от этого ужасного решения, с которым ему пришлось бы ходить всю оставшуюся жизнь. И вот теперь третий выбор, который предстоит. Он или Серри. Кому остаться, а кому уйти в неизвестное. Хотя, скорее всего, ясно, что с ним будет потом. Долговое рабство. И плети от хозяина. Плети, которых ты тогда испугался, подставив вместо себя Ксандра. Серри это уже прошел, теперь очередь за ним… За ним…
И Эйгель беззвучно заплакал. Стал отстегивать кинжал, протянул его Серри. Тот машинально его взял, не понимающе глядя на разыгравшуюся сцену.
Ястред хрипло произнес:
— Хватит. Прости, Эйгель. Я был неправ. Я беру обоих в отряд. Обоих. Когда вернемся в Ларск, сходишь в оружейную и подберешь Серри кинжал. И лошадь. Пока поедете вдвоем. И подстриги его.
— Как?
— А как ты думаешь? Наголо. Он уже не раб. В личной сотне графа Ларского рабов нет.
Серри, до которого, наконец, дошло, о чем был разговор, бросился на колени.
— Господин, пожалуйста! Господин, спасибо!
— А ну встань немедленно! Чтобы я это видел в последний раз! Ты уже не раб, чтобы вставать на колени. Запомни это. Свободные люди могут вставать на колени только перед аристократами и только тогда, когда те потребуют этого. А в нашем войске его светлость виконт Ларский такое не терпит. А теперь быстро подстригаться!
Когда мальчики убежали, Хелг сказал Ястреду:
— Мне стыдно.
— За меня?
— Нет, за себя. Напрасно я на Эйгеля зуб точил.
— Да и мне стало как — то не по себе, когда тот заплакал. Зря я это сделал.
— Зря. Но ведь и мне нос утер?
— Тебе утрешь. Чувствую, что мне скажет барон Компес, когда вернусь в Ларск.
— А что такое? Из — за того, что появился лишний мальчик — посыльный?
— Это мелочи. Серри на днях выправлю вольную, но как вытравить из него рабский дух?
