— Сударь, вы можете на меня положиться.
— Скажи им, что я не причиню им ни малейшего зла; лошади будут возвращены, я надеюсь, и во всяком случае они получат щедрое вознаграждение за невольную услугу. Жди меня обратно. Вперед, лаптот!
Андрэ вскочил на крепкого темно-гнедого коня, негр на другого, и оба помчались берегом ручья туда, где собирались садиться на плоты и лодки императорские охотники.
Как мы уже знаем, они опоздали: суда отплыли, и Фрикэ был увезен.
Это было их счастьем, потому что они, по всей вероятности, пошли бы до конца, и дело могло кончиться смертью обоих.
Андрэ вернулся в состоянии холодного бешенства. Бирманцы лежали на земле связанные. Сами их стерег. Они были совершенно спокойны, подчинившись силе, как умеют подчиняться ей только азиаты.
— Освободи их, Сами. Сядь на одну из двух свободных лошадей: пусть один из бирманцев садится на четвертую лошадь. Мы вернемся на шлюпку. Трое остальных пусть идут за нами пешком, как могут. След найти легко — по зарубкам на деревьях, — растолкуй им как. Объясни им также, что лошади им будут возвращены и что мы передадим их товарищу, который поедет с нами, и деньги в качестве вознаграждения. Да поторопись, дорога каждая минута.
Бирманцы охотно согласились. Обещание денежной награды сделало их кроткими и послушными.
Бирманские кони быстро домчали всадников до того места, где под парами стояла шлюпка.
Андрэ проявил обычную щедрость. Бирманец получил для себя и своих товарищей столько рупий, сколько не видел во всю свою жизнь, и, кроме того, Андрэ всем четырем охотникам подарил на память по ружью из запаса, предназначенного для обмена. Бирманец глазам не верил и благодарил, благодарил без устали.
Ему, как азиату, казалось невероятным, что человек исполняет обещание, когда мог бы свободно этого не делать.
Андрэ, лаптот и индус взошли на шлюпку. Громко и резко зазвучал свисток. Шлюпка понеслась по воде как чайка.
Винт буравил воду, из трубы летели искры.
— Поддайте жару, друзья! — командовал Андрэ. Через десять минут он спросил кочегара:
— Какова наша скороеть?
— Семь-семь с половиной миль в час.
— Нельзя ли прибавить милю?
— Будь уголь, можно бы. Но у меня только дрова.
— Хорошо.
Он подозвал лоцмана:
— Можешь вести шлюпку ночью?
— Могу.
— Сколько нам нужно времени, чтобы достичь с этой скоростью английской границы.
— Часов двадцать.
— Мы через пятнадцать часов должны быть в Мидае.
— Невозможно. До Мидая сто семьдесят миль.
— Знаю. Это одиннадцать с половиной узлов в час.
Кочегар и машинист переглянулись.
— Выдержит машина? — спросил Андрэ.
— Машина может выдержать какое угодно давление.
— Хорошо. Дров у вас на шесть часов?
— Да, сударь.
Андрэ подозвал Сами и лаптота и велел им принести из задней рубки бочонок в сто литров. Взяв кожаное ведро, которым черпали воду через борт, он подставил его к крану бочонка и наполнил на одну треть.
— Вот вам, машинист. Полейте этим дрова и делайте это до тех пор, пока скорость не достигнет одиннадцати с половиной узлов.
— Сударь, ведь это спирт.
— Превосходный, почти стоградусный. Если клапаны будут подниматься, наложите на них груз.
— Сударь, если вы дадите мне нужное количество спирта, я доведу скорость до двенадцати узлов, — сказал машинист, поливая дрова спиртом.
— В добрый час.
Машина сердито захрапела, винт завертелся с безумной быстротой, кузов шлюпки задрожал.
Из-под клапанов со свистом вырывался пар. Вскоре, однако, давление стало уменьшаться. Тогда на дрова вылили новую порцию спирта.
Андрэ вернулся в рубку, чтобы проследить за расходом спирта, который был для него дороже всех сокровищ мира.
Глава XV
Кочегар завидует своему паровику. — Спирт весь вышел. — Давление падает. — Ветчина может служить отличным топливом. — Английская граница. — Телеграммы. — Шлюпка опять в пути. — Фантастическая скорость. — Четырнадцать узлов в час. — В Рангуне. — Яхта. — У губернатора. — Английская политика. — Фрикэ приговорен к смертной казни за покушение на свободу отправления вероисповедания. — Через неделю! — Рекрутский набор.
В продолжение десяти часов шлюпка шла быстрым ходом, благодаря применению известного американского способа, употребляемого при безумных гонках речных пароходов соперничающих компаний. Впрочем, теперь эти гонки происходят в Америке реже, мода на них проходит.
Высокое давление поддерживалось поливанием дров спиртом, и винт работал необычно быстро. Но Андрэ как будто все еще был недоволен чем-то. Он упорно молчал, не спуская глаз с манометра. Если стрелка шла вверх, его нахмуренное чело несколько смягчалось. Если она ладала, он судорожно сдвигал брови, как будто она была виновата.
— Сударь, в бочонке пусто! — горестно объявил толмач.
— Malar D'oue! — вскричал кочегар. — Этакая счастливица эта машина: все выпила, мне, бедному, хоть бы капля досталась.
— Давление уменьшается, — объяснил машинист.
— Так и должно было случиться, — сказал Андрэ. — Лоцман, далеко ли до Мидая?
— Пятьдесят миль.
— Мы должны пройти это расстояние за четыре часа.
— Как прикажете, хозяин.
— Теперь течение быстрее, чем было раньше?
— Быстрее, хозяин. Мы можем выиграть на нем еще полмили в час.
— Хорошо. Сами и ты, лаптот, достаньте мне из камбуза вон тот ящик.
Индус и негр с усилием вытащили большой ящик, внутри обитый цинком.
— Возьми топор и сними крышку.
В ящике оказались копченые окорока ветчины, припасенные на случай, если бы экспедиция затянулась.
— Понимаю, сударь! — весело вскричал машинист. — От этих окороков дрова у нас загорятся, как смола.
— Тут сто килограммов. Этого довольно?
— С двадцатью пятью килограммами в час, даже при не особенно хороших дровах, я ручаюсь за успех.
С треском вспыхнули несколько кусков ветчины, искусно разбросанных среди дров в печи. Из трубы повалил едкий дым.
— Давление увеличилось, — заметил обрадованный Андрэ.
— Это не хуже угля и гораздо безопаснее спирта.
— Счастливец наш паровик! — ворчал себе под нос кочегар. — Сначала получил такую выпивку, а теперь его угощают такой закуской. В первый раз вижу подобное. Машину поят водкой и кормят мясом, точно человека.
— Значит, ты многого не видал, — возразил машинист. — Если бы ты побывал в Америке, то видел бы, как там сжигают иногда все содержимое камбуза, потом начинают жечь самый кузов парохода… И дело кончается взрывом, а пароход взлетает на воздух.
