моей Аши! — взорвалась я. — Если он ее тронет, я за себя не ручаюсь!
Моя гневная вспышка герцога не впечатлила. С равнодушным видом он сделал короткий знак, и зверь исчез, скрывшись в глубине дома.
— Цапнуть не цапнет, но проглотить может, — флегматично бросил мне Арренский.
— Ах, вот как? — оскорбленно вскинулась Аша. — Ноги моей не будет рядом с этим монстром! — заявила она и ловко спрыгнула с моих рук.
— Вернись! — только и успела крикнуть я. Но кошка выскочила в ближайшее окно и исчезла в ночи.
— Вернется, — махнул рукой герцог. Он выглядит сонным и уставшим, всем своим видом давая понять, что ему не до капризов фамильяра.
— Значит, привели в пыточную, — констатировала я, сжимая кулаки от негодования. — Решили натравить на нас это чудовище? — мой голос задрожал.
— Пыточная? — герцог передернул плечами и грустным взглядом окинул темное помещение. Он хлопнул в ладоши, и мягкий теплый свет позволил мне увидеть «темницу».
Ею оказалась очень уютная гостиная-вестибюль, с мягкими диванами, камином и большим столом в центре. На одном из диванов, кстати, удобно устроился тот самый монстр, который едва не сожрал мою Ашу. Сейчас он выглядит вполне спокойным — лежит на боку, заняв своим огромным телом весь диван. Можно принять его за крупную собаку, если бы не пугающий оскал и острые когти.
— Ладно, с пыточной я погорячилась, — признала я. — На темницу тоже не тянет… Или это тюрьма с повышенным комфортом? — вопросительно посмотрела на герцога.
— Это всего лишь мой дом, — скромно улыбнулся он. Мне потребовалось время, чтобы «переварить» услышанное.
— Вы привели меня в свой дом? — не поверила я. — Зачем? Я же воровка, преступница и…
— Ты спасла мне жизнь, — перебил меня Арренский. — Выход открывался только для тебя. Ты могла бы бросить меня там и спасаться самой. Могу я узнать, почему ты решила дотащить меня до выхода? Я смутно помню те события, — признался он. Я отметила, что герцог поднял эту тему тогда, когда мы с ним остались вдвоем. Похоже, ему тоже некомфортно обсуждать происшествие в тайнике в присутствии своего язвительного приятеля.
— На то есть много причин, — осторожно произнесла я, чувствуя себя неловко, словно мы говорим о чем-то интимным. — Во-первых, мы зашли в тайник вместе. Если бы я вышла оттуда одна, ваши люди меня бы распяли, — на мое заявление герцог удивленно вскинул брови, мол, они бы так никогда не поступили! Ага, как же. У них на лицах было все написано. — Во-вторых, я бы никогда не смогла оставить на верную смерть беспомощного человека, — негромко произнесла я. Герцог посмотрел на меня таким проникновенным взглядом, что я смутилась окончательно. — А в-третьих, вы держали щит, наши руки были связаны ритуальной лентой, и отойти от вас было бы самоубийством! — спешно добавила я, чтобы он не надумал себе лишнего. После этой фразы герцог улыбнулся еще шире и неожиданно рассмеялся. Смешно ему! О другом думать нужно. — Что это такое? — серьезно спросила я, вытягивая вперед руку с вязью. Смех сразу оборвался. Арренский подошел ко мне почти вплотную и прикоснулся горячими пальцами к моей коже.
Я вздрогнула от его касания. Герцог этого будто не заметил и нахмурился, поднес мою руку поближе к своим глазам. Внимательно рассматривает рисунок, до боли нажимает на кожу, продавливая нарисованную ветку. Он что, надеется получить плоды оливы? Герцог озадачен, на его лице нет понимания.
— Что это такое? — повторила я свой вопрос, хотя и так знаю, что у него нет ответа.
— Брачная вязь, что же еще, — удивил меня герцог.
— Что? — прошептала побелевшими губами. — Брачная? Нет! Невозможно, мы ведь не… — с каждым словом мой голос звучит на тон выше, и я сама не замечаю, как начинаю кричать.
— Успокойся! — перекричал меня Арренский, полоснув раздраженным взглядом. — Связь не завершена, — добавил спокойнее. — Должно быть, ритуальная лента приняла нас за молодоженов и повенчала, — он произнес это с таким явным неудовольствием, что я чуть не обиделась. Знал бы он, на ком «женился»!
— Но как же ритуал? — попыталась ухватить за соломинку я. Вдруг он не прав? Даже такие умные люди, как герцог, могут ошибаться. — Там не было жриц и храма, и…
— Ритуал — лишь красивая форма четко установленных магических событий, — отчеканил Арренский и вдруг взял меня за руку. Нежное, осторожное действие, от которого я растерялась сильнее прежнего. Он переплел наши пальцы и соединил руки так, что олива на его руке стала…продолжением моей. Одна ветка, разделенная на две части.
Одно целое.
Я мотнула головой, отгоняя эти странные мысли. Какое еще одно целое? Он меня использует, пока ему это выгодно. Как только я перестану приносить ему пользу, тут же отправит меня подальше от себя.
— Лента сплела наши магические потоки в одно целое, — нахмурился герцог. — Возможно, потому, что ты держала в руках подвеску. Магия восприняла это как начало ритуала. Мы оба были ранены, и кровь наверняка попала на ткань — второй этап. Чтобы завершить привязку, нужен был магический импульс, соединение. Обычно им служит поцелуй на алтаре, когда жених и невеста соединяют свои магические потоки, но… — он бросил на меня внимательный взгляд. — Эльвира? — брови герцога вопросительно подпрыгнули. — Ты целовала меня в тайнике?
— Что?! — вскинулась я. — Конечно, нет! — воскликнула с искренним возмущением. Вот еще! — Но… — я резко запнулась, вспомнив белую вспышку и непробиваемый магический щит, который спас нам жизнь.
— Говори! — потребовал герцог, прочитав по моему лицу, что я что-то знаю.
Запинаясь, я коротко описала вспыхнувший белым светом щит и его необъяснимые свойства.
— Он был почти непробиваем. Я такого никогда не видела. Я ведь хотела подпитать ваш щит, чтобы он не сложился, а получилось что-то странное и очень мощное. Может, так работает драконья магия, я не знаю… Но именно это нас с вами и спасло.
— Это не драконья магия, а результат брачной магии артефактов и… — он запнулся, подбирая слова. — И взаимодействия наших с тобой магических потоков. Похоже, что наша магия неплохо сочетается, раз это дало такой неожиданный результат, — подытожил он и бросил странный взгляд на наши соединенные руки. В его взгляде буквально читается «А может, не так уж это и плохо?».
— Эту связь нужно обратить! — решительно заявила я. Честно говоря, захотелось
