- Я ничего не понимаю... - Гаркавый, понурив голову, рассматривал опухшие кулаки. - На меня наехала "братва", а потом все это...
Друзья сидели в квартире у Скитовича.
Было семь часов вечера. От утренних событий их отделяло немногим более десяти часов, но обоим казалось, что минула целая вечность.
- Голова идет кругом, - Скитович закурил, - столько крови.. Из-за чего? Не пойму.
- Вот из-за чего - Гаркавый достал фотографию и положил перед другом. Вот она - виновница.
Скитович поднес снимок к глазам.
- Откуда это? - удивился он, присмотревшись.
- Подобрал утром у трупа Новикова.
- А почему сразу не показал?
- Не хотел пугать.
- Кого? Меня? - Скитович даже привстал. - Да я такого в жизни насмотрелся! - его передернуло. - Короче, зря ты это, - добавил он с сожалением.
- Не обижайся, - Гаркавый махнул рукой - Теперь это не имеет значения .
Теперь вообще ничто не имеет значения, - он замотал головой, мучимый душевной болью.
- Почему ничто не имеет значения?
Лена жива - и это имеет значение, мы живы - и это тоже имеет значение. Или этого, по-твоему, мало?
- Как я смогу посмотреть ей в глаза?
Ее из-за меня чуть не убили и... - Гаркавый осекся - всего он не мог рассказать даже другу.
- Всякое в жизни случается, - Скитович затушил сигарету, - хотя я предупреждал: большой кусок...
- Да при чем тут это? Какая разница, какой кусок? - Гаркавый злобно выругался. - Это был наш кусок, и кому какое дело, какой он величины! Мы же не заглядывали в карман этим... на "мерсах". Почему они должны мешать нам жить, как хочется?
- Все вокруг хотят жить, как хочется.
- Все так не могут жить.
- Пусть будет по-твоему, - не стал спорить друг. - Выходит, эта книга на самом деле очень ценная, раз из-за нее такое творится?
- Похоже, будь она трижды неладна.
Докоробейничались на свою голову!
- Кто знал, что так случится, - теперь Скитович стал на защиту их детища. - Может, она заговоренная какая? Я слышал, есть вещи, которые приносят несчастье людям, к которым попадают в руки.
- Мистика тут не при чем.
- Может, Бог наказывает нас за то, что мы иконами торговали?
- Не неси чушь - и так муторно.
- Что теперь будем делать?
- Мстить! - твердо сказал Гаркавый. - Я из-под земли достану эту сволочь или сволочей, сколько бы их ни оказалось. Вот тогда они у меня попляшут! - Он покраснел от гнева.
- А что ты говорил следователю? - Скитович посерьезнел.
- В общем все, что знал. Кроме, естественно, того, что касалось книги.
- А насчет твоей раны он интересовался?
- Пока врачи и милиция поднимались по лестнице, я успел накинуть на себя джемпер Лениного брата, - Гаркавый утомленно закрыл глаза.
- Я помогу тебе, - решительно сказал Скитович, - вместе заварили кашу, вместе будем и расхлебывать.
- Ты уверен, что тебе это нужно? - Гаркавый пристально посмотрел на друга.
- Не маленький. - Тон, которым это было сказано, не оставлял никаких сомнений.
- О'кей.
- С чего начнем? - Скитович вновь закурил.
- Я думаю, сначала нужно выйти на того, кто следит за городским "общаком".
Он должен быть в курсе, чьих это рук дело. - Гаркавый возбужденно прошелся по комнате. - В городе этим занимается Тихий - вор в законе. Крутой, говорят, тип, но справедливый. Хотя о какой справедливости может идти речь? - Он с досадой махнул рукой. - В лицо я его знаю - несколько раз со своими "шестерками" приезжал в клуб, адрес тоже - ребята както показывали его дом. Так что нужно нанести ему визит и...
- Что "и"?
- Если это его рук дело - он мертвец, - с непоколебимой уверенностью в голосе сказал Гаркавый.
- Да у него, видать, охраны... - засомневался Скитович.
- Не думаю. А если даже и так: нет более уязвимых людей, чем эти "авторитеты", - они всегда на виду.
- Предположим, но на такого с нунчаками не попрешь.
- Вот это верно, - Гаркавый задумался. - "Палки" для таких разборок детские игрушки.
- Может, скакнем в Леонполье? - осторожно подсказал Скитович.
- Точно! - Гаркавый хлопнул себя ладонью по лбу. - Совсем из головы выскочило - там же целый арсенал...
- А что я тебе тогда говорил?
- Твой бы язык, да кое-куда засунуть, - пытаясь улыбнуться, пошутил Гаркавый. Но лицо его исказилось в совсем не веселой гримасе. - Переночую у тебя, а завтра утром рванем...
На следующий день к обеду они вернулись в город. В большой спортивной сумке на плече Скитовича лежал бесшумный снайперский "винторез", а у Гаркавого за поясом притаился новенький "ПМ". Друзья устало ввалились в квартиру и, еще раз убедившись, что за ними никто не следит, тщательно заперли за собой дверь. Они немного нервничали - оружия в доме они еще никогда не держали.
- Да, не мужик, а кремень. - Скитович бережно поставил сумку на диван, - хорошо, что ты сообразил нырнуть в чулан.
- А что оставалось делать?
Действительно, продавец на этот раз был абсолютно трезв и до последнего отнекивался от предложения продать пару "стволов". При этом он призывал в свидетели Всевышнего, дабы тот подтвердил, что в доме никогда даже и не пахло оружием. И только решительный прорыв Гаркавого в чулан решил судьбу торга.
- Красавец! - Скитович аккуратно вынул автомат и любовно провел по короткому вороненому стволу, магазину, прикладу... - Одного не пойму: откуда он вообще мог там оказаться? Ведь это автомат для войск специального назначения.
- Может, та воинская часть в ведомстве ФСК или ФСБ?
- Ага, думаешь, там такие "лохи", что не могут отследить утечку оружия? - скептически отнесся к предположению Скитович.
- Тогда не знаю.
- Ну и черт с ним. главное - мы теперь не с голыми руками. - Скитович передернул затвор и проверил предохранитель. - Отлично! - остался он доволен проверкой. - Я в училище как-то стрелял из его "папаши". Только тот назывался "вал". "Винторез"- это его модификация, но в принципе они схожи: снайперские, бесшумные, под специальные патроны "СП-5", "СП-6"... если не ошибаюсь.
- И в чем же их специальность?
- В дозвуковой скорости вылета пули. - Скитович высыпал на стол жменю коротких тупоносых патронов. - У обычного патрона она где-то метров семьсот в секунду, а у этих порядка двухсот семидесяти.
- Ну и что из этого?
- Да ты, я смотрю, в стрелковом деле совсем никакой, - улыбнулся Скитович.
- Я в десантном училище не обучался, - бросил в свою защиту Гаркавый, а в армии, ты знаешь, чем занимаются...
- Тогда объясняю для дилетантов, - снисходительно улыбнулся друг, скорость звука - триста сорок метров в секунду. Верно?
- Ну да... вроде бы, - чтобы не ударить лицом в грязь, согласился Гаркавый.
- Bот и получается, семьсот метров в секунду - сверхзвуковая скорость, а двести семьдесят - дозвуковая. Пуля при стрельбе звуковой барьер не преодолевает, а значит, и не издает что?
- Что? - переспросил Гаркавый.
- Характерный звук, который мы и называем выстрелом, деревня, усмехнулся Скитович. - На то он и патрон для бесшумной стрельбы.
- Да он, наверное, совсем слабенький?
- Не бойся - с двухсот метров 6-миллиметровый стальной лист пробивает.
- Класс! - Гаркавый уважительно посмотрел на автомат. - Мой тоже ничего, - он прицелился из пистолета в стену, - новенький, тяжелый...
- Пойдет, - согласился Скитович. - Только не для дальних целей.
- А я далеко стрелять и не собираюсь - на это ты есть. Верно?
- Верно, - кивнул Скитович и посмотрел в окуляр прицела. - Оптика блеск! Глаз у меня что надо, чего еще не хватает, чтобы встретить зрелость? - перефразировал он высказывание одного из известных киногероев.
- Ясной головы.
- С этим тоже порядок, - Скитович уже как-то буднично поставил автомат на пол рядом с диваном, - каждая пуля ляжет туда, куда ей положено лечь.
- Если бы знать, куда положено.
- Узнаем. Будут они еще кровью харкать.
- Да, рож уголовных развелось - руки порой чешутся... - резкие складки у рта Гаркавого, явственно обозначившиеся за последние сутки, стали еще глубже.
- Это точно, - задумчиво согласился Скитович. По лицу его пробежала еле заметная тень. - Чешутся. . - повторил он и потянулся за сигаретами. - Я тебе раньше не рассказывал... Думал, зачем? - он прикурил. - Но теперь, кажется, ты меня поймешь, - он глубоко затянулся. - Ты же знаешь, что меня из училища комиссовали по "сумасшедшей" статье?
- Да, кто-то рассказывал. Правда, не помню кто.
- Дело, в общем, не в статье и не в причинах. Я о другом тебе хочу рассказать. - Голос Скитовича стал каким-то хрипловатым, осевшим. - Когда я портрет Ильича использовал, мягко говоря, не по назначению, меня, чтобы как-то замять это дело, живенько упекли в психиатрическую больницу. Гражданскую почемуто. Почти полгода я там прокантовался. - Он нервно провел пальцем по выколотой на запястье букве "В". - Чего я там только не насмотрелся за это время, но, самое главное, - он посмотрел ожидающе-настороженно, - я там убил человека.
- Как убил? - не понял Гаркавый.
- Вот так. Взял и задушил. - Скитович ткнул окурок в пепельницу и тут же закурил по-новой.
