С бутылкой «Эликсира УБИКЬЮ» он решительно зашагал от «форда».
Десять минут спустя биплан «Кэртис-Райт», заправленный под пробку, затрясся по неровной взлетной полосе, то подпрыгивая, то снова задевая колесами землю. Джо вцепился в сиденье, чтобы не выпасть из кабины.
– Мы слишком перегружены, – беззаботно сказал пилот.
Наконец биплан кое-как зацепился за воздух и потянул над самыми крышами домов, разворачиваясь на запад.
– Когда мы будем на месте? – спросил Джо. Приходилось кричать, чтобы преодолеть рев мотора.
– Все зависит от того, какой будет ветер, – ответил пилот. – Если попутный, то завтра к полудню.
– Слушайте, а что такого ценного в этой бутылке? Можете вы мне сказать?
– Там в качестве наполнителя – золотая пыль. Все лекарство – это золотая пыль и смесь минеральных масел.
– И много там золота?
Джасперсон молча ухмыльнулся. Ответ был ясен.
Старенький биплан «Кэртис-Райт» барахтался в воздушных течениях, держа направление примерно на Айову.
В три часа на следующий день они приземлились на аэродроме Де-Мойна. Сразу же после посадки пилот испарился, прихватив с собой бутылку с золотой пылью. Джо с трудом.
преодолевая боль в затекших ногах, выбрался из аэроплана, постоял немного и нетвердой походкой направился в сторону крошечного аэровокзальчика на краю летного поля.
– Можно от вас позвонить? – спросил он пожилого служащего, склонившегося над картой погоды.
– Пять центов, – не отрываясь, бросил тот.
Джо порылся в своей мелочи и среди монеток с профилем Рансайтера нашел подходящую, с бизоном.
– Звоните, – сказал служащий.
Раскрыв телефонную книгу, Джо нашел в ней нужный номер и назвал его телефонистке.
– Мортуарий Истинного Пастыря, мистер Блисс слушает вас.
– Я прибыл на похороны Глена Рансайтера, – сказал Джо. – Я не опоздал?
– Церемония отпевания только что началась, – ответил мистер Блисс. – Где вы находитесь, сэр? Я могу выслать автомобиль. – В голосе его слышалось плохо скрытое неодобрение.
– На аэродроме, – сказал Джо.
– Вам следовало бы прибыть раньше, – заметил мистер Блисс. – Боюсь, что на отпевание вы уже не успеете. Но тело мистера Рансайтера будет открыто для прощания до завтрашнего утра. Ждите наш автомобиль, мистер?..
– Чип, – сказал Джо.
– Здесь вас очень ждут, мистер Чип, и нам многократно напоминали, чтобы мы были готовы встретить вас, мистера Хэммонда и… и мисс Райт. Они с вами?
– Нет, – сказал Джо и повесил трубку.
Он сел на скамью из гнутой полированной фанеры. Отсюда ему была видна дорога из города. Успел, подумал он, наши еще не уехали… а именно это меня и заботило.
– Мистер, нельзя ли вас на минутку? – Пожилой служащий был чем-то удивлен.
– Да? – Джо встал и пересек «зал ожидания».
– Эти пять центов… На них дата: 1940,– он смотрел на Джо, не мигая.
Ворча, Джо вытащил оставшиеся у него монеты и начал сортировать их. Нашел наконец пятицентовик 1938 года и бросил его на стол.
– Иногда попадаются фальшивые деньги, – в спину ему сказал служащий.
Джо не ответил. Он сделал вид, что полностью поглощен радиолой, стоящей в углу. Диктор рекламировал зубную пасту «Айпана». Интересно, сколько мне ждать?.. Сейчас, когда он находился так близко к цели, нервы могли не выдержать. Быть в нескольких милях от своих – и… нет, это невозможно… Он заставил себя не думать об этом.
Просто сидеть и ждать…
Через полчаса подъехала машина, «Виллис-Кавалер» 1930 года. Из нее вышел мужчина в элегантном черном костюме. Приложив руку ко лбу, он стал вглядываться в окна зала ожидания.
– Мистер Блисс? – спросил Джо, выходя к нему.
– Совершенно верно. – Блисс пожал Джо руку и пригласил в машину. В салоне сильно пахло мужским одеколоном. – Поторопимся, мистер Чип, у нас есть шанс успеть на часть церемонии. В особо торжественных случаях отец Эбернети произносит довольно длинные проповеди.
Джо уселся рядом с мистером Блиссом, и машина, постреливая выхлопами, покатилась по автостраде, временами выжимая миль сорок в час.
– Вы служащий мистера Рансайтера, не так ли? – спросил Блисс.
– Да.
– Он занимался каким-то необычным бизнесом. Боюсь, что я не совсем понимаю даже, каким именно… – Блисс посигналил рыжему сеттеру, который выбежал на дорогу; собака оглянулась и отошла, признавая преимущественное право проезда за «Виллис-Кавалером». – Что значит «псионический»? Некоторые из служащих мистера Рансайтера использовали этот термин.
– То же самое, что и «парапсихологический», – сказал Джо. – Способность воздействовать на что-либо мыслью непосредственно, без физических посредников.
– Вы имеете в виду некие мистические силы? Наподобие предвидения будущего? Я спрашиваю потому, что ваши люди говорили о будущем так, будто оно уже реально существует. Они говорили не со мной, а между собою, но я слышал эти беседы – вы понимаете, как это бывает… Значит, вы все медиумы?
– Можно и так сказать.
– И что вы можете предвидеть относительно войны в Европе?
– Германия и Япония будут разбиты. Соединенные Штаты вступят в войну седьмого декабря сорок первого года – Джо сказал это и замолчал, не желая развивать тему.
– Лично я изоляционист – сказал Блисс.
Интересно, остальные наши чувствуют все это? Вот эту реальность? Соединенные Штаты тридцать девятого года? Или, когда я соединюсь с ними, падение в прошлое сменится некоторым подъемом, и мы попадем в более поздние времена? Хороший вопрос. Потому что вместе мы, может быть, сумеем зацепиться за какие-то устойчивые элементы реальности и преодолеть эти пятьдесят три года… Впрочем, если наши находятся именно в этом времени, то присоединюсь я к ним или нет – ни на что это не повлияет. Разве что распад мира приостановится… или даже прекратится. Или уже прекратился? За последние сутки ничего не случилось… Может быть, это произошло из-за моего приближения к остальным? Хотя нет… флакончик с почечным бальзамом провалился лет на восемьдесят. И тот лифт, который увидел Эл…
Но ведь пилот тоже видел «Эликсир УБИКЬЮ» и держал его в руках! Значит, это не иллюзия! Конечно, ведь благодаря этой бутылке ручной работы я и добрался до Де-Мойна! И метаморфозу автомобиля «Ла Салле» пилот тоже видел! Может быть, то, от чего умер Эл, имело совсем не такую природу?.. Господи, только бы это было так! Джо молился об этом.
Предположим, мы не сможем обратить вспять регресс, размышлял Джо, стараясь успокоиться. Ну и что? Да, мы останемся в этой действительности до конца жизни. И приспособимся к девятиламповым приемникам «Филко», похожим на комод, – впрочем, супергетеродин уже изобретен, просто эта аппаратура мне не попадалась. Мы научимся управлять автомобилями «Америкэн Остин» по четыреста сорок пять долларов за штуку (цифра сама собой возникла в его голове, и он был уверен, что она истинная). Устроимся на работу и начнем зарабатывать здешние деньги – и тогда нам не придется летать бипланами «Кэртис», которые годятся только в музей; уже в тридцать пятом году открылась транстихоокеанская линия, обслуживаемая четырехмоторными «Клипперами». Трехмоторные монопланы Форда появились одиннадцать лет назад и уже устарели. А мой автомобиль «Ла Салле» был вполне приличным механизмом, прежде чем претерпел регресс; управлять им было приятно…
– А как насчет России? – спросил мистер Блисс. – В смысле войны? Мы их раздавим, этих красных? Вы можете заглянуть так далеко в будущее?
– Россия будет воевать на нашей стороне – сказал Джо. – На стороне США. – А как же насчет всего остального, думал Джо, насчет продуктов, медицины, всего такого? Кажется, уже есть сульфамиды. Прямо скажем, не густо. Если заболеем… И дантисты с их бормашинами – ужас какой-то. Зубная паста с фтором появится лет через двадцать…
– На стороне США? – забеспокоился Блисс. – Коммунисты? Это невозможно! У них же пакт с нацистами.
– Германия нарушит пакт, – сказал Джо. – Гитлер нападет на Советский Союз в июне сорок первого.
– И раздавит его, надеюсь…
Оторванный так бесцеремонно от размышлений, Джо повнимательнее присмотрелся к тому, кто вез его на стареньком «Виллис-Кавалере».
– Настоящая угроза – это коммунисты, а не Германия, – продолжал тот. – Взять еврейский вопрос. Кто имеет со всего этого? Евреи, конечно. Понаехали к нам, гражданства не имеют, живут на пособия благотворительных фондов. Нет, кое в чем нацисты взяли слишком круто, но согласитесь – как-то же еврейский вопрос решать надо! Ну, не концлагеря… В Штатах ведь те же проблемы – не с евреями, так с ниггерами. И я думаю – рано или поздно придется и нам разбираться и с теми, и с другими.
– Никогда не слышал, как кто-то говорит «ниггер», – сказал Джо. В его восприятии этой эры появился новый оттенок. Да, об этом я позабыл…
