Была вероятность, что меня не будет в живых в следующий вторник, и эта мысль заставила мой пульс ускориться.
— Это вроде как срочно. Понимаете, мне нужно покинуть страну в связи с командировкой, — сказала я. Маленькая белая ложь легче, чем правда. — Я хочу составить завещание до моего отъезда. У меня дочь, ей только восемь, и я чувствовала бы себя лучше, путешествуя за океан, зная, что её благосостояние продумано.
Было слышно постукивание карандаша в трубку.
— Вы сказали, что вы внучка Мэри Дуайер?
— Да.
— Хорошо. Давайте я поговорю с мистером Мартином, когда он вернётся из суда. Я спрошу, сможет ли он принять вас до пятницы. Я позвоню вам позже, сегодня.
— Спасибо, — поблагодарила я, закончив разговор.
Покончив со звонками, я прошла из кухни по длинному узкому коридору до входной двери. Было уже за одиннадцать, и Кэсси с Оуэном не вернутся ещё пару часов. Это были пару часов, когда бабуля не тренировала Кэсси тому, как предотвращать её видения. И это были также часы, когда бабуля не собиралась делать что бы то ни было, только чтобы узнать больше деталей обо мне от Кэсси.
Это также было на часы ближе к моему утоплению, что заставляло меня думать обо всех вещах в жизни Кэсси, которые я могу пропустить, такие как табель успеваемости, который она никогда мне не покажет. Если что-то со мной случится, то я не смогу быть той, кто купит ей первый бюстгальтер или научит её брить ноги, или объяснит, что тёплая вода и мыло работают лучше, чем гель для бритья. Я не смогу отвезти её в школу, потому что буду мертва.
— Я не собираюсь умирать, — сказала я сквозь стиснутые зубы.
Стоя перед эркером в задней части дома, я смотрела на океан. Если предположить, что предсказание Кэсси следует по тому же сценарию, как и обычно, то у меня осталось всего лишь несколько дней.
Если я не смогу понять, как и когда я утону, и если бабуля не сможет достать информацию своими путями, то нам нужно будет уехать и поскорее. Уклонение от проблемы все ещё было выходом.
«Хотя, — подумала я, постукивая по подбородку, — у нас есть ещё сегодняшняя ночь». Как только бабуля спустится вниз, я попрошу её не давать Кэсси чай. Мне нужен этот сон.
Духовка прозвенела. Я скользнула рукой в рукавицу-прихватку и вынула хлеб, давая ему остыть. Затем я поднялась наверх, чтобы принять душ. К тому времени, как я вновь спустилась, бабуля уже ушла. Выполнять поручения, согласно записке, прикреплённой к холодильнику магнитом из Монтерей-Бей Аквариум (прим. пер — некоммерческий общественный океанариум в Монтерей, Калифорния).
Я скомкала бумажку.
Почему она не пытается поговорить со мной? Она должна показать мне, над чем она работает с Кэсси. Могла ли она избегать меня умышленно?
«Я думаю, что Мэри может умереть». — Слова Оуэна вернулись ко мне.
У меня сдавило грудь. Бабуля не хотела, чтобы я знала.
У неё не было мобильного телефона, и поэтому я не могла позвонить ей, чтобы она вернулась домой. До тех пор, пока она не вернётся, я должна занять себя чем-то или я сойду с ума. Я чувствовала себя телефонным звонком, который поставили на удержание.
Поднявшись наверх, я закончила оценивать работы и выставила оценки в школьную систему. Затем я возилась с моими инструментами, работая над подвеской, чтобы показать её Офелии завтра. Прошел час, и я проверила свой телефон. Все ещё нет звонка из офиса Спенсера Мартина. Разочаровавшись, я отбросила телефон в сторону, и тогда, когда я не смогла обернуть проволоку вокруг подвески, так как хотела, то я отбросила и инструменты в сторону. Вместо этого я достала альбом для зарисовок и несколько цветных карандашей. Моя рука выводила карандашом контурные линии и острые углы, из которых вскоре появился образ светловолосой русалки с голубыми глазами.
Вскоре послышались голоса из прихожей. Маленькие ножки запрыгали вверх по лестнице.
— Привет, мамочка! — Кэсси влетела в комнату. Она заглянула через мое плечо на мои каракули. — Миленько.
— Закончила со своими поручениями? — Я захлопнула альбом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ага. — Она побежала к выходу.
— Эй, Кэсси, как ты? — нахмурилась я.
— Все хорошо.
— Как ты, учитывая то, ну знаешь, что ты увидела обо мне вчера? — Я развернулась на своем месте, чтобы посмотреть ей в лицо.
— У меня все хорошо. — Она посмотрела на свои пальца, пошаркала ногами.
Мое сердце заболело от того, через что она, должно быть, проходит. Я хотела смахнуть все, притворяясь, что она ничего не предвидела.
— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы избежать воды. Ты же знаешь это, правда? Я позабочусь о том, чтобы быть в безопасности.
— Я тоже, мамочка.
Бабуля позвала её с нижнего этажа.
— Когда она вернулась? — спросила я.
Кэсси обернулась.
— Только сейчас. Я пойду. Бабуля ждёт. — Она послала мне воздушный поцелуй и убежала.
Хлопнула входная дверь, и я начала собирать свои эскизы и убирать материалы.
— Молли? — Мое имя прозвучало внизу.
Мое тело напряглось при звуке его голоса.
— Наверху, — крикнула я, опускаясь на колени перед одним из контейнеров. Я сложила обратно морские стекла.
Оуэн остановился на пороге моей комнаты.
— Привет, — поздоровался он.
— Привет. — Я захлопнула крышку и на коленях поползла к следующему контейнеру. — Как все прошло с Кэсси?
— Она отличный мастер на все руки. Она у тебя особенная.
Моё дыхание застряло в горле, я удивилась выбору слова. «Особенная». Что Кэсси сказала ему?
— Она умная, проницательная и красивая. — Он засунул пальцы в передние карманы и прислонился к дверному косяку.
— Спасибо. — У меня перехватило дыхание. Уголки моих губ тронула улыбка.
— Хотя она не такая застенчивая, какой я помню тебя в её возрасте.
— Правда?
— У неё нет проблем с тем, чтобы сказать, что у неё на уме.
В то время как у меня были. Когда я была в возрасте Кэсси, мы только переехали сюда и жили по правилу отца «никаких игр разума». Я должна была контролировать свои эмоции, чтобы держать в узде свои способности, что делало меня очень тихой и легкой мишенью для давай-придеремся-к-странной-девочке.
— Я надеюсь, она не было грубой, — произнесла я.
— Нет, только откровенной. Что хорошо. Когда-нибудь она станет великолепным политиком.
— Восхитительно, — протянула я. Сейчас это было будущее, которого я не видела, но было забавно думать так о ней.
— Мэри послала меня за тобой. — Он вошел в комнату и уставился на открытые коробки с плоскогубцами и режущими инструментами. — Ты работаешь здесь? — спросил он, имея ввиду мою импровизированную мастерскую на полу.
— Единственное свободное место. Обеденный стол уже занят для вечера покера.
— Спасибо, что напомнила мне держаться за пределами их видимости сегодня вечером. — Несчастный стон вырвался из его горла.
Его выражение лица почти заставило меня рассмеяться.
— Что такого страшного, что пожилые леди играют в покер?
— В прошлый раз, когда Мэри проводила у себя эту встречу, я как раз заканчивал работу здесь, наверху. Они втянули меня в игру. Эти леди жестоки. Не моргнув глазом, они забрали все мои карты, и после того, как миссис Фелтон ушла, они незаметно напоили меня. Они также мухлевали.
— Твоё эго пострадало?
— И мой кошелёк. Они оба были избиты до полусмерти. Так или иначе, Мэри подумала, что ты, должно быть, работаешь со своим стеклом. Она сейчас занята с Кэсси, но попросила меня показать тебе изменения во дворе за домом. Ты не против?
— Нет, пойдём. — Я встала с колен и последовала за Оуэном.
Он повёл нас вниз по ступенькам и вышел на задний двор, где садовый сарай Мэри был обновлён и выглядел, как гостевой домик. Он достал ключ из-под цветочного горшка и отпер дверь, распахивая её. Он отступил в сторону.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Что здесь? — Я вытянула шею, чтобы заглянуть вовнутрь.
— Твоя новая студия.
— Моя новая что?
Он усмехнулся моему удивлению и включил свет. «Вау». Я зашла в сарай, впитывая в себя маленькое пространство, от дизайнерского стола до зоны шлифовки и компьютерного уголка, который находился напротив шлифовального станка. Прямо здесь, в углу заднего дворика бабули, находилась ювелирная арт-студия, о владении которой я и не могла мечтать.
