– Давно этим занимаетесь?
– Программа существует несколько лет.
– А вы лично?
– Я лично существую уже больше двадцати лет! – съязвил я.
Мой собеседник, казалось, пропустил эту остроту мимо ушей. Сидел и смотрел на меня, ожидая ответа на свой вопрос.
– Во-первых, уберите этого типа, – сказал я. – Того, что стоит за моей спиной.
– Вы все время забываете, где находитесь.
Намекал, что здесь условия ставить не мне.
Знал свою силу.
– Итак, мне повторить вопрос?
– Не утруждайте себя, – буркнул я. – Я в этой программе с прошлого года. Тогда проработал с Самсоновым очень недолго, фактически несколько недель. После его гибели программа закрылась. Я уехал из Москвы и вернулся лишь недавно, чтобы вместе с участниками нашей группы все начать сначала.
– Как вы определяете, кого именно снимать? Где героев находите? Или это все артисты?
– Нет, почему же. Героев отбираем по письмам, которые приходят в адрес программы. Письмо может написать кто угодно: кто-либо из родственников человека или его близкий друг, да кто угодно.
Я увидел, как сидящий передо мной человек приподнял бровь. Как будто что-то в моих словах его удивило или насторожило.
– Допустим, – кивнул он. – А вот этот случай на дороге, со стрельбой – это как?
И он посмотрел на меня вопросительно-требовательно.
– Не понял, – признался я.
– Вы отсняли дорожное происшествие и то, как водитель «Жигулей» застрелил двоих человек. Это что – совпадение?
– Мы снимали очередной сюжет. И откуда же нам было знать, что у того парня окажется пистолет?
– Я что-то не пойму. Вот то, что произошло, – это было инсценировано?
У него был такой вид, будто он сейчас не верил ни одному моему слову.
– Да, – подтвердил я. – Убитые – наши актеры. По сценарию они должны были спровоцировать дорожное происшествие, что и произошло. А случившееся после было для нас полнейшей неожиданностью.
– Значит, вот этого парня, из «Жигулей», вы просто хотели разыграть?
– Да.
– Но почему именно его?
Я пожал плечами:
– Так случилось.
Но моего собеседника такой ответ, похоже, не устраивал.
– Почему он? Именно он?
– Он выглядел совершенно обычным человеком. Такой и был нужен. К тому же водил машину. Это тоже важно. Его родители готовы были нам помочь – еще один плюс.
– А откуда вы узнали о его существовании?
– Из письма. Родители написали.
– Из письма? – изумился он. – Родители написали?
Воцарилась пауза. Казалось, что мой собеседник медленно приходит в себя после только что испытанного потрясения.
– И вы можете показать мне это письмо? – наконец спросил он.
– Не могу.
– Почему?
– Его изъяли сотрудники милиции.
– Допустим, – пробормотал он.
Потом поднялся и вышел, оставив меня на попечение моего безмолвного стража. Не было его очень недолго, а когда он вернулся, по его лицу ничего нельзя было прочесть.
– Значит, вы случайно выпели на этого человека? – спросил он.
Я понял, о ком идет речь, и кивнул. И еще я понял, что тот убийца очень плотно связан с моим сегодняшним собеседником. Они вряд ли враги. Скорее коллеги. Значит, эти – такие же бандиты, как и тот. В том, что только бандит способен хладнокровно совершить двойное убийство, я нисколько не сомневался.
– А кассету мы нашли.
– Какую кассету? – не понял я.
– Ту, которую пацаны у вас увели. Все так и оказалось, как вы рассказывали.
– Но есть еще одна, – напомнил я.
Он посмотрел на меня и усмехнулся:
– Она тоже у нас.
Значит, милиционер, которому мой оператор послушно отдал кассету, был липовый. Теперь мне все очень отчетливо представлялось. Тот парень с пистолетом действительно был не из простых. Возможно, член преступной группировки или что-то в этом роде. Мы, не зная этого, спровоцировали происшествие на дороге, а он все воспринял всерьез. Да, для него это было очень серьезно. Может быть, он даже принял наших ребят за громил из конкурирующей группировки. Вот тогда и прозвучали выстрелы.
– Вы получили то, что хотели. – Я кивнул на кассеты. – И теперь, надеюсь, мы можем безболезненно расстаться.
Я следил за выражением его лица, но так ничего и не заметил. Ни один мускул не дрогнул.
– Это произойдет очень скоро, – ответил он. – Надо только немного подождать. – И он сделал такое движение рукой, будто что-то стряхивал с ладони.
Стоявший за моей спиной парень тронул меня за плечо и жестом показал, что я должен идти за ним. Он провел меня по коридору и запер в той самой комнате, в которой я провел ночь. Теперь я был один, но решетки на окнах ограничивали мою свободу лучше любого стража. Я подошел к окну. Вид отсюда был далеко не панорамный. Несколько деревьев, высокий забор, за которым не видно ничего. Чуть справа – кусочек закатанной асфальтом площадки, на которой стоит машина. Судя по трехлучевой звезде на багажнике – «мерседес». Людей не видно. Где-то далеко, наверное за забором, лает собака. Неуютно и тревожно.
Я простоял у окна не менее получаса, прежде чем увидел первого человека. Коротко стриженный парень, телосложением смахивающий на чемпиона мира по вольной борьбе, прошел под окном, за которым стоял я. Через пару минут он появился снова, неся три штыковые лопаты. Лопаты он донес до «мерседеса» и положил их в багажник. Тут на сцене появилось новое действующее лицо. Этого человека я уже знал – мой страж. Они с «чемпионом» о чем-то посовещались, при этом у моего стража было озабоченное лицо сильно занятого человека. Я еще не понимал, что происходит, но уже начинал догадываться. Просто догадка эта была столь страшной, что я не решался в нее поверить. Даже когда человеку говорят прямо, что он смертельно болен и очень скоро умрет, он до последнего надеется, что диагноз поставлен ошибочно. Вот это самое и происходило сейчас со мной.
Было слышно, как за запертой дверью по коридору ходят какие-то люди. Я ждал, что вот-вот откроется дверь, но пока ничего не происходило. Тем временем мой страж исчез, а парень с чемпионским торсом остался у машины, с задумчивым видом разглядывая что-то в листве близких деревьев. Страж объявился очень скоро. Щелкнул замок, дверь распахнулась – он стоял на пороге. Я посмотрел ему в глаза и все понял. Никто не собирался нас отпускать. И лопаты в багажнике «мерседеса» предназначены для вполне определенной работы.
Я не сдвинулся с места, пока он не сказал мне:
– Идемте, нас ждут.
В том, что нас уже ждут, я нисколько не сомневался. Я старался сохранять спокойствие, и это, может быть, мне и удавалось, вот только сердце колотилось так, что мне казалось – еще немного, и оно либо выскочит, либо переломает мне ребра беспощадными частыми ударами. Я замешкался, и человек в дверях настойчиво повторил:
– Идемте.
Я пошел и когда поравнялся с ним – ударил, целясь кулаком в кадык и вкладывая в этот удар всю силу, но у него оказалась отличная реакция, он сместился, так что мой удар пришелся по касательной, а в следующий миг сбил меня с ног. Я в горячке попытался вскочить, но его второй удар, в голову, оказался для меня роковым. Я потерял сознание, правда, ненадолго, а когда пришел в себя, на моих запястьях были защелкнуты наручники, а в комнате уже присутствовали трое: мой страж, парень с чемпионским торсом и еще один, которого я видел впервые.
– Может, не возиться с ним? – сказал «чемпион». – Прямо здесь?
Только теперь я увидел в его руке пистолет.
– Нет, не годится, – качнул головой мой страж.
Он подошел ближе и обнаружил, что я в сознании.
– Очухался, гад, – сказал он с досадой.
Видимо, это не входило в их планы.
– То мы щас поправим, – сообщил «чемпион», приближаясь ко мне.
Я рванулся, но он ударом ноги вновь опрокинул меня на пол. Сказал своим приятелям:
– Я его щас отключу, и можем ехать.
Значит, убивать будут не здесь. Я опять рванулся, и на этот раз «чемпион» не успел среагировать. Я откатился в сторону и даже вскочил, хотя и было понятно, что сопротивляться бесполезно: их трое, а у меня к тому же руки скованы наручниками.
– Ну чего ты? – спросил маня «чемпион», заходя справа, в то время как его приятель заходил с противоположной стороны. – Испугался, чудак? Мы ж не кусаемся.
Уж лучше бы они кусались. Я прижался спиной к стене. Отступать мне было некуда. И терять нечего.
И тут открылась входная дверь. На пороге стоял мой недавний собеседник, хозяин здешних мест. Он ничего не сказал и ни о чем не спросил. А его ребятки тоже ничего не предпринимали. Мне даже показалось, что они несколько подрастерялись. Уже давно должны были упрятать в багажник «мерседеса» мое бесчувственное тело, и вот надо же – не управились к сроку. Теперь им нагорит, наверное.
– Вы мне нужны, – сказал мне хозяин.
– Ну еще бы, – съязвил я.
– Идите за мной, – сказал он, будто не слыша моих слов, и жестом показал своим бандюгам – прочь!
Они действительно отошли, и я понял, что несколько относительно спокойных минут мне обеспечены.
