Мартынов находился в соседней комнате. Он все еще был без сознания, и его, как и меня, охраняли: у входной двери в кресле сидел парень, которого я тоже уже видел. Тот самый, с мускулатурой чемпиона.
– Как он? – спросил главарь.
– Ничего, – ответил парень и пожал плечами. – Кажись, живой.
– Сволочи! – определил я совершенно искренне. – Настоящие сволочи! Ну зачем нужно было это делать?
Главарь нисколько не обиделся.
– Маленькая хитрость, – сказал он. – Мы решили не ждать, пока ты приведешь на хвосте ментов, и сыграли на опережение.
Конечно, они не дураки. И случившееся – тому подтверждение. Они следили за мной все это время, я уже не сомневался, и довели меня до самой квартиры. Видели, как примчались Илья и Дима. И то, как они потом ушли, тоже отследили. И приход Мартынова не ускользнул от их внимания. После этого позвонили по телефону, навешать на уши лапши, чтобы оперативники, если уж я связался с милицией, бросились сломя голову к месту назначенной встречи, а сами спокойно и быстро выкрали меня и «артиста», за которого они приняли Мартынова.
– Оставьте нас, – попросил я.
Главарь посмотрел на меня с сомнением.
– Вы думаете, что мы сможем убежать через зарешеченное окно? – спросил я. – Или просочимся сквозь щели в полу? Вы наделали глупостей, вы это понимаете? Он же не ожидал ничего такого, – я кивнул в сторону Мартынова, – и почти наверняка испытал тяжелейший шок. Неизвестно еще, сможет ли он теперь вам помочь.
– Я его на куски порежу, если заартачится, – мрачно пообещал главарь.
Но я видел, что отмена запланированного представления его по-настоящему встревожила.
– Дело не в том, что он заартачится, – сказал я. – Возможно, он будет просто не способен сыграть свою речь. Он артист. С ним так нельзя обходиться.
Я очень хотел, чтобы они ушли. Если Мартынов придет в себя и бандиты обнаружат свою ошибку – он не жилец. Да и я, наверное, тоже. Под горячую руку и меня порежут на куски, как сказал главарь. И едва я об этом подумал, Мартынов открыл глаза. Вот теперь я испугался по-настоящему. Вы когда-нибудь испытывали настоящий страх? Такой, когда волосы на голове поднимаются? Если нет, то вы меня вряд ли поймете. Мартынов осмотрел комнату и наконец сфокусировал взгляд на мне.
– Как самочувствие? – осведомился главарь.
Мартынов посмотрел на него, потом перевел взгляд на меня. Сейчас в его глазах я видел удивление и безмолвный вопрос. Как-никак этого человека он видел впервые, и еще он не мог понять, где находится.
– Точно, шок, – определил я и обернулся к главарю. – Я же вам говорил! Выйдите!
Но главарь придерживался иного мнения.
– От шока есть хорошее лекарство, – сказал он. – Еще более сильный шок.
Протянул руку к «чемпиону», и тот вложил в руку главаря пистолет. Этот пистолет главарь приставил к мартыновскому лбу.
– Не изображай спятившего, – пригрозил Мартынову человек с пистолетом. – А не то в два счета вышибу мозги. Фамилия?
– Мартынов.
Главарь обернулся ко мне. Я поспешно кивнул, давая понять, что все так и есть.
– Вот видишь, – сказал он. – С ним все в порядке.
Убрал пистолет. И я испытал невообразимое облегчение.
– Он тебе объяснил, что ты будешь делать? – спросил главарь Мартынова и кивнул в мою сторону.
– Ничего я ему не говорил! – вмешался я.
– Почему?
– А если бы он отказался?! Я хотел здесь ему все объяснить!
Главарь что-то прикинул в уме.
– Ну допустим, – пожал он плечами.
Я приблизился к Мартынову и сказал, глядя ему в глаза:
– С нами ничего не случится, если мы будем делать то, что скажут эти люди. Они устраивают встречу со своими…
Я замялся, не сумев сразу подобрать нужное слово.
– Встречу с одними козлами, – сказал из-за моей спины главарь.
– И мы должны будем изображать сотрудников президентской охраны.
– Как делали это в той передаче, – подсказал главарь.
Я обмер. Потому что видел глаза Мартынова. Он ничего не понимал и явно ждал объяснений.
– В общем, мы все сделаем! – поспешно сказал я Мартынову, делая страшные глаза.
Еще надо было ему объяснить, что от него потребуется.
– Вы будете играть начальника президентской охраны, как делали это в прошлый раз, на съемках, – сказал я.
Он по-прежнему ничего не говорил. И это было лучшее, что он мог сделать для нашего общего спасения. Но меня по-прежнему тревожило присутствие бандитов рядом с нами.
– Все-таки ему нужен покой, – определил я и обернулся к главарю: – Еще раз прошу вас выйти. Дайте ему возможность немного прийти в себя.
Только на этот раз мне удалось задуманное. Главарь вышел из комнаты. «Чемпион», правда, остался, но он сел в кресло у двери, а это было достаточно далеко от нас. Я склонился к Мартынову.
– Что происходит? – спросил он. – Где мы?
– Это бандиты. Удостоверение сотрудника прокуратуры у вас с собой?
– Нет.
– Хорошо! – выдохнул я.
Вот почему они ничего не заподозрили. Ведь наверняка обыскали. А документов-то при Мартынове и не было.
– Это ошибка, – прошептал я. – Вы оказались здесь совершенно случайно.
Я рассказал ему все как есть. Теперь не было смысла скрывать правду. Он не испугался, но лицо его потемнело. И по глазам теперь было видно, как он напряжен.
Вернулся главарь.
– В общем, все нормально, – оценил я состояние Мартынова. – Думаю, что у нас все получится.
Больше для Мартынова я это сказал, чем для нашего тюремщика.
– Я вот о чем подумал, – сказал главарь. – А маску вы привезли?
– Какую маску?
– В которой он будет на той встрече.
И только теперь до меня дошло.
– А это не маска, – пробормотал я. – Это такой специальный состав.
И как я раньше об этом не подумал?
– И люди нужны, которые вот из него сделают кого надо.
Главарь недоверчиво посмотрел на меня.
– Да, – подтвердил я. – Специальные мастера этим занимаются. Вы думаете, это так просто – новое лицо слепить?
– Где? – отрывисто спросил главарь.
Я промолчал, потому что не понял, о чем он спрашивает.
– Люди эти где? – уточнил он. – Где их искать?
И их тоже привезут сюда, понял я. Круг участников все расширяется. И чем шире этот круг становится, тем больше вероятность того, что все закончится неудачей. Неудачей я считал гибель кого-нибудь из наших. Или всех вместе. От одной этой мысли у меня сжималось сердце.
– Здесь мы этого делать не будем! – твердо сказал я. – Поедем в гримерную, я приглашу туда наших умельцев…
– Ты забыл, где находишься, – подсказал мне главарь.
– Нет, не забыл. Именно поэтому никто из моих людей сюда не приедет. Я не могу заманивать их в ловушку.
И опять главарь, даже не обернувшись, протянул руку – как в тот раз с Мартыновым. И опять «чемпион» вложил в ту руку пистолет. Только теперь эта штука должна была упереться в лоб мне. Что и произошло. Металл был холодный, и в груди у меня тоже стало холодно.
– Сначала выслушайте меня! – поспешно сказал я.
Понимал, что пока что он только пугает, но мало ли что может случиться.
– Я не сделаю этого, даже если вы будете угрожать мне убийством. Я не хочу быть подлецом по отношению к этим женщинам. Отвезите нас прямо к ним, они работают в театре. Там, в гримерной, они все и сделают как надо. Но не здесь!
– Считаю до трех, – объявил главарь.
Пистолет все так же был направлен мне в лоб.
– Раз!
Я смотрел ему в глаза и пытался понять, выстрелит ли он на самом деле.
– Два!
Выстрелит! Точно!
– Три!
– Подождите! – завопил я.
А у него уже палец на спусковом крючке дернулся. Но в последний момент замер. У меня по лицу катились капли пота.
– Один только я знаю, где тех женщин искать, – сообщил я срывающимся голосом.
Главарь смотрел мне в глаза. Я видел – не верит. Потом он, не опуская руки с пистолетом, обернулся к Мартынову:
– Где те умелицы работают? Ты знаешь?
– Нет, – честно признался Мартынов.
А откуда ему, действительно, знать?
– Ну чего ты добиваешься? – зло спросил меня главарь.
– Я не хочу, чтобы трупов было слишком много.
– Ну что ты, какие трупы, – попенял он мне, а голос звучал фальшиво.
Отнял пистолет от моего лба.
– Ладно, свозят вас туда.
Значит, эта комедия для него очень важна, раз пошел на попятный и меня не убил. А мог бы. Я его глаза в ту минуту видел. Запросто мог убить.
29
В этот день мы никуда не поехали. Я позвонил нашим гримерам и никого не застал.
– Значит, завтра, – решил главарь.
И то верно, уже к ночи дело шло.
– Сейчас поужинаете, – сказал главарь. – А потом мы с вами побеседуем.
– Я хочу увидеть Светлану, – сказал я.
– Соскучился?
– Очень.
– А ее здесь нет.
У меня сжалось сердце. «Ее здесь нет» могло означать, что ее вообще нет. Не существует. Умерла.
– Я хочу ее увидеть!
– Ну почему ты такой нервный? – осуждающе сказал главарь. – Завтра с ней встретишься.
