всё уж?
- Да, хотел. Скажи мне, дед Касьян вот чего: как солдаты из острога с шуралеями воюют? У них что, тоже амулеты как у меня?
- Амулетов как у тебя, мил человек, здесь отродясь никто не видал. А у солдат-то, у них амулеты есть. Как не быть? Только слабенькие они, только и хватает их, чтоб шуралей сразу не заморочил. А уж тут не зевай! Заряжай фузею, да пали в ёво. Ну, а промажешь – знать судьба такая. Тока и надёжи, чтоб другой кто попал.
- Фузея – это ружьё что ли?
- Оно.
- А разве пулей можно убить шуралея?
- Пулей?! Да пулей ты его даже не пощекочешь. Солью, солью надо!
- Что, обычной солью? – не поверил я.
- Прям! Обычной! Илецкой каменной солью, только голубой, красную не бери: от красной проку мало, голубую бери. Голубую ежели с толчёной осиновой золой смешать, так можно его и на вовсе прибить.
- Это как? – заинтересовался я.
- В прах рассыплется.
- Да ну?!
- Вот те и ну! Правда, так-ту один раз всего-то и было. Лет сорок тому назад. Они, солдатики-то, тогда в шуралея разом с дюжины фузей пальнули. Вот он прахом тогда и рассыпался. А больше никогда, ни разочку.
- Значит, голубую, говоришь? А где её взять?
- Где взять?! А вот кто в Илецк поедет, того и проси, чтоб привёз. Так-ту её не сыщешь: горькая она.
- А у тебя нет? – спросил я на всякий случай.
- Есть.
- Может, поделишься?
Дед заёрзал на лавке.
- Ты молодой ещё, цену словам не знаешь. Наперёд поостерегись. Не всякому можно такое говорить. Я вот раз эдак-ту не подумамши ляпнул…
Он умолк, а я решил прояснить ситуацию:
- А что ляпнул?
- Да вот как ты сейчас. Ну, и поделился со мной Чернобог.
- И чем он с тобой поделился?
Старик сердито засопел.
- Знаешь, почему меня Хромым Касьяном зовут?
- Наверное, потому что хромаешь, - предположил я.
- Хромаешь! А ты глянь-ка под стол. Глянь, глянь, не боись!
Я заглянул: левой ноги у старика не было совсем, а вместо неё была пристёгнута деревяшка.
- Видал?
- Да, теперь понятно, - вяло проговорил я.
- Чего тебе понятно? Понятно ему!
- Почему Хромым зовут понятно! – с расстановкой произнёс я.
- А ну-ка теперь суда глянь! – с этими словами дед откинул ту прядь волос, которая закрывала левый глаз: левого глаза не было, не было и левого уха.
- Мною он со мной поделился! Почитай, всю левую половину себе и забрал! – прокричал дед Касьян.
- Это за что ж он с тобой так? – участливо спросил я.
- Не твово ума дело!
Жёстко. Хотя… Ничего не говоря, я разлил ещё по одной. Выпили молча, и как всегда, не чокаясь.
- Так что на счёт соли? – я решил не рисковать со словами.
- Насыплю полфунта.
- А целый? – закинул я удочку.
- Да на что тебе целый? – взвился дед. – Ты в нору к ним идти собрался что ли?
- А у них что, нора есть? – насторожился я.
- Как не быть?! Они ж окаянные из неё к нам и лезут.
- А где она?
- В Уральских горах где-то. А тебе на что?
- Так может, взять да и законопатить её, чтоб не лезли?
- Один ты умный! Пробовали уже! Первый-то раз чуть совсем всё прахом не пошло. А второй раз… - он замолчал, о чём-то задумавшись.
- Что второй раз? – напомнил я.
- Видать, щёлки остались.
- Какие щёлки?
Дед опять заёрзал на лавке:
- Раз лезут, значит, есть.
- А их не пробовали заткнуть?
- Пробовали, - мрачно ответил дед.
- И что? Не вышло?
- Не вышло, - сказал он ещё мрачнее. – Ты вот чего, вон там, на полке, наверху, видишь?
Я кивнул в ответ.
- Туесок берестяной стоит, видишь?
Я снова кивнул.
- Возьми и принеси. Да осторожно смотри.
Я встал, выпитая водка дала о себе знать.
- Осторожно, говорю!
Я осторожно снял с полки цилиндрическою берестяную ёмкость для сыпучих продуктов и поставил её на стол.
- А теперь вон в том ларе кисет поищи.
Я открыл крышку и порылся в указанном ящике. Небольшой мешочек с тесёмками нашёлся довольно быстро.
- Этот? – показал я находку хозяину.
- Давай! – махнул рукой дед. – А теперь держи его, я тебе соли отсыплю.
И он отсыпал примерно треть содержимого берестяной банки.
- Может, ещё сыпанёшь? – поинтересовался я.
- Будет с тебя и этого.
- Чё те, жалко что ли? – беззлобно подколол я его.
- Вот когда в нору пойдёшь, тогда всё отдам, - серьёзно ответил дед. – А щас, будя!
Ну, на нет и суда нет.
- А по сколько заряжать-то? – перевёл я разговор на более насущные вещи.
- Напёрстка в аккурат хватит. Плесни-ка ещё по одной, да иди, поздно уже, тебя ведь, поди, хватились.
Я разлил, взял свою рюмку, отсалютовал её деду, мол, твоё здоровье, и мы не чокаясь, выпили. Я откашлялся, сунул кисет за пазуху и сказал:
- Ну, бывай, дед Касьян, спасибо тебе за всё, за соль, за науку. Пойду я. Даст бог, свидимся.
- Иди. Будешь в наших краях, заходи, - он хмыкнул. – Ну, а выход… выход, он там же, где вход. Сам-то найдёшь?
- Разберусь, - усмехнулся я и вышел.
Глава 9
Глава девятая
Дед Касьян был прав во всём: и то, что уже смеркалось, и то, что меня уже хватились. Десяток наших бойцов с ружьями во главе с Данилычем и пара десятков мужиков с вилами и факелами попались мне навстречу почти сразу за околицей. Народ был одновременно и возбуждён, и опаслив, но подбадриваемые друг другом они всё-таки продвигались вперёд. Похоже, Касьяна здесь не любили и остерегались, но не любили всё же сильнее.
Увидев меня, как ни в чём не бывало идущего им навстречу, спасательная экспедиция замедлила шаг до полной остановки. Судя по тому, как они сразу загомонили, народу ощутимо полегчало.
- Вот он! Целёхонек.
-
