Пока летели, говорить особо не получалось: стоило открыть рот, как в него тут же набивался вездесущий песок. Зато сейчас Басса трещала без умолку, не замолкая даже с набитым ртом.
— Ты умеешь хранить секреты?
Надин рассмеялась.
— Не важно, — отмахнулась Басса, — Меня тут мучает один вопрос. Хотела обсудить с Соббе, а потом поняла, что с ним как раз и нельзя. Он всё никак не может смириться, что я предпочла ему Нила.
— Нил — это твой мужчина? — уточнила Надин.
Интересно, какой именно Нил? Горан? Двух более разных людей представить сложно! Дикая кошка и солидный глава «Осириса». Впрочем, фамилии Басса не назвала, а имя довольно распространённое.
— Ага, мой, — подтвердила Басса. — К нему хорошо время от времени возвращаться, только долго мы друг друга не выдерживаем.
— Тогда почему вы не разбегаетесь?
— Разбегаемся, потом снова сбегаемся, и так до бесконечности. Мы как два наркомана, которые периодически пытаются завязать, но каждый раз срываются. Смешно, да?
— Не особо, — вздохнула Надин.
Вот у неё тоже от Арсэта наркотическая зависимость. Только ей и в голову не приходит, что можно куда-то сбежать. Да и зачем? Им всегда хорошо вместе. По крайней мере, она надеялась, что и ему тоже.
— А как у тебя с мужчиной? — вдруг спросила Басса. — Только не говори, что его нет. По глазам вижу, что есть, и постоянный. Так как, тебе не хочется его прибить время от времени?
— И в голову не приходило, — улыбнулась Надин. — В общем, мы даже не ссоримся никогда.
— Так не бывает! — не поверила Басса. — Неужели вы всегда во всём друг с другом согласны?
— Нет, но...
Надин задумалась. Ей и в голову не приходило спорить с Арсэтом. Обычно она уступала, даже если была не согласна. Ведь это же Арсэт. Её мужчина, вожак их стаи. А с вожаком не спорят, ему подчиняются. Эта установка у дочери волчьей стаи была прошита на уровне рефлексов, а потому Надин искренне не понимала, как может быть иначе. Хотя, конечно, своими глазами не раз и не два видела, что в других мирах женщины ведут себя совершенно по-другому.
— Слушай, а ты правда из другого мира? — подкинула очередной вопрос Басса.
Надин не ответила. Врать она совсем не умела, а правду говорить нельзя. То есть, Арсэт не запрещал напрямую, но она ведь не маленькая, сама понимает, что распространяться об этом не стоит.
— Ты сразу такая загадочная стала, что и без слов всё понятно, — рассмеялась кошка, — но ты не бойся, я никому не расскажу. Я-то всегда знала, что другие миры существуют. Первые вот тоже пришли откуда-то издалека.
— Ты говорила, прилетели с другой планеты, на корабле.
— Ага, говорила, — покивала Басса. — Что из другого мира — чистая правда. На Джепте нет следов древних цивилизаций, нет свидетельств развития общества, технологий. Так что здесь без обмана. Но вот в космические путешествия я не слишком верю.
— Почему?
— Потому что после Первых никто к звёздам не летает.
— Но ведь и через Хаос никто не ходит, — резонно заметила Надин.
— Как это — никто? — удивилась кошка. — А ты?
Надин досадливо поморщилась. Как, однако, легко эта языкатая Басса её сделала!
— Я не умею ходить через Хаос, меня вёл проводник, — немного подумав, сказала она. — Но если ты хоть кому-то об этом проговоришься, мне придётся отрезать тебе язык.
— Бесполезно, — ни чуть не испугавшись, рассмеялась та, — мне не нужен язык, чтобы разболтать. У меня есть коммуникатор. Но я уже пообещала хранить тайну. Потомки Первых всегда держат слово, — она плутовато подмигнула. — Только ты тоже молчи, пожалуйста. Не хочу брату неприятностей.
— Кому я скажу? — искренне удивилась Надин.
— Своему мужчине. Или вот им, например.
Басса указала рукой на запад, где от горизонта двигалась группа на гравилетах. Навскидку, человек шесть.
— Кочевники, — заметила она и, видя, что Надин потянулась за оружием. — Расслабься, это свои.
***
Сосредоточиться на работе никак не получалось. Матти, наверное, в десятый раз перечитывала отчёт радиологов, но никак не могла уловить суть. Раздражение, копившееся уже несколько дней, наконец, достигло предела, и руководитель отдела просто физически ощущала, как закипают мозги. Какие уж тут результаты отчётов?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
И лучше всего бы сейчас на кого-нибудь наорать, или разбить пару-тройку особо ценных приборов. Но репутация профессионала не позволяла сделать первого, а чересчур ответственное отношение к делу — второго.
И ведь создаётся впечатление, что из всех посвящённых, проект важен для неё одной. Нет, правда! Сначала Сифана угораздило влезть в неприятности, и теперь вместо того, чтоб помогать ей разбираться с результатами эксперимента, он сидит где-то у ребят из службы безопасности, и объясняет, как дошел до жизни такой. А потом ещё и Тотхем. Обещал же посмотреть эти непонятные пики активности — вечером, после деловой поездки. И она только зря прождала его до самой темноты. Ну, хорошо, поездка могла и затянуться. А с утра его где опять носит? Хоть бы сообщение отправил, если коммуникатор включить лень.
Впрочем, она всегда знала: Ами Тотхем — гениальный учёный и фантастический разгильдяй. А ведь последние несколько месяцев казалось, что он изменился. Видимо, только казалось.
Матти заварила кофе и снова попыталась вникнуть в цифры отчёта. Бесполезное занятие.
В дверь осторожно постучали.
— Открыто, — не скрывая раздражения отозвалась она. Кажется, нашёлся тот, на ком можно сорвать злость.
В кабинет вошёл Монтус.
— Добрый день.
Глава Службы Безопасности цепким взглядом осмотрел помещение: столы, экспериментальная установка, пара компьютеров. Подвинул стул и уселся напротив Матти. Ей пришлось приложить усилие, чтобы не отодвинуться.
— Извини, что без предупреждения, — заговорил он. — Но у меня пара вопросов.
— Если об этом идиоте Сифане, я вчера всё рассказала вашему помощнику.
— Читал отчёт, знаю, — покивал Монтус. — Я сейчас не о нём. Когда ты в последний раз видела Тотхема?
Матти показалось, что мир пошатнулся. В животе собрался тугой, холодный комок.
— Ами? — зачем-то уточнила она.
— Знаешь ещё какого-то?
Она сцепила пальцы, пытаясь унять дрожь в руках.
— Он... что с ним?
— Я задал вопрос, Матти, — мягко напомнил Монтус.
— Он жив?
Собеседник молчал.
— Да чтоб ты провалился! — вспылила она. — Я его видела вчера, перед обедом. Встретила в коридоре. Просила посмотреть данные. Тотхем торопился на какую-то встречу, обещал зайти вечером. Но так и не объявился. Я звонила — коммуникатор выключен. Всё, я больше ничего не знаю! Монтус, что с ним?
— Исчез, — коротко бросил тот. — Ищем.
Матти судорожно вздохнула. Вот и всё... Монтус сказал это вслух. То, что она так боялась услышать. Слёз не было, паники тоже.
— Я могу чем-то помочь? — спросила она каким-то чересчур спокойным голосом.
— Конечно, — кивнул Монтус. — Сидеть на месте и не высовываться. Работать. Если позвонит сам Тотхем, или его похитители — тут же связаться со мной.
— Похитители?
— Есть большая вероятность, что его выкрали, — подтвердил глава СБ, — так что могут потребовать выкуп. Сама понимаешь, реагировать придется мгновенно.
Монтус ушёл, а она так и осталась сидеть в кресле, глядя на темную поверхность давно остывшего кофе. В голове поселилась звенящая пустота.
Матти даже под угрозой смерти не смогла бы сказать, сколько прошло времени, прежде чем в кабинет заглянул кто-то из лаборантов, чтобы уточнить пару рабочих моментов, и между делом сообщил о приезде Горана. Тот, мол, даже в здание не зашёл, сразу на вертолётную площадку поехал.
Дальше Матти уже не слушала. Горан. Нужно срочно поговорить с Гораном!
Она даже кабинет не закрыла. Вихрем пронеслась по этажу, собирая удивлённые взгляды подчинённых, не дождалась лифта — побежала вниз по лестнице. Скорее, скорее!
Вертолетная площадка находилась на другом конце научного комплекса. Матти бежала, думая только о том, чтобы Горан не успел уехать. Она пока не знала, что именно ему скажет, о чём спросит. В любом случае, от него можно добиться более вразумительных ответов, чем от зануды Монтуса.
