кандалы, камеру с холодильной установкой. Но он держался стойко, свою вину в измене Родине и заговоре не признал, в показаниях никого не оклеветал. Наверное, в этот трагический период жизни Абакумову, активно участвовавшему в массовых репрессиях 30-х годов, внесшему свой вклад в отлаживание карательного механизма властей и самому ставшему его жертвой, следовало покаяться. Хочется верить, что внутренне он это сделал.
Все попытки следствия вслед за «делом врачей» возложить вину за фальсификацию «авиационного» и «ленинградского» дел на Абакумова, сделать его «человеком Берии» практически остались безрезультатными. По показаниям Абакумова, его отношения с Берией были сугубо служебными, на квартире и даче у него он никогда не был. Проходящие по «авиационному делу» Новиков, Шахурин и другие лица были арестованы по прямому указанию Сталина, без предварительного предложения со стороны Смерша и НКГБ. Участники так называемой «ленинградской группы» были репрессированы органами безопасности по постановлению Политбюро ЦК партии в результате проведенного расследования директивными органами. Бесспорно, в работе МГБ имели место недостатки, ошибки и неудачи, показывал Абакумов на следствии, но квалифицировать их как государственные преступления нельзя. «Я был весь на глазах ЦК ВКП (б)», — заявил Абакумов.
Судили Абакумова в Ленинграде, в Доме офицеров, где в 1950 году состоялся процесс по делу Вознесенского, Кузнецова, Родионова, Попкова и других, приговоренных к высшей мере наказания. Таким образом власти подчеркивали связь этих двух событий, прямую ответственность Абакумова за фальсификацию «ленинградского дела». На скамье подсудимых вместе с Абакумовым находились начальник следственной части по особо важным делам А. Леонов, его заместители В. Комаров и М. Лихачев, начальник секретариата И. Чернов и его заместитель В. Броверман.
За измену Родине и другие государственные преступления суд 19 декабря 1954 года приговорил Абакумова, Леонова, Комарова и Лихачева к высшей мере наказания — расстрелу, а Чернова и Бровермана — к длительным срокам заключения.
Читатель не может не обратить внимания на то, что за три с половиной года следствия по делу Абакумова в стране произошли события чрезвычайной важности: весной 1953 года скончался Сталин, первым секретарем ЦК КПСС избрали Хрущева, а в декабре казнили Берию и его подручных.
Почему же период острейшей борьбы за власть, смена руководства в партии, стране и органах МГБ-МВД-КГБ не повлияли на судьбу сидевшего в заточении Абакумова?
Расстановка всевластных сил сложилась неблагоприятно для него. Никто из лиц, пришедших к руководству, не был заинтересован в пересмотре дела Абакумова. Хрущев понимал, что Абакумов опасен для него своей осведомленностью о его участии в массовых репрессиях и грехах военного времени. Берия активно способствовал аресту Абакумова, в чем помогал сменивший Абакумова Игнатьев. Пришедший к руководству органами безопасности после смещения Игнатьева Серов считал Абакумова личным врагом, раньше сам, как и Рюмин, писал Сталину на него доносы. Для всех них Абакумов был неугоден, его судьбу предрешили сложившиеся обстоятельства.
Вспоминая дело Абакумова и его подчиненных, следует сказать, что советское высшее правосудие, как и в других делах того времени, допустило ошибку, отнеся деяния осужденных к измене Родине, вредительству и терроризму. На самом деле в их действиях признаков государственных преступлений не содержалось. Нельзя не согласиться с теми юристами, которые считают, что Абакумова и других проходящих по делу лиц надо было судить за систематические злоупотребления властью и превышение ее, повлекшие за собой тяжкие последствия.
Постановлением Военной коллегии Верховного суда Российской Федерации от 28 июня 1994 года приговор в отношении Абакумова от 19 декабря 1954 года переквалифицирован со статьи «за измену Родине» на статью «за злоупотребление властью». Мере наказания оставлена прежней, сам Абакумов не реабилитирован.
Знакомясь с зарубежными изданиями, в числе авторов которых находятся руководители иностранных спецслужб и известные разведчики, невольно замечаешь убогость и искаженность информации, касающейся жизни и деятельности Абакумова, связанных с ними событий. Даже такой матерый американский разведчик, как Ален Даллес, возглавлявший ЦРУ с 1953 по 1961 год, касаясь в своей книге «ЦРУ против КГБ» личности Абакумова, излагает какие-то несуразицы или факты анекдотического толка. А ведь речь идет о руководителе органов госбезопасности Советского Союза — в то время главного противника США. Такое поверхностное знание своего противника, думается, не делает чести ни ЦРУ, ни бывшему его руководителю Даллесу.
Рюмин от занимаемых в МГБ СССР должностей был освобожден в ноябре 1952 года, а в марте 1953-го арестован. На следствии признал фальсификацию дела на репрессированных сотрудников МГБ СССР. Суд определил для Рюмина высшую меру наказания, исходя из особой опасности содеянного им, тяжести совершенных преступлений. Рюмин стал жертвой собственной подлости, пожав горькие плоды посеянного им зла.
* * *
После ареста Абакумова Министерство государственной безопасности возглавил Семен Денисович Игнатьев, пришедший с должности заведующего отделом партийных и комсомольских органов ЦК ВКП (б). Как следовало из его биографии, в 20-е годы он работал в ВЧК, окончил Промакадемию и с 1935-го беспрерывно находился на партийной работе.
Приход Игнатьева в МГБ положил начало очередной чистке и широким кадровым перестановкам в министерстве, прежде всего среди руководящего состава. Своим приказом Сталин освободил от занимаемых должностей сразу пятерых заместителей министра госбезопасности.
В числе новых назначенцев на должность первого заместителя министра, а несколько позднее и начальника 3-го Главного управления МГБ, пришел генерал-полковник С.А. Гоглидзе — человек, близкий к Берии.
Заместителем Игнатьева по кадрам стал первый секретарь Одесского обкома партии А.А. Епишев. Он проработал в МГБ менее двух лет. С объединением в марте 1953 года МГБ и МВД в одно министерство возвратился в Одессу на свое прежнее место. Позднее работал послом СССР в Румынии и Югославии, а затем длительное время начальником Главного политического управления Советской армии и Военно-морского флота, имел воинское звание генерала армии. За время службы в органах госбезопасности Епишев конструктивного следа в их деятельности не оставил.
Игнатьев, Рюмин и другие всячески раскручивали ими же состряпанный «заговор Абакумова», нагнетая вокруг него обстановку резкими заявлениями, увольнениями, исключениями из партии и новыми арестами сотрудников. Главный удар наносился по военным контрразведчикам, в лице которых усматривали основную опору и кадры Абакумова. За участие в «заговоре» аресту подверглась группа преданных партии генералов-руководителей, среди них Ф.Г. Шубняков, Н.Н. Селивановский, Н.А. Королев, Е.П. Питавранов и другие. Пропустив генералов через тюрьмы, издевательства и унижения, власти вынуждены были их освободить за отсутствием вины.
ЦК тщательно профильтровал и руководителей партийных организаций МГБ. Секретаря парткома министерства, бывшего военного контрразведчика генерала В. П. Рогова, о котором Игнатьев говорил, что он «находился в кармане у Абакумова», сияли и отправили служить в Сибирь. Освободили от обязанностей и секретаря парткома 3-го Главного управления
