— А при том. Ну, убьём мы его — какое в том наказание? Бац — и к Эрлику? Нет уж. Пускай он страдает тут. Пусть убирает падаль, что притащил в лагерь из леса. Пусть лечит людей, которые получили из-за него раны. Пусть, в конце концов, учит наших зайцев читать и писать!
— Научит он, как же! — хмыкнул Чиен. — Вот сведёт с ума твоих зайцев!
— Они сами кого хочешь с ума сведут! — развеселился Майман.
— Но как он будет лечить? — продолжал хмуриться Чиен. — Он же магию растерял?
— А разве это помешает ему промывать раны и выносить дерьмо за лежачими? — деланно удивился я.
— А если удерёт в город?
— Да кому он там нужен без своей магии?
Я мрачно посмотрел на «парнишку-охотника». Даже будь Нишай в своём собственном теле — возвращаться ему было некуда. Его там Шудур сразу на лапшу изрежет, как только узнает, что магии больше нет.
— А если в лес убежит? — спросил Чиен. — Лес большой, лови его там потом.
Я не успел ответить. Темир показал на небо — на быстро приближающуюся серую точку.
— А это ещё что? — нахмурился Айнур и бросил Симара на растерзание Ичину.
Тот продолжал тихо, но строго вразумлять воина и втирать ему что-то про его слабую салгын-кут. Кажется, так шаманы называли часть души, отвечающую за интеллект.
— Это волк летит! Хорошо! — рядом со мной нарисовался неунывающий Истэчи. — Тоже помятый и с разбитой мордой.
— Волк? — удивился Айнур.
Майман прищурился и рассмеялся.
— Вот же зоркий какой олень! Настоящий сокол!
— Это не просто волк, — широко и радостно улыбнулся Истэчи. — Это наш волк. Он прямо на солнце летит, ему ничего не видно, значит, знает уже, куда. Много сюда летал. А ещё — люди на нём сидят. Двое.
Майман развёл руками, мол, все слышали, да?
Истэчи так и остался хреновым воином. А вот зрение, слух, охотничья сметка — этим его Тенгри наделил с избытком. Чтобы не обижался, наверное.
Скоро и я увидел, что на спине у волка кото-то сидит. А потом зверь пошёл в крутое пике, налетел на Нишая сверху, едва не вцепившись в него, и я узнал Мавика.
Помешало моему волчаре только то, что на спине у него сидели Багай с Нагаем.
Волку пришлось приземлиться в десятке шагов от нас, чтобы избавиться от всадников. Он стряхнул мальчишек, сложил на спине крылья горбом, оскалился, распушился как шар…
Я едва успел схватить его за ошейник, иначе от колдуна бы вообще ничего не осталось. Хорошо, что в поясном мешке у меня всегда есть кусочки сушёного мяса, а в душе — ласковые слова. Я быстро огладил и успокоил зверя.
А тут и мальчишки подбежали.
Багай с Нагаем были грязными и запыхавшимися, словно их не Мавик привёз, а они сами махали крыльями.
— Там! — выдохнул Нагай и посмотрел на брата.
— Там караван у водопада, — пояснил тот степенно. — Нас ищут. У них карта большая. Они её на земле расстелили и пытаются сообразить, где лагерь!
Глава 16
Добрые гости
Всё-таки наш лагерь был расположен очень удачно. Ни с берега не видно, ни с караванной тропы.
Река за бродом делает резкий изгиб, кругом горы — и вдруг долинка. Не сразу и найдёшь, если не рассказали, где лучше свернуть.
— А что за караван? — спросил я Багая. — Какая охрана? Стража или есть воины? Пешие или с волками?
Парень помотал головой, мол, я вообще не попал.
— Это не вайгальцы, а караванщики, — пояснил он. — Ну, или просто так же одеты. Их не больше дюжины, и воины у них в таких же халатах, как все. Только халаты стёганые, я видел. А на поясе — кривой меч!
— О, ну тогда сворачиваем панику! — рассмеялся я. И в ответ на недоумённые взгляды пояснил: — Яд пришлось продать караванщикам. Три горшка. Монеты они обещали мне привезти сами. А четвёртый горшок…
И только тут я вспомнил про маленькую драконицу и закреплённый на седле горшок. Развёл руками:
— Четвёртый горшок, похоже, от меня улетел!
Шасти встрепенулась:
— На седле остался? — спросила она понимающе.
— Ага, — кивнул я. — Теперь — ищи-свищи.
— Зверь был некрупный, — сказала Шасти, подумав. — Наверное, подросток. Он вряд ли мог далеко улететь. Можно попробовать его поискать. Но как ты вообще оказался на спине у дракона?
— Не у дракона, а у драконессы, — рассмеялся я. — И пояснил с улыбкой: — Это была девочка, самка дракона. Я её в городе спёр, возле каменных ворот в саха. Угнал у такого же зелёного колдуна.
Воины, что уже разбрелись и начали было очищать лагерь от пáдали, поспешили обратно, послушать историю про дракона.
Может, я и не самый лучший рассказчик, зато новости качественные, сам делал.
— И она позволила тебе сесть в седло? — удивилась Шасти.
— Она вроде и не возражала совсем.
— Удивительно, — нахмурилась Шасти. — Наверное, у тебя — драконий взгляд, Кай. Такое нечасто бывает с людьми.
— Да ну, — пожал я плечами. — У меня всего лишь подход правильный. Ласковый, но крепкий.
И подмигнул ей.
Жена у меня — тоже норовистая. Сложись по-иному, я бы и не знал, как подбивать клинья к такой умнице и красавице.
— А почему ты считаешь, что драконица могла не вернуться в город? — спросил я, перебивая соблазнительную женскую тему.
Шасти расцвела у нас в лагере. Личико у неё округлилось, глаза блестели.
Я заметил, как смотрит на мою Шасти колдун, и запястья сразу зачесались. Или кулаки?
Надо потом рассказать в подробностях, что я ему отрежу, если руки распустит. Вот ещё, понимаешь, проблема!
— У драконов есть возраст запечатления. — Шасти пошарила по поясу, разыскивая свою сумку, где носила «записную книжку». Но ничего не нашарила и вздохнула: — Кажется, этот период у них длится полгода.
— Семь лунных месяцев, пустоголовая, — поморщился Нишай.
Даже со связанными руками голову он держал высоко, а спину прямо. Как же его не вычислили по одной этой наглой спине!
— Тебя вежливости не учили? — резко спросил я.
Нишай посмотрел на меня с удивлением. Он явно не понимал, что не хорошо говорить девушке всякие грубости. Особенно той, что связала ему руки.
М-да, трудно мне с ним будет. Очень трудно. Вот чего я не зарубил его, пока дрались? Даже Ичин теперь косится неодобрительно.
С чего я взял, что смогу перевоспитать совершенно взрослого парня?
Чингисхан, покоряя татар, рубил всех, кто выше тележной оси. Уже тогда знали — из подростка вырастет только враг. Без вариантов.
Воспитание — это пока пацан поперёк лавки лежит. Когда повдоль — всё, проехали. А Нишай уже и по моим меркам не мальчик. Ну, вот какого хрена я его не убил, а?
— … Самочка не приняла ещё своего хозяина, — рассказывала Шасти. Она не обиделась на резкие слова колдуна. — Иначе всё равно бы так просто тебя не подпустила. А раз не приняла — ей некуда возвращаться. Крепость ещё не стала для неё домом.
— Ну и где она тогда? — я огляделся.
Высоких гор с лысыми макушками из долины было видно две. Не в чащу же лезть дракону?
Показал Шасти на скалистую вершину. Она кивнула.
— Думаю, она где-то там. Нашла местечко повыше, а может быть и пещеру. Сидит там и всех боится. Надо лететь и искать её. А то ночью одичавшие волки порвут бедняжку. Защищаться она ещё не умеет, лёгкая добыча.
Я с сомнением оглядел лагерь: отвлекать людей на поиски я не мог. Трупов крупных зверей было мало, а вот ворон…
— Сначала гости, — решил. — Караванщики скоро доберутся сюда. И лагерь надо срочно зачищать и дезинфицировать.
Шасти непонимающе нахмурилась.
— Ну, заразу убирать, — пояснил я. — Трупы же.
— Можно окурить можжевельником, — предложила она.
— Дура, — буркнул Нишай. — Есть заклинание белой ясы, чтобы очистить землю от трупного яда и энергии мёртвых.
Я вдохнул поглубже и выдохнул медленно, сквозь сжатые зубы. Ну очень хотелось врезать ему как следует.
А бить парня со связанными руками — не дело. Придётся чутка подождать.
