Сытин не подавал признаков жизни. Краевский попытался растолкать Сытина, перевернув его лицом кверху. В следующую минуту Краевский и Роберто услышали тихий храп. Хозяин виллы был в отключке от выпитого и пережитого.
Чиновник, поняв, что все живы, вспомнил о своей главной проблеме, мучившей его больше всего на свете. Страх уже исчез, так что, придя в себя, он поинтересовался:
– Господин Краевский, хотелось бы прояснить некоторые важные моменты.
– О чем это вы? – поднял голову Краевский, отряхиваясь от пыли.
– Что же будет с поставками? – пощелкивая толстыми пальцами, заглянул ему в глаза замминистра. – Дело не терпит отлагательств. Мне ведь нужно сегодня отчитаться перед министром. Я вижу, господин Сытин не скоро сможет быть в форме. Что делать?
В следующую секунду пытливый Роберто был схвачен за грудки стальной рукой Сытина. Не меняя положения тела, он сказал сквозь зубы:
– Пока не будет дочери, не будет и оружия!
Подняв вторую руку и отмахивая в такт своим словам, он продолжил хриплым голосом:
– Не будет оружия – конец вашему режиму!
Все трое, находившиеся в комнате, прекрасно понимали, что эта фраза идеально отражает состояние дел в стране. Наконец Сытин отпустил измятый костюм чиновника и выдохнул из последних сил:
– Ищите мою дочь, ищите Мазура.
Глава 26
Над заброшенной в океане буровой платформой снова кружил вертолет. Винтокрылая машина делала очередной вираж над видневшимся внизу сооружением. На этот раз это был вертолет с эмблемой ООН. Французы из Иностранного Легиона были посланы на поиски Мишеля Мазура. Была получена информация о том, что здесь он может находиться с дочерью Сытина. Ситуация обострялась до предела.
Офицеры, похоже, представляли спецслужбы.
– С такой высоты мы ничего не разглядим на платформе, – сказал один из офицеров, длинноносый брюнет, старший по званию. – Это все равно, что разглядывать звезду без телескопа.
– Да, сэр, сейчас, – ответил второй офицер, лейтенант.
Послушная машина стала снижаться. Объект приближался, и теперь уже буровую можно было рассмотреть более тщательно.
– Есть ли какая-нибудь информация по поводу того, связывалась ли эта девушка с кем-нибудь из структур ЕС? – задал вопрос майор.
– Нет, пока такими данными мы не располагаем, – ответил лейтенант.
Он покачал головой и, взглянув на майора, задал свой вопрос:
– Я вообще не понимаю, для чего Мазур и эта девушка отправились именно сюда? Ведь дальше океан, куда им деваться? Ведь в этом случае они будто специально загнали себя в тупик.
– Нет, думаю, наоборот, они могли ждать помощи с моря. Им, я так понимаю, нужно смыться как можно скорее. Ну, а в таком случае место мне представляется весьма удобным. Прежде всего, как раз этой удаленностью от берега, – майор полистал какие-то документы. – Как давно была получена информация о том, что они могут быть здесь?
– Тридцать минут назад.
– Ясно. Ну, что-либо конкретное обо всем этом пока сказать трудно. Наша задача – просто все проверить и вернуть красавца-самовольщика в его родной легион. А все эти выкладки: что, зачем и почему, нас должны мало волновать. Не так ли?
– Понял вас, – согласился лейтенант.
– К тому же поступила новая информация, – пошевелился в кресле майор. – В Европе колеблются в отношении поддержки теперешнего правительства Нигерии. Поэтому получен следующий приказ: быть готовыми к изменению политического режима в Лагосе.
– Что, повстанцы уже берут верх?
– Нет… пока нет. Но в Нигерии может быть все. Информация о скандале с нападением на миротворцев пока не разглашается.
– Понял.
– Наша цель – всего лишь забрать Мишеля Мазура и Ольгу Сытину – дочь этого оружейного магната. Но еще раз повторяю, возможен перелом ситуации в пользу Онигминде. Поэтому миротворческий скандал с его именем в ЕС официально не связывается.
Лейтенант усмехнулся:
– Вас понял. ЕС решило подождать.
Майор, помолчав, обратился к подчиненному:
– Казалось бы, при нашей службе ты должен потерять способность удивляться. После всей той грязи, которую видишь каждый день, ты думаешь, что тебе плевать на все, однако… Каждый раз, когда ЕС меняло свои планы, вот как сейчас, у меня всегда возникал один вопрос: понятие принципиальности – это черта национальная или приобретаемая?
– Не понял вас, сэр, – наморщив лоб, ответил лейтенант, вопросительно глядя на собеседника.
– Ну и славно, – махнул тот рукой. – Не задумывайся, мой друг, и ты станешь отличным военным, особенно в нашей области.
– Спасибо, сэр, – ухмыльнулся лейтенант, управляя воздушной машиной. – Я постараюсь.
Вертолет тарахтел максимально низко над буровой, майор рассматривал ее в бинокль. Оптика показывала одно – буровая была пуста. На площадке не наблюдалось никакого движения. Мазура тоже нигде видно не было.
Увидев зловещие приметы недавней бойни, майор выдохнул:
– Матерь божья, да здесь, кажется, была настоящая мясорубка. Да, очевидно, Мазур здесь все-таки побывал. Интересно, что здесь произошло? Ведь это даже не трупы, это…
Лейтенант закричал:
– Катера! Сэр, я вижу катера!
Но майор сам всматривался в то, что делалось там, внизу. События резко менялись. После полной безлюдности заброшенная буровая вдруг стала привлекать к себе повышенное внимание, причем с самых разных сторон. К ней подходили катера повстанцев. Они быстро пришвартовывались и выбрасывали со своих палуб десятки людей.
– Ба, да, похоже, и повстанцы их разыскивают! Наделал же он шуму, этот Мазур!
– Повстанцы действуют оперативно, – комментировал происходящее лейтенант. – Вот уж не ожидал он них такой прыти.
– Если им что-то надо, то они из шкуры вылезут, зальют все кровью, но от своего не отступятся, – негромко говорил майор.
Мятежники распространились по платформе, активно жестикулируя и крича. Они явно пребывали в шоке от увиденного разгрома их вертолета.
– Сколько темперамента! Они что-то сильно суетятся, сэр, – иронически произнес лейтенант. – Можно подумать, что у каждого из них моторчик в заднице.
– Вижу. А как бы ты себя вел, если бы увидел такое вот крошево? А ну-ка, парень, поднимись повыше. Береженого бог бережет. Никогда не знаешь, чего от них ожидать. Это же не люди, а звери. Каждый из них за двести долларов родную мать не пожалеет.
Вертолет пошел вверх, отходя на более безопасное расстояние. Люди на платформе быстро уменьшались в размерах.
– Говорит база, – раздался из передатчика голос. – Как слышите меня?
– Слышу вас, база. Прием.
– Как ситуация?
– Ситуация такая, – кашлянул майор. – Повстанцы хозяйничают на платформе. Следов Мазура предостаточно, но, похоже, это следы убитых им повстанцев. Кровавая каша, одним словом.
Голос в передатчике продолжал:
– Есть свежая информация, пока, правда, непроверенная, что Мазур был убит или захвачен. Лодка с дочерю Сытина и с теми, кто мог ее похитить или сопровождать, скорее всего, направилась в открытый океан, где их кто-то и должен подобрать. Как поняли меня?
– Понял вас, – произнес майор. – Каковы дальнейшие указания?
– Прошвырнитесь до нейтральных вод, – вещал голос из передатчика. – Скорее всего, они уже уплыли, но вдруг что-то им помешало. Лишний раз проверить никогда не помешает.
– Понял вас. Перемещаемся в нейтральные воды.
Вертолет плавно ушел в сторону. Сначала в зоне видимости мятежников, вращая крыльями, а потом превратившись в маленькую точку, похожую на одно местное чешуекрылое. Укусы таких тварей могут вызвать столбняк у европейца. На африканца же они не действуют. В Лагосе, например, таких насекомых жарят и едят, запивая чем-то наподобие молочной сыворотки.
Вертолет долго кружил над нейтральными водами. Бескрайняя зелень воды перекатывалась внизу, вызывая рябь в глазах. Брюнет сказал лейтенанту:
– Да, похоже, они придумали что-то поумнее, чем просто уйти в нейтральные воды. Узнаю почерк этого пройдохи. Мазур всегда отличался чем-то этаким…
Майор повертел пальцами, ища нужное слово, характеризующее пройдоху Мазура, но не нашел.
– А кто он вообще такой, этот Мазур? – спросил лейтенант. – Он, кажется, из русских?
– Не уверен, хотя все может быть. Никогда не знаешь, чего ожидать от русских и африканцев, – сделал гримасу майор. – Абсолютно непредсказуемые нации. Правда, в отличие от африканцев, русские мне все-таки нравятся больше.
– Особенно женщины.
– В точку!
Контрразведчики расхохотались.
Через полтора часа борт тридцать два – десять, поняв безрезультатность кружения, вызывал базу.
– База, как слышите меня? – спросил брюнет усталым голосом.
– Слышу вас, тридцать два-десять. Что у вас?
– Мы в нейтральных водах. Здесь абсолютно пусто! Каковы дальнейшие указания?
– Возвращайтесь. Раз так, то больше нечего искать.
– Вас понял. Идем на базу.
