— О'кей, ты сам его об этом попросишь, — раздраженно сказал Хейз.
— И попрошу, — заверил Карелла.
Они вышли из комнаты для допросов и подошли к Брауну, который, сидя за столом, в тысячный раз изучал фотографию.
— Арти, у нас есть одна идея, — сказал Карелла.
— Это у него есть идея, — поправил Хейз. — Это его идея, Арти.
— Что за идея? — поинтересовался Браун.
— Ну, видишь ли, — сказал Карелла, — у нас у всех сложилось одинаковое мнение, насчет Кратча, верно?
— Верно.
— Он так хочет зацапать эти 750 тысяч, что у него аж руки позеленели. И никто меня не убедит, что его карьера имеет к этому какое-то отношение.
— Меня тоже, — согласился Браун.
— Он хочет эти деньги, и все тут. В ту самую минуту, как он их получит, он, скорее всего, рванет куда-нибудь в Бразилию вместе со своей Сюзи.
— О'кей, и как нам до него добраться? — спросил Браун.
— Мы должны пойти к Сюзи.
— Но ведь мы уже были у Сюзи! — удивился Браун. — Ты говорил с ней, Мейер говорил, Коттон говорил... Она четко покрывает Кратча.
— Еще бы, она спит с этим парнем целых четыре года, — проворчал Хейз, которого до сих пор раздражала эта мысль.
— Еще три года, и они будут мужем и женой в глазах закона, — сказал Карелла. — Что же по-твоему, она не будет его выгораживать?
— О'кей, допустим, она врет, — сказал Браун.
— Да, давай допустим, что она врет. И допустим, что Кратч все же выходил из квартиры — первый раз, чтобы убить Вейнберга, и еще раз — чтобы убить Джеральдину Фергюсон.
— О'кей, предположим, так оно и было. Как мы это докажем?
— Ну, скажем сегодня ночью мы заявимся к Кратчу и начнем задавать ему кучу вопросов. Просто для того, чтобы отвлечь его, понимаешь? Чтобы точно знать, что он не залег в постель с крошкой Сюзи.
— Да?
— И, скажем, часа в два ночи кто-то начнет ломиться в дверь к крошке Сюзи и возьмет ее в оборот.
— Брось, Стив, мы не можем это сделать, — неуверенно произнес Браун.
— Я же не говорю, что мы и в самом деле грубо с ней обойдемся, — успокоил его Карелла.
— Говорил я тебе, он на это не пойдет, — сказал Хейз.
— Я имею в виду, мы только заставим ее так подумать. Ну, что мы круто с ней обойдемся.
— Ас чего ты взял, что она так подумает? — недоумевающе спросил Браун. — Если мы не собираемся грубо с ней обходиться...
— Она из Джорджии, — сказал Карелла.
В комнате стало тихо. Хейз уставился на свои ботинки.
— Кто пойдет к Кратчу? — спросил Браун.
— Мне кажется, что Коттон и я вполне могли бы это сделать.
— А кто пойдет пугать Сюзи?
В комнате снова наступила тишина. Стало отчетливо слышно, как тикают часы на стене.
— Понял! — Браун широко улыбнулся. — Слушай, мне это нравится!
Хейз неуверенно покосился на Кареллу.
— Ты это сделаешь? — спросил тот.
— Говорю тебе, мне это нравится, — засмеялся Браун, и тут же перешел на грубый южный диалект. — Мы пошлем большого черного Ниггера напугать до смерти нашего персика из Джорджии, да, сэр... Ребята, мне это по вкусу!
Предрассудки — это замечательно, стереотипы — просто великолепно...
В два часа ночи Сюзи Эндикотт открыла дверь и остолбенела от ужаса — перед ней материализовался самый жуткий кошмар, который только способен прийти в голову девушке из южного штата — огромный Ниггер явился посреди ночи, чтобы изнасиловать — об этом не раз предупреждала Сюзи ее мать. Она попробовала закрыть дверь, но насильник неожиданно закричал:
— Вы попридержите дверь-то, мисси. Тут закон! Детектив Артур Браун из 87-го участка. У меня есть кой-какие вопросики!
— Но... почему ночью? — пролепетала Сюзи.
Браун ухмыльнулся и взмахнул своим значком.
— Эту жестянку здесь положено уважать в любое время дня и ночи! Вы меня впустите или мне тут устроить небольшой тарарам?
Сюзи заколебалась. Браун подумал, не слишком ли он переигрывает, но решил, что пока все идет как надо. Не дожидаясь ответа, он прошел мимо нее в квартиру, швырнул шляпу на столик в прихожей, огляделся и одобрительно присвистнул. — Ого, да у тебя здесь шикарное гнездышко. Никогда не бывал в таких.
— Что... что вы хотели спросить? — испуганно произнесла Сюзи. Поверх ночной рубашки на ней был халат, и теперь ее правая рука была крепко сжата на воротнике халата.
— Ну-ну, куда это мы так торопимся, а? — игриво хохотнул Браун.
— Мне... мне утром на ра... работу. Я... я должна немного поспать, — сказала Сюзи и вдруг поняла, что допустила ужасную ошибку, упомянув что-либо, что могло даже отдаленно навести на мысль о постели. — То есть, я хотела сказать...
— О, я знаю, что ты хотела сказать, — мерзко ухмыльнулся Браун. — Присядем.
— О... о чем вы хотели спросить?
— Я сказал — присядем! Ты будешь делать то, что я говорю, и все будет отлично, о'кей? Если нет, то...
Сюзи тут же села, поспешно подобрав полы халата.
— Какие клевые ножки, — заметил Браун, откровенно ее разглядывая. — У тебя отличные стройные белые ножки, доложу тебе, крошка.
Сюзи облизнула губы и нервно сглотнула. Браун неожиданно испугался, что она сумеет преодолеть страх, прежде чем он подойдет к финалу своего спектакля. Он решил нажать на нее покрепче.
— Полчаса назад мы взяли твоего дружка, — сказал он. — Так что если ты думаешь, что он тебе поможет, забудь об этом!
— Что? Кого? О ком вы говорите?
— Об Ирвинге Кратче, твоем любовничке. Вам не стоит заливать нам, мисси. Прокурору это не понравится.
— Я никому... никогда не лгала, — прошептала Сюзи.
— Это про то, что ты с ним в койке все время валялась? Про то, как вы с ним любились, когда пришили этих двоих? — Браун прищелкнул языком. — Будет врать-то. Ты меня оч-чень удивляешь.
— Да, мы занимались этим, честное слово... мы, — начала Сюзи и, внезапно осознав, что они говорят о сексе, посмотрела Брауну в глаза, натолкнулась на застывший похотливый взгляд сексуального маньяка и подумала, удастся ли ей выбраться живой из этой переделки? Она вспомнила, как мать предупреждала ее никогда не одевать узкую юбку в присутствии чернокожих, потому что в этих людях легко пробуждается животное начало.
— Ты в серьезной беде, — сказал Браун.
— Я не...
— В очень серьезной беде.
— ...лгала никому, клянусь.
— Есть только один способ выпутаться из этого.
— Но я не...
— Только один способ, мисси.
— ...лгала, правда. Честное слово. Честно, офицер, — она услышала в своем голосе заискивающие нотки. — Офицер, это правда, клянусь вам. Я не знаю, что вам сказал Ирвинг, но поверьте, я не лгу. Честное слово, офицер, если хотите, можете проверить. Разумеется, я не стала бы лгать ни полиции, ни тем симпатичным детективам, которые...
— У тебя есть только один способ спасти свою маленькую задницу, — повторил Браун и заметил, как побледнело ее лицо.
— Что... что такое? — пискнула Сюзи. — Какой способ?
— Ты должна выложить все начистоту! — рявкнул Браун и встал во весь свой огромный рост — мышцы перекатываются, глаза злобно горят, голова опущена, руки свисают по бокам, как у огромной черной гориллы и шагнув к ней, скорчившейся от страха на краешке стула, он проревел свирепым голосом Ниггера из Темного Переулка:
— Ты выложишь все сейчас же, или я поговорю с тобой по-другому!
— О, боженька милый! — ломая руки, воскликнула Сюзи, — да, да, он выходил из квартиры, оба раза выходил, я не знаю, где он был, я больше ничего не знаю! Если он убил этих людей, то я здесь ни при чем!
— Благодарю вас, мисс Эндикотт, — сказал Браун своим обычным голосом. — А теперь будьте любезны одеться и проследовать со мной в участок.
Сюзи уставилась на него, не веря своим глазам. Куда подевался жуткий насильник? И кто такой этот вежливый джентльмен, неизвестно как оказавшийся на его месте? Когда же до нее наконец дошло, как просто ее провели, она опустила глаза, закусила губу и произнесла:
— Слушай, говори мне “пожалуйста”, когда просишь меня куда-нибудь пойти.
— Идите к черту! — сказал Браун. — Пожалуйста.
— Проклятая тварь! — злобно выдохнул Кратч.
Он мог говорить о Сюзи Эндикотт, но нет, это относилось к покойной Элис Бонамико, жене покойного гангстера, как оказалось, сумевшей перехитрить самого Кратча. Расследуя ограбление банка, он узнал от вдовы Кармине, что у нее имеются “различные документы и фрагменты фотографий”, указывающие место, где спрятаны деньги “Национальной ассоциации сбережений и кредитов”. Он торговался с ней несколько месяцев, пока они не сошлись на подходящей цене. Она отдала ему половину списка и фрагмент фотографии, которые он и показал полиции.
— Но я не знал, что у нее есть еще один фрагмент, — сказал Кратч. — Я не знал об этом до тех пор, пока не прочитал завещание и не поговорил с ее сестрой. Тогда-то я и получил этот фрагмент. Восьмую часть головоломки. Самую важную. Которую эта сука скрыла от меня.
