— Замолчите, — вдруг глухо потребовал декан.
Изумленно посмотрела на него, мимоходом отметив бледность его лица.
— Даже если любовь не взаимна, это самое прекрасное чувство, подаренное Богиней Сияющей, людям. Даже если ради внимания своей любви, нужно измениться или чем-то пожертвовать, то это оправданные шаги. — Лорд Валруа смотрел прямо в мои глаза. — Нет ничего лучше, чем улыбка любимого человека, счастье в глазах любимого человека, радость в его голосе и движениях. И тот, кто любит по-настоящему, сделает все, чтобы его избранник или избранница, была счастлива.
Невольно сглотнула под пристальным взглядом мужчины. Я была поражена его словами. Учитывая то, что сам он не был женат, а имел лишь любовницу, я и не думала, что для него любовь может так много значить.
— Вспомните чету Говер, леди Сизери, — намного мягче произнес лорд, — разве они не счастливы? Разве чувства, которые они испытывают, душат их или лишают свободы?
— Они словно сотканы из солнечных лучей, — я не могла оторвать взгляда от лица мужчины. Мне сложно описать, что в этот момент творилось со мной, но я буквально кожей и всем своим существом почувствовала его боль.
— Хейли, я могу сказать с полной уверенностью, для того, кто познал истинное чувство любви, это не проклятие, это наивысший дар. Цель и смысл жизни, радость и счастье.
Он говорил спокойно, мягко и вместе с тем властно. Это настолько не сочеталось, что я не выдержала и перебила его.
— Разве любовь Леона прекрасна? — любуясь блеском в глазах декана, спросила я. — Разве любовь, толкающая на преступление — восхитительна?
— Не стоит путать любовь и одержимость, Хейли, — декан моргнул. — Есть любовь, а есть болезнь. Это не настоящее чувство, это суррогат.
— И как… — я задумалась, формулируя свой вопрос, — понять, что твоя любовь — это наваждение и болезнь?
— Время, на все нужно время. Но, к сожалению, даже оно бывает бессильно.
— Выходит, что мы безоружны перед нахлынувшими чувствами. Мы не можем отличить, где любовь настоящая, а где навеяна чарами и нашим воображением?
— Можем, — качнул головой декан. — Болезнь, а зачастую это испепеляющая страсть, ведет к саморазрушению. Человек не может трезво мыслить. Все его желания обращены к объекту его любви. Он хочет полного обладания над избранницей. И ему неважны ее чувства. Его собственные желания и чаяния, кажутся ему приоритетнее.
На секунду я задумалась. Нет, с Леоном было совершенно иначе.
— Навеянные же чувства, — декан провел пальцем по своей губе, и я невольно сглотнула. — Это полное подчинение одним человеком другого. Это заведомо преступление, и то, что подчиненный делает впоследствии, продиктовано магией. Подчиненный не принадлежит себе. Какое-то время он еще пытается бороться, но в итоге, он проигрывает.
Да, это больше похоже на то, что происходило с сыном леди Хелены и лорда Макса.
— Настоящая любовь… — мужчина резко поднялся с кресла и сел на кровать. И этим не ограничился, а практически вплотную приблизился ко мне. Я ловила его дыхание на своей щеке, но не могла пошевелиться, завороженная его действиями. — Ее сложно описать словами, Хейли, но….
Всего секунда и сильные руки удерживают мои кисти над головой, а губы мужчины касаются моего лба.
— Не бойтесь, — шепчет он, — я только покажу.
Заметив, что я расслабилась, декан ослабил хватку на кистях, но сильнее прижался губами к моему лбу.
Несколько секунд не происходило ничего, а затем… мой мир взорвался. В буквальном смысле! Перед глазами плыли цветные пятна, в итоге ставшими радугой, а внутри меня бушевал ураган из невероятных эмоций. Нотки нежности и радости, восхищения и безграничного доверия. Я купалась в лучах обожания и в море тепла. Я тонула в океане захлестнувших эмоций и не желала выныривать. Там я была объектом всепоглощающей любви, объектом желания и обожания. Там я была той, ради кого хочется жить. Смыслом всей жизни. Смыслом существования. Я была там всем.
И когда мое сознание резко выдернули из ласковой неги, я не осознанно удержала мужчину за шею и притянула к себе.
— Нет, — простонала, вдыхая хвойный аромат парфюма.
Голова кружилась, состояние было близко к алкогольному опьянению. Я парила и крепко обнимала мужчину. Уткнувшись носом в мочку его уха, вдыхала дурманящий аромат и тихо дышала.
— Хейли, — хрипло позвал декан и попытался отстраниться.
Я не желала отпускать его и вновь притянула его за шею. Мои губы скользнули по щеке и наконец, вернулись к уху лорда Валруа.
— Черт, — выругался он, — я перестарался. Хейли…
— Тшш… — зажмурившись, попросила я и вновь вдохнула сумасшедший коктейль из хвои и бергамота.
Как же уютно в руках этого мужчины. И как восхитительно вдыхать его чарующий аромат. Я жадно вдыхала нотки кедра, будто от этого зависела моя жизнь. Медленно выдыхала, все чаще касаясь своим носом мягкой кожи на щеке или мочки уха.
Сияющая, как прекрасно твое творение! Почему-то я вспоминала каждую черточку и изгиб тела мужчины, лежащего на мне, пусть и поверх одеяла. Я и не думала, что, оказывается, подмечала малейшие детали, пока мы находились в академии. И то, как он поворачивает голову, то, как он вычерчивает формулы на доске, тремя пальцами держа мел. Его осанку и сильные руки, сжимавшие меня в объятьях на первой лекции по магическим существам. Тогда я была напугана, а сейчас понимаю, что не будь страха, и вместо ужаса от обольщающих горгон, я бы ощутила, что нахожусь под надежной защитой.
Одной рукой я продолжала цепляться за шею декана, а вторую запустила в густые волосы.
— Хейли! — протестуя, шепотом одернул меня мужчина.
— Тшш, — ответила на это, не желая отпускать его.
На краткий миг в голове промелькнула мысль, что я украла его чувства у незнакомой мне женщины. А может и знакомой. Эта мысль настолько поразила меня, что я сильнее прижалась к декану. Неужели вся та нежность, вся та пропасть эмоций для его любовницы?
Мне никогда в жизни не узнать столь поглощающей ласки и обожания. Восхищения и трепета, безграничного доверия и… верности!
В голове сквозь туман мелькала моя жизнь. Я завидовала Белле, потому что никогда не ощущала той любви и материнской нежности, которой ее одаривала мама.
Я никогда не видела восхищенных взглядов в свою сторону до того дня, как стала студенткой Академии Сиятельных. Я год за годом плавилась в собственной ненужности и незначительности.
И сейчас… я сгорала от зависти к Сюзанне Рейг за то, что ей досталась любовь этого потрясающего во всех смыслах мужчины. За то, что именно ее он выделил из общей массы аристократок. За то, что мне не суждено познать этого всеобъемлющего чувства. Впрочем, я солгала. Я поняла, о чем говорил декан. Я поняла и почувствовала на себе. Но… мне хотелось большего.
