Тамара с директором сделают всё, чтобы на них не пали подозрения. Оставался только я, наивный трудолюбивый простак, считающий себя частью коллектива.
Я засел за компьютер. Тут же прибежал взлохмаченный Алексей Григорьевич. Его волосы сегодня тоже напоминали змей с головы Медузы Горгоны, что навело меня на мысль о том, что они с Тамарой всё-таки сын и мать. Он проскочил мимо меня, не поздоровавшись, и тут же ушёл вместе Тамарой в дальний угол склада пошушукаться. Петрович подошёл ко мне.
– Чего они такие возбуждённые? – поинтересовался он у меня.
– Проверка какая-то, – ответил я буднично, не поворачивая головы от монитора.
– Ну и правильно. Привыкли воровать. – Он пригнулся ко мне, чтобы заглянуть в экран. – Я там это, видяху брал три месяца назад. Ты не мог бы сделать так, чтобы этого в базе не было видно?
– Нет, Олег Петрович, это будет заметно, и вам всё равно придётся за неё заплатить или вернуть, по крайней мере, пока не уедет комиссия.
– Правдоруб ты наш. – Петрович покровительственно похлопал меня по затылку. – Завтра принесу. Ты только Тамаре не говори.
– Не скажу, но лишь до завтра.
Директор и Тамара подошли ко мне. Петровича как ветром сдуло.
– Гордей, – шёпотом обратился ко мне директор, – сделай так, чтобы в базе не осталось следов движения товара от нас к фирме «Альтимус». Так надо, понимаешь?
– Ну, я сделаю, конечно, но не совсем понимаю, – соврал я, стараясь выглядеть как можно более наивным.
– Это по твоей должности совсем необязательно. Удали фирму и всю цепочку, связанную с ней. В зарплату я выпишу тебе премию в сто процентов оклада.
– Спасибо! Очень приятно, – заморгал я влажными глазами, чтобы произвести искреннее впечатление.
Алексей Григорьевич похлопал меня по плечу и вышел из склада. Тамара Львовна заглянула в монитор. Как раз в этот момент я открыл всю историю перемещений, связанных с озвученной фирмой. Я уже давно знал, что это какая-то подставуха, необходимая для мошеннических схем директора и начальника склада.
– Отпуск дам тебе больше на неделю, – в свою очередь пообещала Тамара.
– Спасибо, Тамара Львовна. Наконец-то съезжу в Крым. – Я уже не раз озвучивал своё желание, чтобы намекнуть начальству, что у меня тоже должен быть отпуск, хотя бы недели две в году.
Тамара ушла, уверенная, что я занимаюсь тем, о чём они меня попросили. Они были уверены, что я никогда не посмею ослушаться их или больше того, решусь на самостоятельные действия. А я решился. Я сделал то, о чём они меня просили – удалил контрагента «Альтимус» и все движения в его сторону. Подтёр ещё некоторые вещи, о которых начальство могло не знать. Я делал вид, что занимался этим до вечера. Тамара ждала до последнего, но не выдержала и ушла после того, как я сказал ей, что мне надо ещё часов шесть, чтобы навести порядок.
Как только за ней захлопнулась дверь, я изменил себе в базе уровень прав, уменьшив их до уровня рядового кладовщика. Подтёр все логи, чтобы усложнить работу проверяющим. Кто теперь мог подумать, что у обычного кладовщика был уровень доступа, позволяющий совершать любые действия в программе учёта? Подозрения на мошенничество, если оно будет обнаружено, а я в этом не сомневался, падут на директора магазина, начальника склада и системных администраторов, которых не было.
Я отрезал себе путь к возвращению и, по несчастью, к зарплате тоже. Утешало, что в этом месяце я в любом случае ничего бы не получил. Наверняка после учёта её удержали бы с нас из-за огромной недостачи. Я вышел на улицу, на морозный воздух с чувством большого облегчения, будто слез с какого-то препарата, дарующего лёгкую эйфорию в обмен на тяжёлую зависимость. До машины шёл вприпрыжку, окрылённый чувством свободы. Хотелось поскорее обрадовать Айрис. Она помогла мне открыть глаза на ту ситуацию, в которой я находился. Не будь её и утреннего разговора, я выполнил бы всё, что мне приказали директор с Тамарой, и ждал комиссию. Чувствовал бы, что меня выставят крайним, но не посмел ничего сделать против воли начальства или проявить самостоятельность, подобную сегодняшней.
Айрис встретила меня с томиком похождений великого детектива. Она бросила на меня короткий взгляд, отвернулась, затем посмотрела снова. Догадалась обо всём по моей сияющей физиономии.
– Я хочу узнать все подробности. – Она закрыла книгу и убрала её в сторону.
Я поведал ей обо всём, что удержалось в моей памяти до вечера. Во время пересказа событий мне всё отчётливее становилось понятным, что время, проведённое на этой работе, было потрачено впустую. Я жил в зависимости, которую считал почётной. Мною беззастенчиво пользовались, а я, как последний идиот, ещё и гордился этим. Вместо повышения по должности или прибавления зарплаты мне светила подстава.
– Они начнут тебя искать, – решила Айрис. – Им известно, где ты живёшь?
– Нет. Я начинал работать на складе, когда ещё жил у родителей. Там указан только их адрес. Они смогут связаться со мной лишь по телефону.
– Сделай так, чтобы они не дозвонились.
– Я поменяю сим-карту завтра с утра.
– Замечательно. – Айрис потёрла пальцем между бровей. – Конечно, твоё исчезновение накануне проверки выглядит подозрительным. Если твоим начальникам удастся как-то убедить, что вина во всех недостачах только твоя, тебя будут искать совсем другие службы.
Мне стало не по себе от мысли, что я могу оказаться за решёткой за то, что ничего не делал. Способствовал, но только по приказу начальства.
– Я могу сказать, что знал о схемах, потому и уволился. Если на меня надавят, я покажу скриншоты перемещений и накладные, подписанные Тамарой. – Ещё год назад я начал потихоньку сохранять подозрительные перемещения, не предполагая, что они могут мне понадобиться.
– Хм, да ты криминальный гений, – засмеялась Айрис, широко открыв рот. Она любила демонстрировать искренние чувства. – Ладно, как говорят у вас в сериалах, расслабляем булки и наблюдаем. Уверена, тебя эта история никак не затронет.
– Хотелось бы.
Я прошёл на кухню. Мой нюх не уловил ничего съедобного. Пришлось лезть в холодильник.
– Я сегодня не готовила. Подумала, вдруг придётся съезжать вечером, чего стараться. Виновата, – потупила взгляд Айрис. Картинно, конечно, играя роль для меня, но мне понравилась её реакция. Я ждал от неё одобрения своего поступка в пацанском стиле, типа молодец, братан, смог, а я тебе говорила. Айрис определённо разбиралась в моей психике, не стала подхваливать меня за предложенный ею выбор. Сделала так, чтобы я почувствовал всю прелесть своего поступка, и не постеснялась прикинуться неправой из-за неприготовленного ужина. Это было проявление настоящей женской мудрости, когда все варианты развития событий
