Девушка впала в транс и понесла какую-то ерунду про церковное рабство и кандалы общественной морали. Итог был закономерен. Я проводил ее до дома и даже до постели. Всю ночь она портила мне удовольствие своей проповедью революции, но сбить меня с настроя после трех месяцев воздержания было невозможно.
Утром она ошарашила меня еще раз.
- Сергей, вы ведь совсем не обращали внимания на то, что говорила ночью.
- Ну почему совсем? Просто я больше внимания уделял невербальному общению. - попытался я отмазаться.
- Это я заметила. - она кивнула на удивление спокойно - У вас давно не было женщины?
- ну, вообще-то, да. - не стал я отрицать очевидного, мучительно пытаясь вспомнить имя красавицы.
- Скажите, Сергей, все это время половая неудовлетворенность мешала вам сосредоточиться на делах?
- Ну-у-у, бывало и такое.
Странность разговора напрягала меня все больше.
- Вот! Вы ведь явно немало делаете для революции! Я это вижу по необычности вашего подхода к спору и по отношению к вам других революционеров.
Я пытался понять, к чему она клонит, но пока безуспешно. Даже то, что революционерами она считает обычных спорщиков, я понял не сразу.
- Понимаете, Сергей, я хочу сделать хоть что-то для приближения революции в России! - девушка, волнуясь, заходила по комнате - Я не умею стрелять, не умею агитировать, но сидеть в стороне и смотреть, как вершиться история мне невыносимо!
Наконец она остановилась и глядя мне в глаза торжественно заявила
- Я решила помогать вам в осуществлении революции, избавлением вас от забот о физиологических потребностях.
- Что?
Такого поворота я не ожидал.
- Не волнуйтесь, Сергей! - затараторила она - Это вовсе не накладывает на вас никаких обязательств передо мной, только перед революцией. Это всего лишь физическая близость, без какой-либо пошлой романтики. Я уже взрослый человек и это вполне сознательное решение. Вы каждый день рискуете. Отдаете революции всю свою жизнь, и я как ваш товарищ по борьбе просто обязана дать вам возможность полностью сосредоточиться на ней. Мы все приносим свою жертву на алтарь революции, и это будет моя!
Так меня еще никогда не унижали. Лучше бы голубчиком обозвала. Скомкано попрощавшись, я вылетел на улицу и с совершенно убитым настроением пошел в госпиталь. Хотелось кого-нибудь прибить, но как назло ни одного назойливого содомита мне так и не попалось.
Злился я не особо долго. Ходьба меня всегда успокаивала, успокоила и на этот раз. В принципе все не так уж и плохо. Разговорами о жертвах на алтарь революции меня не обманешь. Девочка просто хотела приключений и участия в чем-нибудь величественном и грандиозном, а разговоры о совместной борьбе ей нужны просто, чтобы не чувствовать себя потаскухой. Успокоившись, я сам не заметил, как начал хихикать, вспоминая ее высокопарную речь. Быстро она, однако, произвела себя в революционерки и товарищи по борьбе. Интересно только, с чего она взяла, что я занимаю в этой борьбе хоть сколь-нибудь значимое место.
В конце концов, я пришел к выводу, что в одном эта 'революционерка' права - половой вопрос требовал решения. Этот внезапно подвернувшийся вариант был не самым плохим. Так что, забегая вперед, скажу, что к ней я еще заглядывал несколько раз. На второй встрече, я наконец, узнал ее имя - Ирина. Потом, правда, у меня появились подозрения, что Ирочка решила усилить свою помощь революции путем освобождения от лишних забот еще парочки, а может и не парочки революционеров, и посещать ее я перестал. Ревность тут была не причем. Просто сифилис тут не лечится и распространен довольно широко.
В конце ноября мои каверзные вопросы революционерам неожиданно включили меня в революционное движение. Разговор шел о ненужности текущей войны России вообще и рабочему человеку в частности. Какой-то солдат-фронтовик, бывший, как и я из выздоравливающих, зло бубнил под одобрительные кивки собравшихся
- Что мне с этой победы, если я голову сложу? Кто мою семью кормить будет? Вдовам даже голодную ссуду не дают. Пусть буржуи сами воюют, если им надо, а вот подлечусь еще и домой пойду.
- А что тебе толку с дома, если следом придут немцы и отберут его у тебя? - влез я - или пока ты жену мять будешь, другие мужики класть головы должны?
Все присутствующие враждебно уставились на меня.
- Если уж по домам идти, то и германца надо домой отправлять, а кто с ним договариваться будет?
- Тут вы, товарищ, правы. - человек в неброском костюме, явно бывший тут главным, решил взять ситуацию под контроль. - Германский пролетариат должен осознать свои интересы и поддержать нашу инициативу. Ведь и им война не нужна.
- Ну это как раз спорно. Ведь Германия хочет отнять у нас землю и многие солдаты рассчитывают на свою долю.
- Да кто простому солдату землю даст, все достанется богатым.
Спор о методах открывания глаз германским солдатам шел долго и на очередном его повороте я выдал свое мнение о запланированном британцами взаимоуничтожении России и Германии. Это идея главного заинтересовала.
- Так вы полагаете, что вся эта бойня устроена кучкой банкиров ради устранения конкурентов?
- И для этого тоже. И не только ими. Тут много интересов и иллюзий сплелось, но реально рулят ситуацией англичане.
Руководитель чуть поморщился и я опять прикусил язык. Вечно как заведусь, так сленг будущего начинает вылетать. Мы еще долго обсуждали кто, кроме британских банкиров хотел войны и почему. Собеседник явно увлекся и не замечал, что большинство слушателей нас уже перестали понимать. Особенно его заинтересовало мое утверждение о запланированном предательстве России ее союзниками в конце войны.
- а знаете, товарищ Волков, вы не хотите изложить это все в виде статьи? Если даже офицеры поймут, что умирают и убивают не за Россию, а ради чужих прибылей, то сопротивление царизма будет сломлено его же защитниками.
Волковым он меня назвал не случайно. На таких собраниях я представлялся своей настоящей фамилией. Так я одним выстрелом убивал двух зайцев. Во-первых соблюдал конспирацию, а во-вторых я планировал после революции избавиться от дурацкой фамилии Пациент, ведь многие революционеры вошли в историю под своими партийными кличками.
- Для статьи нужны цифры и имена, а для сбора этого материала нужно время, которого у меня практически нет. Я ведь госпиталь незаконно покидаю. Если поможете с этим, то постараюсь написать.
- Ну с этим-то помочь не трудно.
Мы вышли из чайной и через пятнадцать минут блуждания дворами пришли к двери в какой-то подворотне.
- Это рабочая библиотека - сказал провожатый, толкнув дверь.
Я с интересом огляделся. Библиотека была скорее читальным залом. Четверо пролетариев, что-то старательно штудирующих за столами, глянув на нас, тут же вернулись к своим книгам. Стеллажи располагались вдоль стен, еще один стол стоял у входа. За ним сидела строго вида девушка в синем жакете. К ней мы и направились.
- Здравствуйте, Елена Владимировна. Помогите товарищу Волкову с подбором материалов для его статьи, пожалуйста. Эта статья может оказаться очень важной для нас. - сказал провожатый в полголоса.
- Здравствуйте, Вениамин Петрович. Конечно, какие материалы вам нужны? - повернулась она ко мне.
В библиотеке я провел четыре дня. Тематика материалов стремительно расширялась. Кроме сопоставления военных операций, я вплел и золотые кредиты и политику Европы во время русско-японской войны и много чего еще. В итоге собрав уйму фактов и набросав основные тезисы, я решил взять небольшую паузу, чтобы мысли в голове улеглись и начать статью уже на свежую голову.
Я устало плелся по Суворовскому к госпиталю и не обращал внимания на окружающих.
- Здравствуйте, Сергей Алексеевич! Вам уже разрешили выходить на улицу?
Я дернувшись от неожиданности, удивленно уставился на Сашеньку. Вид у нее был жизнерадостный как никогда.
- Здравствуй, Александра Александровна. Нет, не разрешали, я сбежал.
- Я совсем не удивлена! - вопреки моим ожиданиям, Сашенька не стала ругаться как обычно, а развеселилась - вы всегда были непослушным пациентом.
- Каюсь, виновен. - улыбнулся я - Ну а вас каким ветром сюда занесло? Неужели меня решили навестить?
- Я здесь учусь. - Она немного смутилась - Учеба отнимает много времени. Конечно, это не оправдание, давно надо было навестить вас и других раненных нашего полка. Я обязательно сделаю это на неделе! Честное слово!
- Буду ждать с нетерпением! Ну а у вас как дела идут?
- Замечательно! Мне очень нравится учиться! - Сашенька мечтательно подняла глаза в небо - Медицина, определенно, мое призвание! Валерий Петрович говорит, что у меня дарование!
Сашенька еще долго изливала на меня радость и хвасталась успехами в учебе. Она была счастлива и немного не в себе, как бывает с влюбленными. Я даже позавидовал ей - живет спокойно, радуется жизни, не зная какой ужас нас всех ждет вскорости.
