От удара Часовских обмяк.
Ермолай вырвал пистолет из его ослабевших пальцев.
23. Каждый выбирает свой путь
От удара Часовских обмяк и Ермолай выхватил пистолет из его ослабевших пальцев.
Он поднялся, и посмотрел на Дудника. Тот никак не проявил себя во время схватки и сейчас как будто не собирался предпринимать ничего опасного.
– Странные ты места для деловых встреч выбираешь, Виктор Михайлович. – укоряюще произнес Бебут. – Не думаешь ты о своей молодой жизни…
– Да, не здорово получилось. – угрюмо согласился начальник службы безопасности «Агротреста».
– Вы бы, друзья, прекратили с пушками по Кормиловску бегать, а то ненароком что-нибудь плохое может произойти… – со вздохом произнес Бебут.
– Да мое тут дело второе! Это Часовских меня сюда заманил. Сказал, информацию передать мне хочет… О том, кто машину с нашими юристами на переезде сжег… Договорились, что будем без бойцов. Только он и я… А он, морда ментовская, прошу прощения, вместо этого предъявы начал делать… Как будто это я лично решил завод покупать. Мне сказали, я исполняю! Генеральный директор Чебонян позвонил, чтобы я переговоры с Лапкиным на себя взял, я их и веду. А так, сам по себе, зачем бы я в эти дела влезал?
Пока он говорил, Часовских пришел в себя и сел на траву.
Бебут подошел к Дуднику почти вплотную:
– Виктор Михайлович, давай отойдем в сторонку. Пусть Сергей Владимирович спокойно отдохнет… Роман Григорьевич, присмотрите за нашим героем, чтобы он опять бушевать не начал… – обратился он к Профессору.
Ненарокова не надо было просить. Он стоял сбоку и чуть сзади сидящего. Правая нога слегка отставлена. Эта позиция позволяла опрокинуть противника, как только он попытается подняться, а самому оставаться вне зоны его целенаправленного броска.
Ермолай с Дудником отошли к древесным стволам.
– Добрый мой тебе совет, Виктор Михайлович, уезжай ты из Кормиловска, пока ничего плохого не случилось… Бросай эту возню с покупкой завода и уезжай. Жизнь-то дороже любых денег… От души тебе советую: плюнь и уезжай!
Дудник, опустив голову, молчал.
– Да и что тебе этот завод? Тебе он достанется, что ли?… Ну включили тебя Ведерников с Чебоняном в число акционеров «Агротреста», дали процентов пять акций, так это все равно твоей жизни не стоит…
– Два…
– Что два?
– Два процента дали…
– Ну, тем более… Да и по этим двум, все равно никаких денег не получишь… Умный хозяин, вроде Ведерникова, прибыльность своего предприятия все равно по году близкой к нулю делает, чтобы мелким акционерам прибыль не отдавать… Себе-то он деньги в течение года под видом расходов на производственные нужды все равно вытащит… Ему прибыль в конце года и не нужна… Вот и подумай, из-за чего тебе свой лоб подставлять?
Дудник шумно выдохнул воздух и поднял голову.
– Да я с вами согласен, Ермолай Николаевич. – неожиданно произнес он. – Думаете, мне охота вот так под пистолетом стоять… Сами-то сюда они не едут! Ни генеральный директор Чебонян, ни Ведерников!… После того, как наша машина на переезде сгорела, в Кормиловск – ни ногой! А то, чуть ни каждую неделю в представительство наведывались… И поохотиться и кормиловку попить. А тут, как отрезало! Только мне названивают, давай действуй! Сами бы приезжали и с этими сумасшедшими… – Дудник кивнул на соперника, – пробовали веники вязать… Не-е-ет! Не едут! Бздуны! Бояться за свои шкуры… А, выходит, Витю убьют, не жалко… А вот шиш им!… Сегодня же уеду! И в больницу лягу. У меня печень шалит. Мне врачи давно говорят, обследоваться надо! Я уже в областном диагностическом центре договорился насчет отдельной палаты…
– Вот и правильно! – одобрил Ермолай.
– Завтра утречком уеду! – хмуро заверил Дудник.
– Счастливо добраться! – сказал Бебут.
Начальник службы безопасности «Агротреста» кивнул, прощаясь, и направился к черной стене деревьев. Руку из правого кармана он так и не вынул. Интересоваться, что же там у него, майор не стал.
На востоке огромным ветвистым деревом, достающим до стратосферы, расцвела ослепительная молния. После того, как она потухла, небо стало темнее.
Когда Ермолай подошел к Профессору, до поляны докатился громовой удар:
Ба-ба-ба-бах! Да-дах! Да-да-да-дах!
Показалось, даже колыхнулся под ногами плоский блин Звериной поляны.
– Сережа, а ты, правда, думаешь, что меня Палий прислал «Агротресту» помогать? – обратился Бебут к начальнику службы безопасности «Сибирских продуктов».
– А то, мне что ли помогать? – буркнул тот.
– А может и тебе…
– Да кто я ему? А Ведерников ему родственник…
– Как родственник? – удивился Бебут.
– Они с Палием на сестрах женаты… А ты что, не знал? – в свою очередь удивился Сергей Владимирович.
– Нет.
Часовских недоверчиво посмотрел на него, помолчал, а потом с недоумением в голосе произнес:
– Ну вы, контрразведчики, – странные люди… Такие вещи надо знать! В первую очередь.
Он поднялся с травы и начал отряхивать куртку и брюки.
Ермолай обдумывал услышанное.
– Пистолет-то отдай… – пряча глаза, тихо произнес бывший коллега.
Майор поколебался.
– А ты снова из себя не долеченного идиота изображать не будешь? А то мне твои игры очень не понравились! Да и Роману Григорьевичу тоже. – Бебут кивнул на спокойно стоящего Профессора.
– Да, ладно тебе… Это ж я не всерьез… Дудника попугать хотел… Чтоб на завод губы не раскатывал… Чтоб свое место знал, рэкетир не прописанный… Неужели думаешь, я бы в тебя выстрелил? Не-е-ет! Никогда бы не выстрелил. Зря вы меня с дедом так приложили. Я вон даже в отключке был…
Ермолай протянул бывшему коллеге пистолет:
– Держи. Не балуйся с огнем… С Дудника какой спрос, а вот тебе оперу-профессионалу, не с руки оружием махать.
– Хватит советы давать!… – огрызнулся Сергей Владимирович, принимая оружие.
– А хочешь, еще совет дам? – спросил Бебут.
– Ну, посоветуй, ты ж всегда у нас за умного шел…
– Оставили бы вы завод в покое…
– «Агротресту» его, что ли, оставить?
– Зачем «Агротресту»? Лапкину оставить. Что вам мало всего остального?
– Мало. И мы не райсобес, чтобы такими пирогами разбрасываться.
– Плохо для вас вся эта затея может кончиться…
– Ты меня, Ермоха, не пугай! Меня за жизнь всяко пугали.
– Видно, плохо пугали! – заметил Бебут.
– Нормально.
– Значит, дальше будешь воевать? – провел ладонью по своей шкиперской бородке Ермолай.
– А чего воевать? Найдем Лапкина, сукина сына, и все! Дело в шляпе! Никуда он не денется. Наш будет завод. И мой. Пусть хоть на пять процентов.
– Что тебе, денег не хватает?
– Не хватает. Денег всегда не хватает.
– Не всегда. Для тех, кто на кладбище, они вообще не нужны.
– Ну, ладно. Ты сказал, я послушал. Все. – сказал Часовских и повернулся к обступившим поляну деревьям.
– Не заблудись. – произнес ему вслед Ермолай.
– Не беспокойся. Дойду. – отозвался Часовских.
Стройный и пружинистый он нырнул под косматые ветки и растворился в зеленоватой тьме.
Ермолай повернулся к Профессору:
– Вы-то как здесь оказались, Роман Григорьевич?
– Случай. У меня в горсаду с одним человеком встреча была… Потом решил по тихим аллейкам прогуляться… Ты же знаешь, я многолюдства-то не люблю… А тут вижу, ты идешь по дорожке прямо к Звериной поляне… Мне интересно стало, что ты там в такое время потерял? Ну, я за тобой и пошел… И, как видишь, не зря!…
– Да, уж куда как не зря, Роман Григорьевич!
– Слушай, Ермолай, спасать надо от чужаков завод. – посмотрел на майора синими глазами старый учитель.
– Надо. Только как?
–Ты ж у нас власть! Вот и сделай! Защити!
– Роман Григорьевич! Да, какая я власть? Оттуда, где власть сидит-дышит, меня и не видно…
– Ты, Ермолай, не прибедняйся!
– Ну, Роман Григорьевич, ну вы хоть представляете, что такое, например, «Севернефть»? Мировой гигант! Кто я в сравнении с ней? Муравей!
– Эх, Ермолай, стыдно мне за тебя! Видно, плохо я тебя учил! – вздохнул Ненароков.
– Почему это стыдно? – сделал вид, что обиделся Бебут.
– Вот ты почти до сорока лет дожил, а так и не понял, что в любом деле главное – люди! А люди везде одинаковые, хоть в маленьком киоске, хоть в «Севернефти». Все они бояться за себя!
– В теории все просто. На практике трудно!
– А я разве говорю, что легко. Я говорю, трудно, но можно! Помнишь, как ты в десятом классе дрался на городских соревнованиях по рукопашке в финале?
– Почти и не помню…
– А я помню! Противник был Радик Ваганян из сельхозтехникума… Он же был сильнее тебя по всем статьям… И тяжелее, и по количеству побед, да и по мастерству… А победил ты! Почему?
– Ну, почему?
– Потому, что ты его не боялся! Ты не считал его сильнее себя.
– Роман Григорьевич, хватит вам меня воспитывать… Я и так делаю, что могу…
– А не надо, что можешь. Надо сделать то, что надо! Ты понял?
