Сквозь шорох и помехи я слышу внезапный грохот.
— Мать, ты чего? — отмирает Настя, после сильного шума в трубке. — Я из-за тебя телефон в раковину уронила. Какие еще отрицательные результаты теста?
— На отцовство! Подробности расскажу потом. — шепчу быстро я, понимая, что если задержусь в туалете - Эмир начнет беспокоиться.
Подробности, конечно, Насте я не расскажу. После того, как она создала чат, в котором выясняла отца моего ребенка... даже стало глупостью то, что я обращаюсь с таким деликатным вопросом к ней. Но к кому еще?! Она врач. Мало того, что у нее куча знакомств из мединститута, так еще и среди пациентов могут найтись те, кто ей подсобит.
— Ты уверена, что тебе нужны отрицательные результаты? Это значит то, что...
— Мужчина не является отцом ребенка. — вздыхаю я. — Я в курсе. Именно это мне и нужно, потому что я не хочу, чтобы этот мужчина был отцом ребенка. Пожалуйста, поспеши, потому что у меня есть пара часов. Он заставил лабораторию ускориться, так что каждая минута у меня на счету.
— Оу. — на выдохе произносит Настя. — Мужчина, который заставил лабораторию сделать ему тест за пару часов... Знаешь, мне даже помогать тебе не хочется. Он что, мэр? Президент? Олигарх? Ты сумасшедшая, что отказываешься добровольно от такого? Ты всегда была странной, Лия, но не настолько же?
— Настя!
— Ладно-ладно, молчу. — хмыкает подруга. — Скидывай адрес. Думаю, если там не одни старые пердуны работают, то я найду знакомых. И ты, надеюсь, не забыла, что у тебя скоро прием? Надеюсь, явишься.
— Явлюсь, конечно. Давай. — бормочу я, и завершаю вызов. После открываю чат в мессенджере и отправляю ей адрес клиники, а потом какое-то время стою у прохладной стены, обгрызая от нервов ногти. Ответ приходит невероятно быстро: “А, я знаю эту клинику, у меня там знакомая работает. Не в лаборатории, но договорюсь.”
— Боже... — выдыхаю я, запрокинув голову. Паника отступает и появляется приятное, теплое чувство свободы. Кажется, я спасена. Казалось, что из этой ситуации нет никакого выхода и Эмир просто загнал меня в ловушку, но... капкан оказался неисправен и не успел захлопнуться. Глупый, наивный зайчик успел сбежать от большого серого волка, и тот остался голодным. Ты проиграл, мистер тиран! Господи, это просто лучшее, что случилось в этом году!
Спрятав обратно телефон, а с лица - улыбку, я выхожу из туалета в коридор, где ждет меня Эмир. Надеюсь, он ничего не начал подозревать, несмотря на то, что сейчас он слишком долго изучает мое выражение лица, словно пытаясь в нем что-то отыскать... Но я правда стараюсь сделать вид, словно ничего радостного не произошло.
— Пойдем. — бодро произношу я. — Арина ,наверное, соскучилась. Так и быть, доработаю у тебя день, чтобы она не расстраивалась и не испытывала стресс, и объясню ребенку, что я ей всего лишь няня. Вряд ли ты это сможешь сделать нормально.
Как только я разворачиваюсь, то внезапно чувствую сначала прикосновение пальцев к своей руке, а потом Эмир сжимает крепко мою ладонь. Я вздрагиваю, опустив взгляд вниз.
— Что ты делаешь?!
— Ты что, руки после туалета не моешь? Лия, ты свинья.
Я открываю от возмущения рот. Да как... он...
— Они не мокрые. — хмыкает он, заметив мой взгляд.
— Сам ты свинья! — вырывается у меня, и я выдираю руку. — Там была сушилка! У тебя что, день будет неудачным, если ты не оскорбил меня?!
— Я не слышал звука сушилки.
— Значит, ты глухой. — фыркаю я. Застрелиться можно, это что вообще было? Сочувствую его будущей жене. Он просто конкретный тиран - и да, я не помыла руки, потому что в туалет не ходила. Однако, подмечать такие детали - это просто ненормально!
— Серьезно? Мне кажется, что это ты лгунья. — усмехается Эмир. — Пойдем уже. И на.
Он кидает мне в ладошки пачку влажных салфеток, а мне хочется взять и этой пачкой стукнуть его. Но вместо этого я молча достаю пару салфеток и тщательно вытираю ладони.
Молчи, Лия. Тебе недолго осталось потерпеть. Всего лишь до конца этого дня! И после я никогда, никогда, никогда больше не встречусь с Эмиром, и никогда больше не стану проводить “всего лишь одну ночь” с мужчиной!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
***
Когда мы возвращаемся обратно, то Арина, на удивление, не выбегает нас встречать. Да и вообще стоит подозрительная тишина.
На мой недоуменный взгляд вглубь квартиры, Даниил, открывший дверь, поясняет:
— Она на кухне, если что.
— А с ней все в порядке? — я чувствую укол тревоги в сердце. — Она не заболела?
Парень пожимает плечами.
— Да нет. Сидит тихо, играет.
Арина и “тихо” - понятия слабо совместимые. Поэтому слова Даниила меня совершенно не успокаивают.
Как только я, сняв обувь, хочу пройти к Арине, мне преграждает дорогу внезапно выросшее перед моим носом тело по имени Эмир.
Однажды я его ударю. Ей-богу. Потому что обычно люди его роста более вежливые, и, чтобы я могла общаться с ними, глядя в глаза, а не в грудь, они встают немного подальше, а не как Эмир.
— Не спеши расстраивать Арину, Лия. — произносит он, а я задираю голову наверх.
— Чего?
— У тебя проблемы со слухом? Не разубеждай ее пока в вашем родстве.
— Вот еще. — фыркаю я. — Как бы я к ней тепло не относилась, я не могу удочерить ее, Эмир, и лучше это сказать ребенку сразу, а не когда я уйду и она будет страдать и гадать, что произошло и почему мама исчезла. Ее отцом будешь ты...
— А ее матерью - ты. — перебивает меня Эмир, прежде чем я успеваю закончить фразу "...и, может, когда-нибудь найдется несчастная женщина, которая согласится выйти за тебя замуж и стать настоящей мамой Арины".
Не сдержавшись, я бью его кулаком в пресс. Такое чувство, что кулак натыкается на рельефную сталь. Терминатор чертов!
— Эмир!
— До вечера. — он поднимает руку и хлопает меня по макушке, как ребенка, отчего я вообще выпадаю в осадок. — У тебя должно хватить совести не сбегать и не бросать ребенка одного, так что рассчитываю на тебя.
— Я и не собираюсь сбегать! Мне не с чего! — рычу я, а Эмир внезапно тихо и саркастично смеется. Спустя пару секунд хлопает входная дверь и его смех уже слышится приглушенным с лестничной площадки.
— Идиот! —шикаю я ему вслед, жалея, что он не слышит, а после направляюсь на кухню.
Арину я нахожу практически в том же месте, где она и сидела до моего ухода. Она перебирает крупы из миски в миску с задумчивым лицом, а я, присев рядом с ней, дотрагиваюсь до ее лба. Он вроде прохладный, но разве может этот ребенок так спокойно себя вести? Она даже голову не повернула, когда я зашла.
— У тебя что-то болит? — спрашиваю ее я. — Покажи, где.
— Нет. — следует короткий ответ.
— Тошнит?
— Нет.
— Тогда что не так? Тебе тяжело играть?
— Я не хочу, чтобы ты уходила. — внезапно произносит Арина. — Ты ругалась и говорила, что ты не моя мама.
Мне хочется от бессилия закрыть лицо рукой. Я думала, что с кухни это не слышно, и говорила, понизив голос, но Арина стала все равно свидетелем нашей с Эмиром ругани. Ей всего три года, да, но глупо считать, что дети в этом возрасте ничегошеньки не понимают. Они ведут себя, как дети, быстро устают, и не стесняются плакать, но большинство взрослых вещей прекрасно осознают. И всю ситуацию она прекрасно поняла.
— Малыш, но я всего лишь няня. Тетя, которая дружит с тобой и помогает.— я глажу ее по голове, но она никак не реагирует на ласку. — Однажды у тебя появится самая лучшая мама на свете, поверь, а мы с тобой можем остаться друзьями. Разве это плохо?
— Я хочу, чтобы ты была моей мамой. —- вздыхает тихо Арина, а я закусываю губу. Как ей объяснить, чтобы не расстроить еще больше? Не рассказывать же, что для этого мы с Эмиром должны терпеть друг друга до конца жизни, а меня это совсем не устраивает?
Лия
Лия
