— И с чего ты так нервничаешь? У тебя есть возможность доказать, что этот ребенок не от меня. В этом случае я от тебя сразу отстану. Можешь даже не дорабатывать эти недели и исчезнуть из моей жизни сразу же после теста.
Я отворачиваюсь от него, глядя упорно на стену лифта.
С удовольствием бы доказала. Но он ведь прав - я вру. Этот ребенок от него. Стопроцентно. И это просто ужасно. Эмир от меня не отстанет, хуже - он перешел в наступление, перестав слушать мои отговорки. Я даже не знаю, что от него еще ожидать.
Может быть, у меня были какие-то сомнения, но он так успешно прикончил их! И закопал. Никто другой бы так не смог. Боюсь, с моим мягким и безвольным характером я бы даже Андрея, который обозвал меня карликом, простила бы, предприми он попытку что-то исправить. И Эмира могла бы рано или поздно простить, и его брошенные на постель после совместной ночи деньги, и его попытки избавиться от меня поначалу, и даже неосторожные и грубые слова, которые он ляпнул. Пойди он мне навстречу, попытайся поговорить, обсудить... Может, именно этого я ждала.
В конце концов, даже с чего проблемной жизнью, приносящей опасности, можно было бы что-то решить, пожелай я его простить и решив наладить отношения. Ну, попросила бы его снимать жилье в другой стране. Он бы приезжал и общался со своим ребенком. Что-то в этом роде...
Но теперь!
Я украдкой кошусь в его сторону.
Да он же самый настоящий тиран и манипулятор. Ясно, что с ним договориться невозможно. А если он когда-нибудь меня убьет? И с таким человеком воспитывать ребенка?
Ох, и что мне теперь делать? Сейчас я боюсь ему отказать - он уже угрожал меня вырубить. Ехать и делать тест - все равно, что подписывать себе приговор. Отсрочить как-то этот момент? Упасть в обморок?
Господи, расскажи мне, как тот милый парень из школы превратился в этот ужас? Надо было его тогда случайно прикончить учебником по голове.
Двери лифта открываются, и я вижу пальцы Эмира, тут же нажимающие на кнопку “стоп”.
— Пойдешь без криков в машину и на тест? — интересуется он, а я, прикусив губы, киваю. Если я скажу “нет” - он точно меня вырубит.
Когда я сажусь в машину на переднее сиденье, то вижу в зеркальце мое побледневшее лицо и размазанную под глазами тушь.
— Салфетки, если что, в бардачке. — произносит Эмир, видимо, заметив, как я смотрюсь. — Можешь взять и вытереться.
— Ага. — мрачно отвечаю я. Что вот мне делать? Что? Я открываю бардачок и растерянно гляжу внутрь. Сердце подпрыгивает и испуганно стучит. Там, кроме зеленой пачки влажных салфеток для рук, лежит еще и оружие.
Первая же мысль, которая приходит мне в голову - схватить его и наставить на Эмира. Но оружие в каком-то чехле, и успею ли я его быстро достать, прежде чем Эмир стукнет меня по голове? Я даже не знаю, как стрелять.
— Давай ты не будешь этого делать, Лия. — врывается в поток перебивающих друг друга мыслей, ясный и холодный голос Эмира. Я растерянно поворачиваюсь к нему.
— Что?
— Не будешь нервничать и пытаться сейчас мне угрожать тем пистолетом, который лежит в бардачке. И мы не будем опускаться до сцен из глупых боевиков.
Боже. У меня что, на лице все написано? Я, наверное, слишком долго пялилась в бардачок и он все понял.
— Если ты меня убьешь - Арина останется без опекуна.
— Я не собиралась тебя убивать. — недовольно шепчу я и дрогнувшей рукой тянусь к салфеткам, а Эмир хмыкает.
— Ты самый наивный человек на свете. Если хочешь кому-то угрожать - не разубеждай его в том, что собираешься его убить.
До клиники мы доезжаем быстро - буквально за десять минут. Я прощелкала все шансы сбежать: и с оружием не вышло, и другой план я не успела придумать.
Спустя еще несколько минут я сижу на кушетке в светлом кабинете, и чувствую ,как меня трясет. Живот еще не болит, но вместо этого меня сильно тошнит от стресса. Я не хочу видеть усмешку Эмира, когда ему спустя какое-то время принесут результаты теста и он уличит меня во лжи. Отпираться будет так глупо: тесты никогда не врут. В какого монстра он тогда превратится - даже страшно представить. Смогу ли я вообще вернуться домой...
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— И через сколько будет готов результат? — слышу я его голос.
— Через несколько дней. Мы вам позвоним, как только они придут из лаборатории. — мило отвечает медсестра. Она поворачивается ко мне со всякими штуками для забора крови, и я уже не могу держать маску спокойствия на лице. Я протягиваю ей откровенно дрожащую руку, и чувствую, как у меня начинают и губы дрожать, а из глаз вот-вот хлынут слезы.
— Ну не бойтесь, это не больно. — говорит мне медсестра, но ее внезапно прерывает Эмир:
— Подожди. Выйди ненадолго, мы поговорим.
Она тут же убирает от меня руки.
— Хорошо. — девушка едва улыбается. — Позовите меня, как будете готовы.
Она уходит, цокая каблучками. Когда хлопает дверь кабинета, я слышу шаги Эмира. Он подходит, останавливается напротив меня и, прислонившись к столику с медицинскими инструментами, окликает меня:
— Лия, посмотри на меня.
— Иди к черту. — произношу я, не поднимая взгляда.
— Ну, как хочешь. Я сказал, что мне не нужны доказательства, что ребенок мой. Я это и так знаю. Если тест для тебя такой стресс, можем его не делать. Просто скажи мне сейчас, что это так.
Лия
Лия
Интересно, сколько бы девушек при словах “Мне не нужны доказательства, что этот ребенок мой”, отдали бы сказавшему их мужчине и руку, и сердце и душу? Наверное, подавляющее большинство.
Но это не наш случай с Эмиром.
Я не хочу ему признаваться! И делать тест не хочу. Но у меня нет ни одной правдивой истории, которая могла бы убедить Эмира отстать от меня и поверить, что ребенок не принадлежит ему. Что мне еще сказать? “Это не моя беременность, подруга дала поносить”?
Пфф. Андрей бы вот поверил даже в эту дикую, невероятную ложь. Он мне однажды доказывал с очень серьезным лицом, что его другом управляли инопланетяне. Этот разговор случился на первом свидании, и, если честно, тогда я подумала, что он пытается меня развеселить или зацепить своим эпатажем. Спустя пару месяцев, к сожалению, до меня дошло, что он был вполне серьезен.
Эмир явно умнее его. В этом его огромный минус. Умные мужчины - зло.
— Мы не уйдем отсюда, пока ты это не признаешь. — слышу я голос Эмира. — Учти это, Лия. Это тот случай, когда я не отступлюсь.
— Хорошо. — выдыхаю я. — Зови врача, я сдам кровь.
И пока Эмир внимательно сверлит меня взглядом, я думаю о том, что это будет лучшим выходом. Результаты ему сразу не выдадут, и за эти несколько дней я найду выход. Конечно, я не в фильме, но вдруг я узнаю, как подкупить сотрудников лаборатории и подделать результаты теста? Не представляю даже, с чего начать исполнение этого плана, но стоит подумать над таким вариантом. Стоит пролистать свой список контактов - там сотни знакомых, и, возможно, кто-то из них знает друга, брата, свата сотрудника этой лаборатории...
— Ты слишком легко согласилась. — констатирует Эмир, не сводя с меня глаз, а я плавно пожимаю плечом.
— Ну... что поделать, если тебя не разубедить обычными словами. Я просто не хотела потакать твоим прихотям. Учти, что тест оплачиваешь ты. Это ведь была твоя идея.
Он едва улыбается, и эта полуухмылка на его лице мне совсем не нравится.
— Конечно, оплачу я. Как иначе?
Спустя несколько минут медсестра, вернувшись, собирает у меня из вены кровь в маленькую колбочку, и отставляет ее в сторону, бережно перематывая мне локтевой сгиб.
—Вот и все. — приговаривает она. — Ведь не больно было?
— Нет, все в порядке.
— Боитесь сдавать кровь? У меня племянница такая. Два раза родила, а до сих пор бледнеет, когда даже палец прокалывает.
Вообще-то, я совершенно не боюсь сдавать кровь, а походы на уколы в школе были моим любимым занятием, но кого это волнует? Она уже за меня сделала выводы. Не рассказывать же ей проникновенно, что этот мужчина напротив, который сейчас подозрительно долго смотрит на мое лицо, пару месяцев назад сыграл в дьявола-искусителя, а полчаса назад просто заставил меня угрозами приехать сюда, чтобы убедиться в том, что я скрываю от него ребенка.
