– Машалла! – возрадовались собравшиеся.
– Но неужели алчность – стремление благороднее мести? Есть те, кто говорит, что это не так. И снова Аллах предлагает нам третий путь. Этот путь – прощение.
– Аллах акбар. Бог велик! – восклицали все.
– Но опять, если мы простим убийцу, справедливо ли, чтобы он ушел от наказания и, возможно, убивал снова? Какое благородство в том, чтобы требовать прощения для убийцы своей любимой жены?
– Нет! – гневно закричали все. – Такой человек должен умереть!
Азим Мухтар искусно играл с собравшимися на манер Сократа, опровергая довод доказательством неверности его вывода. Гектор мог лишь восхищаться его мастерством.
– Но, если убийца убит, есть ли у его брата право мстить за него? Должен ли он вернуться и убить сына мертвой женщины? Разве это не погрузит человечество в порочный круг смерти, порождающей смерть?
Слушатели переговаривались, смущенные и неуверенные. Азим Мухтар какое-то время позволял им совещаться с собственной совестью, потом сжалился.
– Возможно ли, что каждый век находит свою собственную мораль? Может, то, что было правильно пятнадцать веков назад, сегодня уже не верно. – Он воздел обе руки и продолжал более легким и оживленным тоном: – Одно из основных положений не только священного Корана, но и иудейской Торы и христианской Библии таково: в конце дней, перед гибелью знакомого нам мира, появится Спаситель, посланный Богом. Коран говорит, что девять лет он будет править нами в мире, любви и праведности, и тогда не будет больше жестокости и зла и дурные поступки исчезнут с лица земли.
– Иншалла!
– Многие верят, что это благословенное время прощения и праведности пришло и Спаситель уже среди нас.
– Аллах акбар!
Азим встал, благословил всех, спустился на мраморный пол и исчез в двери за кафедрой.
Верующие встали и направились к выходу, все в приподнятом настроении. Все были взволнованы и тронуты услышанным. Толпа была такая густая, что Гектор обнаружил – она уносит его с собой. Чем ближе они подходили к двери, тем плотнее окружали Гектора. Все мужчины вокруг него были высокие и сильные, многие ростом не уступали Гектору. Они словно были избраны за эти свои качества.
Гектор осмотрелся в поисках Тарика, но не нашел его. Должно быть, его унес поток людей. Гектор не встревожился. Он знал, что они с Тариком найдут друг друга во дворе за дверью. Однако сейчас он уже дышал с трудом, а стена тел вокруг сделалась непробиваемой. Всего в нескольких дюймах справа от Гектора было лицо какого-то человека, его губы почти касались уха Гектора.
– Эфенди, – тихо сказал этот человек, и Гектор вздрогнул, услышав арабское почтительное обращение. – Пожалуйста, не волнуйся. Мы не хотим причинить тебе вред, и тебе не грозит никакая опасность. Однако я настаиваю на том, чтобы ты пошел с нами.
Использование множественного числа сразу прояснило положение. Очевидно, люди, окружившие его, были заодно. По его оценке, их было по меньшей мере двадцать пять человек. Он их пленник, это так же верно, как если бы его сковали по рукам и ногам. Гектор попробовал оценить свои возможности. Он может убрать одного, двух, пусть даже десятерых, но в конце концов скажется их численное превосходство. И пусть даже он сумеет вырваться, он понятия не имеет, как выбраться из незнакомого лабиринта мечети. Он безоружен в чужом городе, в чужой стране. Рука каждого обратится против него. Он знал, далеко ему не уйти. Не время было бежать. Нужно выждать более благоприятного момента.
– Куда вы меня ведете?
Вопрос дурацкий, но он задал его, чтобы выиграть время. Он быстро размышлял. Какого дьявола, куда делся Тарик? Вся его надежда на Тарика. Тарик храбр и изобретателен. Тарик на знакомой территории. А главное, Тарик верен и предан.
– Мулла Азим Мухтар Типпо Тип хочет, чтобы ты знал: чрезвычайно важно, чтобы ты на время стал его почетным гостем. Он хочет поговорить с тобой. Это он приказал нам привести тебя в его дом.
– Думаю, вы с кем-то меня путаете, – возразил Гектор.
– Никакой ошибки, эфенди. Мы знаем, кто ты.
Гектор замолчал, словно перепробовал все средства обороны. Он надеялся, что Тарик понял, в каком он затруднительном положении, и найдет выход. Но потом он услышал, как один из людей у него за спиной предупредил товарища:
– Осторожней. Он может быть вооружен.
– Нет. Они оба безоружны.
Ответ одного из арабов прозвучал уверенно и не оставлял ни тени сомнения.
Когда смысл этих слов дошел до Гектора, он изумился. Человек, шедший позади, использовал множественное число, имея в виду их с Тариком. Только Тарик знал, что они оба не вооружены, а значит, он им и сказал.
«Тарик! – Это был крик отчаяния из самой глубины души. – Тарик разговаривал с ними. Он помог им схватить меня. Тарик предатель».
Гектор остановился. Его немедленно толкнули вперед, не грубо, но решительно. Похитители еще плотнее сомкнулись вокруг него.
«Когда он успел? Мы все время были вместе. Когда? – И тут он вспомнил. Тарик уходил, когда он спал. – Предатель! Он скормил меня Зверю!»
Он с абсолютной уверенностью понял, что убьет Тарика – Тарика, которого когда-то любил, как брата. Тарик умрет. Эта мысль укрепила Гектора. Теперь его охватила холодная решимость. Он убьет их, Тарика и Азима Мухтара Типпо Типа, убьет обоих. И, если погибнет сам, с радостью встретит смерть, потому что в мире не осталось ничего, во что бы он мог верить.
Они вышли из мечети через главные ворота и пошли вверх по дороге к окруженному стеной поселку, где Тарик показывал ему дом Азима Мухтара. Шли быстро, почти военным строем, плотной толпой с Гектором посередине. При их приближении ворота открыли изнутри и впустили их на мощеный двор. Посреди двора рос большой раскидистый баньян. В тени дерева сидело несколько женщин с закрытыми лицами и маленьких детей. Они с интересом смотрели, как Гектора провели по ступеням на веранду дома с плоской крышей.
Здание было скромное, без претензий – не такого дома можно ожидать от высокопоставленного священника, выполняющего государственные функции. Большинство сопровождающих Гектора остановилось у лестницы, но двое, шедшие по бокам, взяли его под руки и провели по ступеням на веранду. Гектор сердито вырвался; они не возражали. Он поднялся, перешагивая через две ступеньки, и остановился на пороге. Дверь перед ним была открыта; решительным широким шагом Гектор вошел и остановился: глаза после яркого солнца привыкали к полумраку.
Комната большая, но скудно меблированная, в арабском стиле. Вся мебель у стен, середина пустая. В комнате был только Азим Мухтар. Он сидел, скрестив ноги, на груде зеленых бархатных подушек перед низким столиком. Одним гибким движением встал и поклонился, коснувшись лба, губ и сердца. Потом выпрямился и спокойно заговорил:
– Добро пожаловать в мой дом, мистер Кросс.
– Вы очень добры, что пригласили меня, шейх Типпо Тип.
Гектор ответил на поклон, и Азим Мухтар слегка поморщился от его иронии.
– Будет лучше, мистер Кросс, если мы поговорим свободно и откровенно. Я не хочу задерживать вас дольше необходимого.
Английский у него был безупречный, речь образованного человека, как у англичанина из высшего общества.
– Меньшего от вас я бы и не ожидал, мулла Азим Мухтар.
– Пожалуйста, садитесь, сэр.
Он показал на стул с высокой спинкой, явно приготовленный для Гектора. Гектор без колебаний подошел к нему и сел. Преимущество было не на его стороне, поэтому следовало сохранять суровое выражение и строгую решимость.
Азим Мухтар сел скрестив ноги на зеленые подушки лицом к нему. Некоторое время они разглядывали друг друга, пока Азим Мухтар не нарушил тишину.
– Знаете, несколько лет назад на приеме в лондонской резиденции американского посла я познакомился с вашей женой. Хейзел Бэннок-Кросс была красавицей и прекрасным человеком. Она очень мне нравилась, я ею восхищался.
Гектор сделал долгий глубокий вдох. Он не хотел, чтобы его голос дрожал от гнева, заполнявшего каждую клетку тела. Ответил он спокойно:
– Поэтому вы ее убили?
У Азима Мухтара были темные выразительные глаза. Длинные ресницы, почти женственные, неуместные на таком сильном мужском лице. Эти глаза медленно заполнились темными тенями боли и печали. Он наклонился к Гектору – на мгновение могло показаться, что он коснется его, – но сдержался. Вновь выпрямился и встретил гневный взгляд Гектора.
– Призываю Аллаха и его пророка в свидетели, это неправда, сэр. Я никак непричастен к убийству вашей жены.
– А я говорю вам, сэр, что слова легко слетают с языка того, кто постоянно имеет с ними дело.
– Есть ли возможность переубедить вас? – негромко спросил мулла. – Я горюю о ней почти так же сильно, как вы.
