вот если у нас не хватит людей для защиты, то любые богатства можно считать скорее минусом, чем плюсом. Потому что на них будут слетаться любители чужого добра. Мы уже заявили о себе, так что надо соответствовать.
Вояка задумчиво трёт подбородок. Он сам был со мной во время битвы с кочевниками и прекрасно понимает, к чему я клоню.
— Да, это определённо имеет смысл. Сейчас мы уступаем едва ли каждому полису в численности войск, — произносит он.
— Всё так. И, хотя качество куда как важнее количества, битва со степняками тому доказательство, увеличение числа фалангистов и валькирий — необходимая мера, — продолжаю я.
В этот раз он даже не спорит насчёт валькирий, хотя изначально считал мои «женские батальоны» авантюрой. Знает, что на любое его возражение я вызову Пирру и она отметелит двух-трёх его вояк. Любых, на выбор.
— Это всё, конечно, превосходно и я с этим полностью согласен, — привлекает внимание к себе стоявший здесь же Михалыч, — Но какое отношение к армии имею я?
— Самое непосредственное, — усмехаюсь ему в ответ. — Казармы тебе строить. Если увеличится число бойцов, то им нужны новые места для жизни.
— Ага, значит, новая стройка, — хитро вздыхает он, — народ у меня забираете, а задач прибавляете.
— А что, по-твоему, будут делать новобранцы после тренировок? — отвечаю, — вот пускай сами себе казармы и строят. Чем меньше свободного времени, тем крепче дисциплина. Пускай на перетаскивании брёвен выносливость качают.
— Хе-хе, — одобрительно выдаёт Михалыч, — тогда другое дело.
Я планирую увеличить число фалангистов и валькирий на тридцать новобранцев для фаланги, и ещё тридцать — для валькирий, — делюсь я планами.
— А мы сумеем их всех обучить? — сомневается Майор, — Такое резкое увеличение количества определённо создаст массу «детских проблем», как та же слаженность или отработка приёмов.
— Со слаженностью будет всё в порядке, если «свежее мясо» будет кому тренировать, — улыбаюсь я, делясь идеей, которую вынашиваю с самого Вавилона — Пока никаких битв не планируется, а потому десяток фалангистов, как десяток высокоуровневых валькирий, станут новыми сержантами. Каждому выделим по 3 солдата. Вот, пускай и обучают. Под личную ответственность. Устроим среди них соревнование, с доской почёта, промежуточными испытаниям и постоянным учётом результатов. Кто справляется хорошо и без вмешательства с нашей стороны — будет награждён, а те же, чьи результаты нас не устроят, будут оштрафованы на месяц-другой.
— Прибавим сержантикам мотивации гонять новичков по полигону и не только? — смеётся Майор.
— В точку, — щёлкаю пальцами, — Групповые тренировки никто не отменял, так что в общей стычке они всё равно не должны оплошать. А вот за личным обучением мы уже просто не в состоянии зорко наблюдать. Вот и переложим эту задачу на плечи сержантов. Уверен, никто не захочет тащиться в бой с зелёным новичком. Всегда лучше, чтобы прикрывал тебя опытный и закалённый брат по оружию.
— Ага, байка стара, как мир, — вздыхает вояка. — Бойся стариков в деле, где обычно умирают молодым.
— Думаю, желающих будет достаточно, — продолжаю. — Я сделаю объявление, что те, кто закончат обучение с приемлемым результатом и станут солдатами, автоматически получат статус жителей Спарты, независимо от срока рабства. Кроме того всех солдат ждёт освобождение от налогов. В отличие от остальных поселенцев они виру платят собственной кровью.
— Интересное решение. Думается мне, что парням это определённо понравится, — хмыкает Майор.
— А кому не по душе новые привилегии? — удивляюсь я, — Но вместе с тем у новых сержантов сохраняются их боевые кабаны. Пусть продолжают тренироваться на них под началом Гюнтера. Пускай у нас останется ядро боевой кавалерии.
— Так это же по сути нагрузки раза в два будет больше, чем до этого момента, — задумчиво произносит вояка.
— А, думаешь, от налогов я просто так освобождаю? — хитро усмехаюсь уже я, — Больше привилегий несёт с собой и больше обязанностей. Они станут элитой нашей армии, а потому обязаны быть ею на деле, а не только на словах.
— Хорошо, я посмотрю, кого смогу отобрать из наших поселенцев, — качает головой Майор, на что я довольно киваю.
— Михалыч, — возвращаюсь я к мужчине, — С постройкой казарм всё ясно? Справишься?
— Так отчего не справлюсь-то? — пожимает он плечами — Главное, материалы перераспределить. Всё равно ров и вторую стену ещё не скоро закончим.
— А к какому сроку будет всё доведено до готовности? — интересуюсь я.
Всё же уже вторая неделя прошла.
— С новыми руками дело пойдёт куда как быстрее, — делится своими мыслями Михалыч, — Полагаю дней пять-шесть и закончим. Всё-таки ров у нас не в метр глубину, а потому копать там нужно много и долго. Ещё и землю вывозить. Одними тачками да лопатами это шустро не сделать. Вот будь у нас краны какие-то да экскаваторы.
— Мечтать не вредно, старик, — хохочет Майор.
— Ты кого это стариком назвал, трухля, — скрещивает возмущённо руки на груди Михалыч, — Я моложе тебя выгляжу.
— А бурчишь как старый пень, — продолжает того подначивать Майор.
— Хочу и бурчу, — вскидывает подбородок его собеседник, — Мне по возрасту положено.
— А говорил, что молодой, — подмечаю я несостыковку в словах Михалыча.
После чего мы уже втроём смеёмся.
Хорошо, с организацией армии покончено. Значит, можно переходить к следующему пункту.
* * *
— Давно не виделись, Тохич, — войдя в кузницу, я приветствую парня.
У того как раз был, похоже, перерыв.
Заметив меня, он радостно улыбается, вскочив со своего места, где как раз наводил финальный блеск на очередной комплект чешуек для ламеллярного доспеха.
— Лорд Шурик, давно вы в наше унылое царство не заходили! — смеётся бывший гопник.
— Так уж и унылое? — окидываю я взором сразу тройку кузнецов, что работают в подчинении Тохича.
— А, эти инвалиды, как мухи сонные, честное слово, — машет он рукой, — Скучные, что хоть вешайся.
— С Ботаном повеселее было? — интересуюсь у него.
— С Ботаном всегда веселее, — признаётся Тохич, — Ходячий тебе исторический опус. С таким ещё попробуй заскучай. Моргнуть не успеешь, а он уже про сталепрокат тебе задвигает и как хорошо в какую-то там пятилетку подняли тяжёлую промышленность.
— Ну, почему-то я не удивлён, — смеюсь уже я, — В тебе он нашёл достойного слушателя.
— Вот только он теперь на ферме больше время проводит, — вздыхает Тохич, — «целину поднимает». А жаль, вечно он подбрасывал что-нибудь новенькое.
— Насчёт новенького, могу я тебе подсобить, — смеюсь, — я из Вавилона вернулся с подарками.
— Заделались Дедом Морозом? — улыбается кузнец.
— Конечно, дай мне минуту, сбрею бородку у Михалыча и себе приклею, — говорю я, передавая сумку со схемами Тохичу, — С Новым годом.
— Надеюсь, я был в списке хороших ребят. А то уголь мне уже складывать некуда, — взволнованно берёт тот в руки сумку, после чего шустро изымает её содержимое, — Ого?
— Не ожидал? — смеюсь я.
— Это слабо сказано, — кивает Тохич, — Это Вавилон продаёт?
— Именно. Скупил по дешёвке для
