Он покрывал поцелуями прекрасное тело, изумительно легко находя на нем чувствительные точки.
А затем он начал ласкать пальцами ее лоно, и она вся подалась ему навстречу. В его глазах блеснул черный огонь.
Ее чресла были охвачены пламенем страсти.
Если бы она не была так возбуждена, то удивилась бы его умелым движениям. Но лишь румянец выдавал сейчас, какое наслаждение испытывает царевна, не обделенная чувственным вниманием. Вслед за руками Магрибинец начал губами и языком ласкать нежные извилины. И, не осознавая этого, она вскриками показывала, какие неземные ощущения дарит ей каждое прикосновение этих опытных колдовских рук.
– О Аллах милосердный! – простонала царевна, когда горячая волна наслаждения наконец накрыла ее с головой.
Магрибинец холодно и трезво наблюдал за тем, как извивается под его магическими движениями царевна Будур. Он нашел ключ к ее телу, а значит, быстро найдет ключ и к ее душе. Страсть, это стоит признать, способна удерживать мужчину и женщину рядом довольно долго. Гораздо дольше, чем это требовалось Магрибинцу. Ему нужны были всего несколько дней… А потом… Потом вся власть мира, да и сама судьба лягут перед ним, распластавшись так же, как сейчас лежит дочь властелина великого Багдада.
Истома, наконец, смежила глаза мага. Он начал погружаться в сон. И ровно за миг до того, как Магрибинец уснул, он увидел, как, потянувшись, поднялась с ковра его прекрасная возлюбленная. Сделала несколько шагов, поднимая с пола одежду, и ушла в сторону раскрытой двери. Маг перевел взгляд – его прекрасная возлюбленная продолжала лежать на ковре, погрузившись в сладкие волны неги…
Макама семнадцатая
Светло-сиреневая дымная лента наконец влетела в раскрытое окно и, коснувшись медного горлышка светильника, превратилась в красавицу Хусни. Аладдин по-прежнему ждал появления джиннии. Вернее, юноша пытался дождаться ее и не заснуть, но сон сморил его, и он уснул с лампой в руках.
Красавица коснулась плеча спящего юноши.
– Аладдин, хозяин лампы, проснись!
Тот, не раскрывая глаз, пробормотал: «Сейчас, мамочка!», но продолжал крепко спать. Джинния посмотрела на него с умилением и еще с каким-то новым для нее чувством.
– О мудрейший, проснись! – теперь она чуть решительнее потрясла его за плечо.
И Аладдин открыл глаза.
– Джинния! Ты так быстро вернулась?
Хусни рассмеялась.
– О нет, хозяин лампы! Я вернулась очень нескоро. Просто ты спал.
– Не может этого быть. Я даже не закрывал глаз!
Джинния в ответ только улыбнулась и показала на окно. Темнело. Зажигались первые фонари. Светло-сиреневый воздух впитывал последние волны жара, накопленные за день стенами и крышами домов.
– О Аллах, мне пора бежать! Почему ты не разбудила меня раньше?
– Не торопись, юный Аладдин! Тебя никто нигде не ждет. Я думаю, что о твоем существовании уже и забыли.
– Нет! Еще за час до захода солнца я должен был стоять у входа на базар, рядом с зеленными лавками! Там меня поджидает служанка той девушки, Алии, самой прекрасной и самой желанной девушки в мире.
– Выслушай же мой рассказ, о хозяин лампы! Всего несколько минут! После этого ты сам решишь, бежать тебе куда-то или остаться дома и послушать мудрую тетушку Хусни!
Услышав «тетушку Хусни» Аладдин невольно усмехнулся.
– «Тетушку»… Лучше уж скажи «старшую сестру». Ты, должно быть, всего на год или на два старше меня.
– Да будет так. А теперь присядь и выслушай меня.
Аладдин вновь опустился на подушки, которыми был устлан пол его убежища.
– Знай же, юный Аладдин, что, избегнув вчера смерти от руки Инсара-мага, сегодня ты подвергся еще более страшной опасности, если такое вообще возможно. Ибо девушка, назвавшаяся Алией, – эта царевна Будур, непередаваемо красивая и не менее своенравная. Трудно представить себе гнев отца ее, халифа Хазима Великого, в тот миг, когда ты переступил бы порог дворца! А если бы осмелился сказать, что она красива, клянусь, лишился бы головы, не сходя с места! Ибо никто не смеет видеть лица царевны! Никто, кроме ее мужа!
– Но я мечтал посвататься к ней! Назвать ее своей суженой!
– Так знай же, Аладдин, что Будур позволяла себе неслыханную дерзость: под покровом ночи она сбегала из дворца, одевалась в иноземное платье и неузнанной гуляла по городу. Один Аллах всесильный ведает, чем она еще была занята в те часы, когда спали все слуги! Но сегодня, когда обнаружилось, что царевны опять нет в ее покоях, халиф разгневался и решил, что более не желает краснеть, узнавая об очередной проделке своей дочери. Хазим Великий собрал царедворцев и провозгласил, что царевна Будур станет женой того, кто первым постучится в дворцовые ворота!
– Аллах милосердный! Ведь это мог быть я!
– Нет, Аладдин, это не мог быть ты, потому что царское повеление прозвучало вскоре после полудня. А меньше чем через час в ворота постучался твой враг, Инсар-маг!
– О, я несчастнейший из смертных! Я же был в миге от своего счастья, от осуществления самых заветных мечтаний!
– Глупец! – джинния впервые в разговоре с юношей повысила голос. – Если бы ты стал женихом Будур, то Инсар тут же убил бы тебя, не задумываясь. Думаю, он не случайно оказался у дворцовых ворот! Быть может, путь к его цели лежит именно через опочивальню царевны…
– Я несчастнейший из смертных. Нет мне счастья в этой жизни, под этими жестокими звездами!
– О покровитель всех джиннов, великий и мудрый Сулейман-ибн-Дауд, мир с ними обоими! Как же глуп еще этот мальчишка! Как мне объяснить ему, что становиться на пути магрибского колдуна смертельно опасно всем и всегда! Возможно, это самый сильный из всех колдунов, что рождала черная магрибская магия… И тогда спасения нет и быть не может!
– Аллах милосердный! Да пойми же ты, женщина, меня совершенно не интересует твой черный колдун! Я не собираюсь становиться у него на пути! По мне, вовек бы он не рождался! Мне нужна только девушка! Только она может составить мое счастье в этом мире. И мне все равно, как ее зовут, кто ее отец! Мне нужна только она!
В глазах Аладдина горела решимость. Хусни вновь залюбовалась юношей, его неподдельной страстью, страстью влюбленного человека. «О покровитель всех джиннов, ну почему он мечтает не обо мне!»
– Да будет так! – с горечью проговорила джинния. – Я клянусь всем, что дорого для меня, клянусь силой, полученной за годы магического учения, умениями, которыми обладают маги и джинны, что приведу эту девушку к порогу твоего дома! Но помни, Аладдин, она может оказаться строптивой, у нее может быть тяжелый характер! Она может оказаться вовсе не такой, какой является тебе в сладких грезах!
