Она перебралась на водительское сиденье и повернула ключ. Послышался щелчок, а вслед за ним проклятия из-под капота.
— Неудачно? — спросила Кейт с легким замиранием сердца.
— Аккумулятор сел. Придется заводиться с толкача.
Кейт отпустила ручной тормоз и взялась за руль, а Сэнди, захлопнув капот, обошел машину сзади.
— Готова? — спросил он.
— Готова.
Площадка для автостоянки была совершенно ровной, не было даже малейшего уклона, которым можно было воспользоваться. Промучившись несколько секунд, Сэнди обнаружил, что работа непростая.
— Стоп! — крикнул он, выпрямляясь.
Кейт отпустила сцепление, и машина остановилась, не выказывая ни малейшего желания заводиться.
— Ничего, попробуем еще раз, — бодро сказал Сэнди.
— Давайте, помогу, — раздался у него за спиной мужской голос.
Обернувшись, Сэнди оказался лицом к лицу с высоким темноволосым мужчиной.
— Упрямится? — с улыбкой продолжал незнакомец.
— Ничего не понимаю, — признался Сэнди. — Машина не могла так замерзнуть. Она простояла здесь всего полчаса, а аккумулятор сел.
Двое мужчин дружно взялись за дело и основательно разогнали Эсмеральду, однако мотор по-прежнему не заводился.
— Хорош! — прокричал Сэнди.
Эсмеральда дернулась и снова затихла.
— В третий раз повезет, — сказал незнакомец, снова упираясь руками в багажник.
Сэнди кивнул, затем внезапно выпрямился и громко спросил:
— Кейт, а ты поворачивала ключ?
Повисла долгая пауза, затем послышался виноватый голос:
— Простите…
Мужчины обменялись улыбками и снова принялись толкать Эсмеральду. На этот раз мотор ожил, когда Кейт повернула зажигание, и она повела машину вокруг стоянки, а Сэнди остался поблагодарить незнакомца за помощь.
— Не стоит, — махнул рукой тот. — Вы приезжали проведать родственника?
— Нашу дочь только что приняли в отделение трансплантологии.
— А, в отделение доктора Росса…
— Вы работаете здесь?
— Вроде как. — Мужчина протянул руку и представился: — Стивен Данбар.
— Сэнди Чепмен. Это моя жена, Кейт, а только что заработавшая дама в зеленом — наш «Рено», которого мы зовем Эсмеральдой.
Вспомнив, что слышал фамилию Чепмен от Клайва Тернера, Данбар улыбнулся.
Эсмеральда медленно проехала мимо, из окна ее обеспокоенно выглядывала Кейт.
— Когда мне можно остановиться? — спросила она.
При виде тоскливой гримасы на ее лице мужчины рассмеялись.
— Когда хочешь, — ответил Сэнди. — Только не глуши мотор.
Кейт остановила Эсмеральду и несколько секунд прислушивалась к холостому ходу. Удостоверившись, что он звучит достаточно ровно, она выбралась из машины и присоединилась к Сэнди.
— Кейт, это доктор Данбар.
— Привет, — сказал Стивен. — Вообще-то я не совсем доктор — государственный служащий. Наблюдаю за расходованием правительственных денег, вложенных в больницу.
— Как интересно, — вежливо сказала Кейт.
— Значит, вы совсем не обрадуетесь тому, что нашу Аманду взяли на бесплатной основе… — задумчиво протянул Сэнди.
— Напротив, я очень рад, что ее взяли.
— Еще раз спасибо вам, что подтолкнули.
— Не стоит, — сказал Данбар.
Он подождал, пока Чепмены усядутся в Эсмеральду, и помахал вслед, когда машина выехала за ворота. Стивен порадовался, что дал согласие на лечение их дочери, и немного устыдился, что предвзято отнесся к политике «Медик Экосс» в отношении бесплатных пациентов, подозревая их в том, что они берут только случаи, откровенно годящиеся для рекламы.
Однако была в этом деле одна странность. Данбар только что ушел с пресс-вечеринки в честь прооперированной девочки, во время которой не было сказано ни слова о том, что больница взяла пациентку в отделение трансплантологии по госстраховке. Почему? Зачем упускать такую возможность сделать себе хорошую рекламу?
Кстати, вечеринка оказалась не такой ужасной, как он думал. Пациентка, обычная девочка, проживающая в этом районе, ни на секунду не задумалась о том, что ее эксплуатируют в рекламных целях. Она явно получала удовольствие от того, что оказалась в центре внимания, поворачивалась и так, и этак по просьбе фотографов, рисовалась перед персоналом и членом местного совета, который пришел на мероприятие, пользуясь случаем повысить свой политический рейтинг. Данбар вспомнил его — это был представитель лейбористской партии, который пользовался любой возможностью, чтобы выразить свое недовольство частной медициной на встрече между представителями Министерства и руководством больницы. Теперь он улыбался в камеры, положив руку на плечо «звезде»-пациентке, изо всех сил стараясь создать впечатление, что является главной движущей силой всего мероприятия.
Данбар отнесся к этому вполне спокойно, потому что, как сказала Ингрид, в итоге все только выиграли. Операция дала девочке возможность вести нормальный образ жизни. Для больницы это будет положительной рекламой, которая никому не принесет вреда, а если местный политический деятель уцепился за возможность пропиарить свою кандидатуру — что с того? Политики на то и политики. Так уж устроен наш мир — природа не терпит упущенных возможностей.
Именно поэтому так удивило Стивена то, что никто и словом не обмолвился о девочке Чепмен. Трансплантация — гораздо более серьезное дело, чем относительно простая челюстная хирургия, по поводу которой было устроено торжество. Надо будет спросить об этом Ингрид после выходных. А пока Стивен решил съездить в Берсден — вернуть дневник Шейлы.
Он проехал почти половину дороги, когда его одолели сомнения. Какой смысл возвращать дневник в дом, если ни Шейла, ни ее муж наверняка туда уже не вернутся? С другой стороны, он будет чувствовать вину, если оставит его у себя. Ведь дневник содержал в себе нечто гораздо большее, чем простое перечисление событий — он очень много рассказывал о самой женщине. Стивен решил, что вернет дневник Шейле лично. Прокатится в выходные до Хеленсбурга и расскажет ей, как ему помогли ее записи.
Подъезжая к городу, Стивен обнаружил, что думает о Лизе Фэйрфакс. Все-таки следовало тогда сказать ей о Шейле Барнс — кто она такая и чего добивалась. Но он так привык говорить людям только то, что им нужно было знать, что промолчал тогда, в первую встречу с Лизой. Однако мысль о том, что кто-то сделал такое же заявление, как и она, возможно, как-то утешило бы девушку, а по мнению Данбара, Лиза как никто другой заслуживала утешения — безработная, связанная по рукам и ногам необходимостью ухаживать за слабоумной матерью. Поддавшись порыву, Данбар подъехал к ее дому и нажал кнопку домофона.
— Да?
— Это Стивен Данбар. Могу я войти?
— Ну, входите, — ответила Лиза слегка неуверенно.
Щелкнул, открываясь, дверной замок, и Данбар быстро поднялся на третий этаж.
— Не думала, что снова вас увижу, — сказала девушка, приглашая его в квартиру.
Войдя в гостиную, Данбар огляделся по сторонам.
— Она спит, — негромко сказала Лиза.
— Я проезжал мимо, — солгал он, — и вдруг подумал, что имеет смысл зайти. В прошлый раз я кое-что не сказал вам, хотя следовало, — насчет Шейлы Барнс.
— Шейла Барнс? Это та медсестра, о которой вы меня спрашивали, — интересовались, знаю ли я ее.
— Верно. Она ушла из больницы задолго до вашего прихода, но я не сказал вам одну вещь — она пережила то же, что и вы. Шейла сделала практически такое же заявление в отношении пациента, который умер в отделении трансплантологии в тот период, когда она там работала.
Лиза взглянула на него со странным выражением лица, словно решая, стоит ли ей разозлиться за то, что он не сказал ей раньше.
— Вы хотите сказать, что я была не единственная в своем роде?
— Нет, не единственная, — признался Данбар. — Именно поэтому я приехал в Шотландию. Сотрудники одной больницы дважды заявили, что их пациентам пересадили несовместимый орган.
— И они тоже обошлись с ней, как с идиоткой?
— Да, ее слова тоже никто не воспринял всерьез, — кивнул Данбар. — К несчастью, и она, и ее муж вскоре заболели раком. Шейла умирает. Я ездил к ней в хоспис, в Хеленсбург. Шейла предложила мне просмотреть записи в дневнике, который она вела на протяжении всего времени, когда работала медсестрой.
— И многое вы узнали?
— Дневник очень подробный. Я был поражен, насколько ее версия событий близка к вашей.
— И вы даже нам поверили?
— Оказалось, что очень трудно вам не поверить.
— Что ж, и то хорошо. Вы сказали, муж Шейлы тоже болен раком?
— Он находится в том же хосписе.
— Странно, такое ужасное совпадение… Надеюсь, они в состоянии скрасить друг другу последние дни.
Данбар помолчал.
Лиза встала, чтобы приглушить электрический камин.
