Но всё это вопросы "большой политики". В Новороссийске же в это время решались "мелкие" местные вопросы, касающиеся судьбы территории размером в половину Европы.
Условия подписаного в Петербурге договора вступали в силу 9 октября 1855г. и должны были действовать до 9 октября 1875г. но уже в мае 1854г. Митьков, с одобрения Путятина, сдал АРТК в аренду на 3 года причал и ледники, общей ёмкостью 4 630 тонн, в Михайловской крепости на Ситхе и угольные копи и причал в Нанаймо на Ван-Ку. По договору партнёры должны были поставлять колониям необходимое им количество угля по 35 долл. за тонну, а с каждой вывезенной тонны угля и льда выплачивать Компании 2,5 долл. Поэтому, когда 2 июля на внешнем рейде Михайловской крепости появился английский паровой фрегат "Бриск", поднявший для маскировки на фок-мачте российский вице-адмиральский флаг, навстречу ему в лоцманском боте отправился представител АРТК Айра Смит. Ему удалось убедить коммодора Брюса в том, что в порту нет русских военных кораблей и гражданских судов, а сам порт арендован торговой компанией из Сан-Франциско, что подтверждается соответствующими документами и звёздно-полосатым флагом на флагштоке порта. Не желая ссориться с Вашингтоном незваные гости вели себя вполне корректно и, угостив агента бренди, отбыли.
Евфимий Васильевич, размышляя теперь, вдали от Петербурга, переменил свои взгляды на американские дела признав, как и Стогов, "невозможность ныне управлять генерал-губернаторством отрешив от власти чиновников компании… Сие было бы сложно даже имей я полный штат чиновников и не ожидая со дня на день известия о начале военных действий противу нас Англии и Франции".
Для защиты побережья необходим был полнокровный военный флот. Последние годы Митьков не раз доносил в Петербург: "Смею думать, что в Восточном океане нам должно иметь военные средства соответственно тем, которые имеют англичане у китайских берегов и Сандвичевых островах". Но несмотря на серьезную мотивировку, планы эти в столице сочли "мечтой и фантазией", приписав их "пылкости воображения г-на правителя". Только начиная с 1852г., когда политическая и военная обстановка и в Европе и на Тихом океане стала накаляться, было принято решение о создании Тихоокеанской флотилии.
Осенью из Кронштадта в кругосветное плавание вышли: 44-пушечные фрегаты "Аврора" под командованием капитан-лейтенанта Изыльметьева и "Паллада" капитан-лейтенанта Унковского и 10-пушечный шлюп "Двина" под командованием капитан-лейтенанта Бессарабского. На следующий год туда же отправились: 52-пушечный фрегат "Диана" под командованием капитан-лейтенанта Лесовского, 20-пушечный корвет "Наварин" капитан-лейтенанта Истомина и 10-пушечный шлюп "Неман" капитан-лейтенанта Шкота. Всё это генерал-губернатор знал. Но знал он также, что "Паллада" сильно пострадала за время своего вояжа. "Здесь слабость и неблагонадежность нашего старого фрегата к продолжительному плаванию подтвердилась неопровержимым образом - он потек всеми палубами и течь была настолько сильной, что вода проникала всюду, и две помпы с трудом с ней справлялись. Сверх того обнаружилось движение в креплениях надводной части. Тщательный осмотр корпуса показал серьезное ослабление набора. Грот-мачта требовала укрепления, да и фок-мачта клонится совсем назад, еще хуже, нежели грот-мачта." Устранить течи не сделав тимбировку, то есть капитальную перетяжку всего набора, было невозможно. Чтобы подготовить фрегат к выходу в море и тем более к бою, требовалось не менее трех месяцев. Прибытие подкрепления ожидалось летом. Но где они находятся сейчас и удалось ли им прорваться через заслоны противника? А если кораблям и удастся благополучно соединиться в Новороссийске, то и тогда сил эскадры будет никак не достаточно для открытого боя с много более сильным противником.
"Рассчитывать на какую либо иную военную помощь колонии не могли. Единственные военные гарнизоны находились в Аяне и в Петропавловске на Камчатке. По штату им полагалось иметь всего 531 человек. В это число входили 46-й 47-й флотские экипажи, строевые гребцы, инвалидные команды, кантонисты и экипажи судов флотилии. Без этих экипажей гарнизоны сокращались ровно вдвое. Кроме нехватки людей там небыло хорошего стрелкового оружия, почти небыло артиллерии, ядер, пороху. Небыло ни одного боевого корабля. Малы запасы продовольствия. Долго можно перечислять, чего не хватало им для прочной обороны. Но об этой обороне также беспокоиться должно было мне, ибо и Камчатка и Аян и Охотск стали частью Американского генерал-губернаторства…
Положение восточных земель было немногим лучше чем западных. Правда провизии тут оказалось в избытке. Полны были пороховые погреба, хватало и стрелкового оружия. Но из 389 пушек, числившихся за различными крепостями, лишь 18 хоть чего-то стоили: 24-х и 36-фунтовые морские пушки и 1 и 12 пудовые бомбические орудия. Остальные - мелкие от фунтовых фальконетов до 6-фунтовых пушки и единороги в 18 и 14 пуда, совсем почти безопасные кораблям сильного противника…
Людей не то что хватало, но было много больше нежели на западе. Два полных 10-ти эскадронных полка драгун. Если все барки доберутся до Сан-Франциско, то вместе с экипажем "Паллады" соберется более 2 000 капгорновцев, офицеров и нижних чинов. Еще более 2 000 моряков с компанейских судов. Правда военного опыта они не имели и большинство из них евреи, но не даром же англичане всегда старались вербовать на свои корабли бывших китобоев, считая их отвагу и бесстрашие наилучшей для военной службы. Адмирал Митьков утверждал, что с индейцев чероков, по старой договоренности, можно потребовать выставить 500 человек вооруженных ружьями. Но даже если призвать в ополчение еще несколко тысячь здешних мещан и крестьян, все равно с такими силами, без пушек, невозможно оборонять даже основные крепости.
Некоторую уверенность внушало расположение Ново-Архангельска. Сложный фарватер Орегонского лимана не позволяет фрегатам и большим параходам подняться до устья реки Виламет, а от малых пароходов можно будет отбиться и с наличной артиллерией. Да и вряд ли англичане с французами рискнут ввязаться в серьезную баталию в глубине материка и без поддержки главных сил.
Иное с портами, крепостями и поселениями расположеных на побережье океана."
Эти строки Евфимий Васильевич писал в 1859г., когда, закончив свою пятилетнюю каденцию американского генерал-губернатора, он возвращался в Россию на "Новороссийске". Пока же, в в 1854г., он работал "самым напряженным образом", а в редкие свободные минуты старался уединиться на батарее, носящей его имя. Безусым мичманом он строил её и теперь, адмиралом, принимал на Путятинской батарее самые ответственные решения. (Так писал сам Путятин и не будем углубляться в психологию.)
"Западные земли генерал-губернаторства решил я пока предоставить их судьбе, полагая невероятным, чтобы враги наши отвлекли какие-либо значительные силы от главной своей цели. Несомненною же главной целью англичан будет захват наших американских владений дабы соединить их со своею Канадой… Обладая подавляющей силой союзнического флота британцы смогут захватить любую из наших крепостей или даже все их. Мы же, со своей стороны, сможем иметь преимущество на суше, партизанскими вылазками не позволяя врагу осесть на русских землях. А чтобы осуществить такое, мне и только мне следовало отдать приказ не сопротивляться напрастно англо-французскому флоту, буде такой придет под стены крепости, а взяв с собою самое ценное и нужное, прежде всего оружие и порох, и поджегши все строения и стены укрываться в деревни дружественных нам индейцев или в заранее подготовленные в укромных местах строениях…
Однако, вместе с Ново-Архангельском, который есть ключ ко всем почти внутренним землям до самой восточной границы с Соединенными Штатами, совершенно необходимо было удержать хотя-б один порт, как базу нашего флота на Восточном океане. Когда бы "Неман" пришел вовремя, возможно было-б надежно укрепить и Москву, и Михайловскую и Святогеоргиевскую крепости. Но с имеющимися в наличии орудиями оставалось нам только держаться за Новороссийск."*(4)
Путятин был одним из тех руководителей, которые, мелочные и ревнивые в обыденной жизни, в периоды чрезвычайного напряжения наоборот, полнее и ярче раскрывают свои организаторские способности и таланты.*(5) Понимая, что в сложившейся обстановке защитить колонии можно, лишь опираясь на обывателей: мещан, крестьян, чиновников, генерал-губернатор к ним и обратился, написав приказ в виде воззвания. В нем говорилось о войне, объявленной России Англией и Францией, возможном нападении на колонии, к чему надо быть готовыми в любое время. Евфимий Васильевич выражал надежду, что население Рус-Ам не пожалеет свои дома, как не пожалели своего великого города московские обыватели во время французского нашествия, и примет участие в обороне. Главы семей призывались в случае непосредственной опасности позаботиться об эвакуации женщин, стариков и детей. К индейцам он обращался с просьбой приютить семьи, лишившиеся своих домов.
