Не то чтобы Ринсвинд был ПРОТИВ спасения мира — или той его части, которая сейчас нуждалась в спасении. Просто он всегда считал, что в его помощи мир нуждается меньше всего.
Куда же пойти? Выбрав направление наугад, Ринсвинд двинулся по дороге. Через некоторое время взошло солнце.
Вдалеке показался клуб пыли. Исполненный надежд, Ринсвинд сошел на обочину и стал ждать.
Вскоре в перевёрнутом пылевом конусе показалась запряженная лошадьми карета. Лошади были чёрные. И карета тоже. И, судя по всем признакам, возница не намеревался снижать скорость.
Ринсвинд помахал шляпой пролетающим мимо лошадям.
Некоторое время спустя пыль осела. Ринсвинд поднялся на ноги и, спотыкаясь, двинулся через кусты по направлению к остановившейся карете. Лошади наградили его подозрительными взглядами.
Карета оказалась не такой уж большой, чтобы запрягать в неё целую восьмёрку лошадей. Однако и карета, и лошади были увешаны таким количеством дерева, кожи и железа, что бедным животным, по-видимому, приходилось нелегко. Куда ни ткни, отовсюду торчали всевозможных размеров шипы.
И поводья тянулись не к сиденью возницы, но уходили через специальные отверстия внутрь передка кареты, щедро крытого теми же деревом и железом. Там были и обломки железной печки, и сплющенные латы, и крышки от кастрюль, и жестяные банки — всё это было спрессовано и прибито к карете.
Из крыши, сразу над отверстиями для поводьев, торчал предмет, очень похожий на гнутую печную трубу. Вид у предмета был весьма бдительный.
— Гм-м… привет? — неуверенно начал Ринсвинд. — Прошу прощения, если испугал твоих лошадей…
Ответа не последовало. Тогда Ринсвинд вскарабкался на обитое железом колесо и оглядел крышу кареты. Там обнаружился открытый люк, словно бы приглашающий заглянуть внутрь.
Чего Ринсвинд делать не собирался. Тёмная голова, чётко вырисовывающаяся на фоне ярко-синего неба, — цель лучше не придумаешь. Следующий этап — ваше бездыханное тело, элегантно валяющееся в придорожной пыли.
За спиной у него треснула сухая веточка.
Вздохнув, Ринсвинд принялся спускаться, изо всех сил стараясь не оглядываться.
— Полностью сдаюсь, — произнёс он, поднимая руки.
— И правильно делашь, друг, — отозвался бесстрастный голос. — Это мой верный арбалет. А теперь покажи-ка нам свою рожу!
Ринсвинд медленно повернулся. Сзади никого не было.
Он опустил глаза.
Арбалетный болт был нацелен почти вертикально вверх, угрожая пронзить ему нос, если тетива ненароком будет спущена.
— Ты гном? — удивился Ринсвинд.
— Ты что-то имешь против гномов, друг?
— Кто? Я? Да никогда! Можно сказать, гномы мне лучшие друзья. Если бы у меня вообще были друзья. Гм-м. Я — Ринсвинд.
— Неужто? А я, знаешь ли, очень вспыльчивый, — фыркнул гном. — И поэтому меня зовут Безумным.
— Просто Безумным? Весьма… необычное имя.
— А это и не имя вовсе.
Ринсвинд пригляделся к собеседнику. Относительно принадлежности последнего к гномьему племени сомнений не возникало. Хоть он и не носил ни традиционной бороды, ни железного шлёма, были другие признаки, которые безошибочно выдавали в нём гнома. Подбородок, словно созданный для дробления орехов, застывшее на лице выражение вечной свирепости и некая ядроголовость, заставляющая предположить, что обладатель таковой головы без малейших колебаний будет таранить ею все стоящие на пути стены. Ну и, разумеется, самая последняя, наиболее верная примета тоже наличествовала: макушка собеседника располагалась где-то на уровне Ринсвиндова живота. Кожаные куртка и штаны Безумного, как и карета, были сплошь покрыты железными заклёпками. Там, где заклёпок не было, висели средства индивидуального и массового поражения.
Кстати о друзьях. Существует множество причин, по которым начинаешь с кем-то дружить. Наставленное на тебя крайне смертоносное оружие принадлежит к числу четырёх самых главных.
— Значит, описание, — поспешил поправиться Ринсвинд. — Хорошее описание. И запомнить легко.
Склонив голову набок, гном как будто прислушался к чему-то.
— Проклятье, меня догоняют. — Он перевёл взгляд на Ринсвинда. — Из арбалета стрелять умешь?
Его тон недвусмысленно давал понять, что отрицательный ответ — это верный способ подхватить опасное и очень острое заболевание носовых пазух.
— А как же!
— Тогда лезь в карету. Знашь, я по этой дороге много лет катаюсь, и до сих пор ещё никто не пробовал меня тормознуть.
— Почему бы это? — пробормотал Ринсвинд. Внутри кареты было тесновато — большую часть пространства занимало всё то же оружие. Безумный оттолкнул Ринсвинда в сторону, схватился за поводья, глянул в печную трубу-перископ и хлестнул лошадей.
По колесам заскребли ветки кустарника. Лошади вытащили карету на дорогу и начали набирать скорость.
— Красавицы, правда? — Безумный повернулся вполоборота к Ринсвинду. — Хоть и в доспехах, а уделают кого угодно.
— Да уж, карета… НЕОБЫЧНАЯ.
— Ну, сначала она была не такая, пришлось сфордыбачить пару-тройку изменений. — Безумный зловеще ухмыльнулся. — Ты ведь, друг, волшебник?
— Э-э, в широком смысле этого слова.
— И хороший волшебник? — Безумный принялся заряжать очередной арбалет.
Ринсвинд замялся.
— Нет.
— Тебе повезло. Окажись ты настоящим волшебником, я бы пришил тебя на месте. Терпеть не могу волшебников. Чёртовы рукодрыжники.
Ухватившись за рычаги, он повертел печную трубу в разные стороны.
— Вона они, — процедил он.
Ринсвинд заглянул через голову Безумного. На изгибе трубы размещалось зеркальце, в котором был виден участок дороги сзади, а также несколько точек, окутанных облаком красной пыли.
— Дорожная банда, — объяснил Безумный. — Охотятся за моим грузом. Тащат всё, что увидят. Все гады — гады, но некоторые гады — настоящие гады. — Наклонившись, он вытащил из-под сиденья несколько сумок, которые обычно надевались на лошадей. — Значит, так: ты отправляешься с парой арбалетов наверх, а я тут налажу супертягу.
— Как? Ты хочешь, чтобы я СТРЕЛЯЛ в людей?
— А ты хочешь, чтобы в людей стрелял я? — парировал Безумный, вталкивая Ринсвинда на лестницу.
Ринсвинд выполз на крышу. Карета раскачивалась и подпрыгивала на ухабах. Он чуть не задохнулся от красной пыли, а ветер так и норовил надеть балахон Ринсвинду на голову.
Ринсвинд ненавидел оружие — и не только потому, что из этого самого оружия зачастую целились в него. Но когда вооружен ты сам, это ещё хуже. Когда человек боится, что ты можешь в него выстрелить, то стреляет без колебаний. С безоружным противником он, по крайней мере, может поговорить, хотя следует признать, что по большей части это фразы типа: «Ни за что не догадаешься, что мы сейчас с тобой сделаем». Но на произнесение любой фразы требуется ВРЕМЯ. Несколько секунд — это очень много, если ими правильно распорядиться, и уж кто-кто, а Ринсвинд умел найти им применение.
Далёкие точки немного приблизились и оказались повозками, в конструкции которых упор был сделан не столько на грузоподъёмность, сколько на быстроту перемещения. Некоторые — четырёхколёсные, другие — двухколёсные… А одна была и вовсе… одноколёсной, с крохотным сиденьем наверху. Внешний вид её возницы наводил на мысль, что одежду он приобрёл, перерыв все металлоломные свалки Плоского мира, ну а где фрагменты одеяний не подошли друг к другу, заткнул дыры перьями, воспользовавшись услугами первой подвернувшейся под руку курицы.
Впрочем, та курица, что тащила его колесо, вряд ли дала бы себя в обиду. Эта птица была попросту огромной, больше Ринсвинда, и наполовину состояла из ног, а наполовину — из шеи. И мчалась она даже быстрее лошади.
— А это что за чудище? — прокричал Ринсвинд.
— Эму! — отозвался Безумный, к этому времени вылезший наружу и что-то подтягивающий в сбруе. — Очень вкусное мясо! Попробуй его подстрелить!
Карета подпрыгнула. Шляпа Ринсвинда, крутясь, улетела в придорожную пыль.
— Шляпа! Я потерял шляпу!
— Здорово! Где вообще ты такую чертовскую мерзость взял?
В железную пластину у самой ноги Ринсвинда ударилась стрела и, мерзко скрежетнув, отскочила.
— В меня стреляют!
Из облака пыли показалась грохочущая повозка. Сидящий рядом с возницей человек раскрутил над головой верёвку и что-то метнул. Железный крюк вонзился прямо в щель между обшивающими карету пластинами и, резко дернув, сорвал одну из них, ту, что располагалась рядом со второй ногой Ринсвинда.
— И к тому же они… — начал было Ринсвинд.
— Ты тоже по ним стреляй, у тебя же есть арбалет! — проорал Безумный, балансирующий на спине у одной из лошадей. — И уцепись покрепче за что-нибудь! В любую минуту они…
