Вопросов нет, Толлардо молча проверяет сани, прочность креплений и поводков. Предстоит ведь не просто путь, а бег наперегонки со смертью. Но неполадок нет, сани готовы. Собаки повизгивают, скулят от страха — и это неустрашимые северные псы, привычные к полярной ночи! Скажу честно, и мне становится не по себе. Остальным, судя по лицам — тем более.
— Трогаем? — спрашивает Толлардо.
— Погоди! — восклицает Неккара. — Сати!
Проклятье, где шляется эта дрянная девчонка?! Сейчас накроет лавина чудовищ, едва не стершая с лица земли Ритхэас…
— Последний раз я видел, как она выходила из дому, — говорю я. — Думал, она по нужде. Позже появлялась?
— При мне в дом не входила, — произносит Крейтон. — Куда же делась?
— А туда же, куда Тетрик, — догадывается Аэлла. — Мы толком не выяснили, живет ли кто в деревне…
— Как раз это ясно, людей нет, — махает рукой Толлардо.
— Я не про людей. Вспомните, в Марддаре ведь всякие страшилища кишмя кишели! Тут они тоже могут обитать.
— То есть она тоже… — начинает Неккара и осекается, боясь выговорить роковое слово.
— Крикни разок, Нек, — советую я. — Не отзовется, поедем без нее. Скорее всего, ее уже нет в живых…
— Са-ати!
Нет ответа. Отвечает мечущееся меж домов и оград эхо, да ветер завывает уныло-зловещую песню.
— Са-а-ати-и-и!!! — сложив рупором ладони, кричит целительница.
Ответа нет.
— Все, поехали! — командую. Приходится, как самому циничному, имеющему насчет девчонки большие подозрения. Не знаю, почему, но не верится, что она погибла. Как не верилось когда-то, что Палач Иероним, признавший все, что можно и нельзя, на пыточном станке, не начнет все отрицать и путать показания, как только сменится следователь. Помнится, я настоял, чтобы дали довести следствие до конца — и не дал бывшему учителю ни малейшего шанса. Потом точно так же не верилось в Дексаре, что моя магия убила Натана Атарга.
И теперь, в отличие от остальных, потерявших подругу, я без сожаления расстаюсь с циничной, жестокой и неблагодарной девицей, которую так и подмывало спросить: «Сволочь, на кого работаешь?», и если ответ покажется подозрительным, продемонстрировать на ее шкуре методы «форсированного дознания». Если погибла по глупости — это полбеды. Но если отлучилась, чтобы связаться с хозяевами и навести эту смерть на нас… Скажу остальным — ведь не поверят. Я бы тоже не поверил еще вчера, да и сейчас доказательств никаких. Впрочем, когда появятся, будет поздно. Значит, нужно о ней забыть и спасать остальных.
— На сани! — повторяю команду. Толлардо отдает собакам одному ему ведомый отрывистый, будто лающий приказ. Собаки с готовностью повинуются, поскуливая от страха. Сначала медленно, потом все больше разгоняясь, мы несемся к заснеженному пляжу рядом с пристанью, где еще стоят несколько вмерзших в лед, заснеженных и изрядно потрепанных льдами (по весне точно потонут — если, конечно, тут когда-нибудь будет весна) шаланд. Проскальзываем между бортами, проломленными тяжелым льдом — и вырываемся на ровную, как стол, равнину Замерзшего моря, лишь кое-где вздыбленную торосами. За спиной раздается, пока еще на грани слышимости, слитный грохот — до мчащейся за нами орды не больше пяти миль.
Год назад я уже был здесь. Тогда магия еще действовала, выставленный Убийцей Лиангхара магический щит уверенно отражал пушечные ядра, не говоря уж о чем помельче. Под прикрытием погибающей роты мне удалось ускользнуть. Но лишь чтобы год спустя вновь оказаться здесь на волосок от смерти. И теперь не убежишь, прикрывшись товарищами: и потому, что без магии одному не выжить, и потому, что сам я стал другим…
Сани мчатся по ледяной равнине, которая и в прежние-то времена недаром звалась Замерзшим морем, мы подскакиваем на кромках небольших торосов, объезжая крупные. Становится не до размышлений: на такой скорости выпасть на лед — верная смерть, даже без чудовищ, мы отчаянно цепляемся за мешки и бортики саней. Только Толлардо, как ни в чем не бывало, сидит спереди, правит своими «конями», не давая им сбавить скорость. Чуя висящую на хвосте смерть, собаки итак выбиваются из сил. Нам удается оторваться от погони — она снова пропадает во мраке и морозном мареве.
— Проклятье! — слышу Толлардо, он сам не замечает, что кричит. Одна из собак проваливается в щель во льду, на него накатывают сани. Животное отчаянно бьется, пытаясь вырваться. Сани мгновенно не остановятся, просто не успеют. В ожидании последнего предсмертного визга и хруста ломаемых костей зажмуриваются, бледнеют женщины. В последний момент собака успевает вырваться из ловушки, Толлардо умудряется распутать поводки прямо на ходу. Сани проносятся над трещиной, их лишь свирепо встряхивает, клацает зубами Аэ. Снова жалит лицо ледяной ветер…
Твари Ночи непобедимы. Не проходят против них лихие конные атаки, никакой артиллерии не хватит боеприпасов истребить всю юркую мелочь, ну, а гордость Ствангара, тяжелую пехоту, можно расшвырять «слоночерепахами» или попросту завалить трупами. Они неутомимы и, хотя любят поесть, могут неделями идти без еды и отдыха. Но быстрых бегунов среди них нет. Потому, хоть орда и растягивается хвостом во много миль длиной, пока мы обгоняем даже самых прытких. Хуже другое — собаки начинают выдыхаться, спотыкаются, хрипят. Поначалу Твари Ночи поотстали, теперь вновь нагоняют. Пока они виднеются на горизонте, как незаметно растущее черное пятно. Но не приходится сомневаться — чем дальше, тем быстрее будут они нас настигать, и настигнут, если мы не доберемся до Сумрачного острова раньше, и сумеем оживить мое старое заклятие.
Напрягая все способности, какими наделил меня Владыка, тянусь к уже недалекому (он чуть возвышается над Замерзшим морем впереди) Сумрачному острову. Проклятая хмарь мешает толком разглядеть остров, в ней будто вязнут мои попытки посмотреть, что там происходит. Мои заклинания тянутся вперед, истаивая в стылом мраке, как дым от костра, не находя опоры там, в месте, где я когда-то оставил Силу. Но она должна быть — больше надеяться не на что.
Я уже готов прекратить бесплодные попытки, выматывающие больше, чем бой, когда ощущаю «касание». Очередное дозорное заклинание не истаивает, как предыдущие, а на излете получает подпитку. Магия пробудилась от заклятия «хозяина», наконец-то вернувшегося назад.
— Есть! — лихо, по-мальчишески, кричу. Сейчас я и вправду мальчишка, нашедший клад. Сила, оставшаяся в заклятии, еще сопротивляется распаду. Там образовался Черный Лед, он помог магии Владыки устоять, кроме того, ее явно защищают пришельцы.
— Что «есть»? — удивленно спрашивает Неккара.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
