— Далеко, — покачал головой Василий. — Да и технологии сжижения еще у нас не отработаны как следует. Инфраструктура — это же порты, танкеры, масса новейшей техники.
— Ну в том-то и дело. Это огромный толчок для всей нашей промышленности и науки. А тянуть газопроводы с Западной Сибири глупость. Вам же наверняка известны из будущего координаты более ближних месторождений.
Столяров забарабанил по столу костяшками:
— Ну так и есть. Помню о таком. Но это же время!
— А в стране советской такая штука как план существует! Пока доводите технологии, строите танкеры и порты, и газовщики подтянутся.
— Ну в целом ты прав. Заодно толкнем машиностроение и настроим судоверфей. Это будет неплохой задел на будущее.
— Так сколько можно прикрываться послезнанием? Наверное, у вас уже проблемы с поиском ништяков начались.
Василий задумался.
— Сильных еще нет, но стагнация налицо. Правда, покамест мы менее семидесяти процентов полученной информации использовали.
— А чего так?
— Бюрократия, механизм принятия решений. Знаешь, подвижки уже идут, но медленно. Поначалу здорово военные разведчики помогали. Но сам понимаешь, это не их специфика. Зато сейчас в КВР отдельное экономическое управление создано. Приходится с ними работать и с инфильтрированными в западную среду агентами влияния.
— Во как! Ты даже сленга у разведки набрался.
— С волками жить, по-волчьи выть!
— Ладно, Василий, если у тебя все, то у меня еще дела. Дай мобилу позвонить.
Столяров тут же дернулся, а потом обернулся и погрозил мне пальчиком.
— Подловил, стервец! Слушай, как сленг в наших слоях был похожим.
— Так русский язык один. Мобильный дашь, надо кое-кому позвонить.
Василий закрыл небольшую дверцу спиной. Видимо, это был встроенный сейф. Вскоре он подал мне увесистую черную трубку. Она была меньше того кирпича, которым хвастался Евген.
— Специзделие. Набирай.
С местного мобильного можно было позвонить только на мобильный.
Я набрал несколько цифр и дождался ответа:
— Полковник Зайцев слушает.
— Бригадный генерал Вейдер, командующий Звездным флотом Татуина.
На том конце провода наступило затишье. Я намеренно изменил голос.
— Какой-какой генерал?
— Слава, не тупи.
— Караджич, ты не охренел часом? Откуда у тебя доступ к закрытой связи?
— Короче, Ярослав, в связи с предстоящими событиями мне потребуется кое-какая амуниция и ответы на вопросы. Да-да, знаю, снабдят. Говном всяким. Что я в армии не служил что ли? Сможешь сделать?
На том конце мобильного провода помолчали, но все-таки ответили:
— Надо — сделаем. Через Марго список передай. Она пошлет факсом.
— Тогда, может, вечером посидим? Обсудим дела наши грешные.
— Точно дела?
— Ага. Но ты три фаныча винца все-таки не забудь.
— Сергей!
Я вернул «трубу» хозяину:
— Спасибо. Приятно было пообщаться.
— Тебя довезут обратно. Отдыхай пока.
— И тебе отдохнуть на диванчике, — я лукаво улыбнулся, а лицо Василия вытянулось:
— А ты откуда знаешь? Я же не показывал.
— Догадался.
Столяров пожал плечами.
— Это сегодня я относительно свободен. Бывает, что и пёрднуть некогда. Приходится развлекаться и отдыхать на рабочем месте.
— Как я тебя понимаю!
Хороший товарищ. Мы как-то быстро с ним сошлись. Я с улыбкой сел в поданный правительственный лимузин. Машинально полез в карман и наткнулся там на тонкую книжицу.
«Ага, они мне еще ответят за не выданные деньги!»
В таком боевом настроении меня везут в Зеленоградский «город будущего». Кроме нашего Центра в нескольких километрах расположился огромный Синдикат микроэлектроники. Тот советский прообраз Силиконовой долины, что в моем мире уничтожил Егорка Гайдар.
Глава 25
Мы выбираем
Архангельск встретил привычным холодом. Скоро и август будет на излете. Ночи стали темными, листва на деревьях пожухла, с берез слетают первые желтые листочки. Сколько себя помню, но именно перед школой всегда стояла холодная-прехолодная неделя. Особенно это ощущалось на контрасте после приезда с юга. Я одет легко, потому ждать автобуса неохота. Бухаюсь в первое же такси на заднее сиденье. Таксист в возрасте недовольно оборачивается и бросает:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Не по счетчику!
У меня осталась лишь «синенькая», показываю её.
— Не борзей! Этого хватит.
— Паря!
— Я сказал не борзей, у меня сосед по лестничной твой директор. Дуй на Привокзальный.
Таксист некоторое время смотрит на мою наглую физиономию, что-то бурчит и с неохотой поворачивает ключ. Вот жлобье!
Я с унынием посматриваю на прощающийся с жарким летом город. В сентябре у нас никогда не бывает тепло. Даже хорошее «Бабье лето» — это солнце днем и заморозки по ночам. Да и вместо недели оно может длиться всего пару дней. Скоро октябрь, первый снег, слякоть. Что-то меня сегодня потянуло на уныние. Парень, сначала надо дожить до этого. Обреченности не ощущаю, но все равно неприятно. Жил себе жил и бац — вторая смена!
Торможу такси возле «Восхода», и водитель неожиданно резко выскакивает со своего места и двигает к моей двери.
— Паря, ты мне еще трояк должен! Что ты мне по ушам проехал? Какой сосед? Гони деньгу или хуже будет.
Я неспешно вылезаю из машины, поправляю сумку. Мужик меня здоровей, но чуток ниже:
— Считай, что получил по счетчику и даже сверху оставил.
— Да я тебя!
Зря он так. Моя железная кисть перехватила его кулак и согнула руку вниз. Таксист последовал за ней и оказался буквально на коленях. Я бы еще добавил, но на нас уже начали оглядываться.
— Слышь, сученыш. Машина не твоя, а государственная. Кто тебе дал право использовать ее для собственного обогащения? Такие жлобы, как, ты страну и развалили.
Видимо, в моем взгляде промелькнула такая ненависть, что в глазах водителя плеснуло страхом.
— Отпусти, больно!
— Еще раз попадешься, увезу на Логинова. Знаешь, что там находится?
Отпускаю руку таксиста, и он падает коленями прямо на грязный асфальт. Врезать бы ему хорошенько, да неохота мараться. Пусть лучше боится и прикидывает, кого же он на самом деле вез. Родной проход между домами, подъезд и вскоре я влетаю в квартиру. Опа! А тут кто-то есть и с кухни вкусно пахнет пирогами.
— Сережа!
Маму хлебом не корми, дай обнять. Неожиданно из большой комнаты выруливает и батя. С родными не грех пожамкаться. Смотрим друг на друга и улыбаемся. Вся семья в сборе!
— Ты откуда такой красивый?
Отец намекает на мой фирменный костюм. Я и точно выгляжу в нем дорого-богато.
— Из Москвы. Задержался там на день по делам.
— Смотри, мать! Сын по делам в столицу мотается как будто, так и надо.
— Ты зубы не заговаривай. Сереж, раздевайся и обедать. В Москве небось толком и не поесть было? Знаю я их столовки. Готовить там не умеют!
Я в ответ улыбаюсь, но послушно исполняю волю мамы.
— Давно приехали?
По бутербродам с исходящей желтоватым жирком семужки и так понятно, откуда они прибыли. Мезень порадовала земляков своими богатствами. Наверняка и грибов привезли с ягодами.
— Да пару дён как с родни. Поезжали ладно. Благодать погода в перво время случилась. Рыбацить поезжали ажно на море.
Мама после поездки к родным частенько использует давно забытые в городе слова древнего поморского языка Говори. Я его с детства слышу от нее, родственников и стариков. Я наслаждаюсь вкусом жареной трески и пирогами с палтусом. Все эти бифштексы и стейки никогда не сравнятся по вкусу с настоящей морской рыбой.
— Может, по писят?
Батя характерно стукает по шее. А что? Сын взрослый, ему можно поддержать кампанию. Мама обычно синьку в одну харю не приветствует. Категорически. Вот и сейчас уставилась на отца злобной полярной волчицей. Я разряжаю обстановку.
— Давайте, лучше вечером семьей посидим. Я схожу матери вина вкусного куплю.
