— Тельник нужен? На еще вот этот фонарь, батарейки свежие.
— Давай, спасибо.
— Сережа, ну какие еще сборы на ночь глядя.
— Мама — это армия! — в коридоре надеваю зубастые туристские ботинки с толстой подошвой, взял еще весной для раскопок. — Извини, что раньше не сказал, но точное число мне не сообщили.
— Все равно странно! Ты же недавно отслужил.
Я вздыхаю и напяливаю старую теплую куртку. Отец озадаченно хмыкает. Придется выкладывать им заготовленную заранее легенду.
— Мам, пап. Мне нельзя о многом говорить. Просто в последние полгода я в армии служил в не обычном подразделении.
— Каком интересно?
— Бать, ну ты же знаешь, кому подчиняются погранвойска.
Отец понятливо кивает, он сам служил на флоте и участвовала в атомных испытаниях на Новой земле. А мама спохватывается и бежит на кухню.
— Не волнуйся, сын. Я все матери объясню.
«Ну да, попробуй тут!»
Мама вернулась и сует мне термос и большущий пакет с пирожками и бутербродами.
— Ну куда столько? Мам, в армии кормят.
— Ты же будешь не один? Бери!
— Не волнуйся, ма. Нас там немного погоняют на полигоне и сразу домой. Просто служба такая, особенная. Но я крепкий, выдержу. До свидания.
Вот тут я чуть не облажался, когда отец и мама меня обняли на прощание. Почти расплакался. Пришлось даже постоять на межэтажной площадке, чтобы немного успокоиться. Ведь, по сути, очень может быть, что я прощаюсь с ними навсегда. Но лучше о таком исходе не думать, иначе совсем размякнешь.
На улице напротив подъезда стоит зеленый УАЗик и рядом нервно ходит молодой лейтенант.
— Опаздываете!
— Извините, родители.
Военный некоторое время смотрит на меня и понятливо кивает. Вряд ли он в курсе всех моих перипетий.
— Ваше удостоверение? — я молча протягиваю «Центровский» аусвайс. — Садитесь сзади. Самолёт уже ждет.
«Вот даже как!»
Мы мчимся по еще не проснувшемуся городу. Август, темнота давит, но одновременно успокаивает. Через двадцать минут автомобиль заезжает прямо на взлетное поле и катит к начинающему раскручивать винты странному на вид самолету. Меня передают в руки летчику, и тот провожает меня к простому трапу. Салон слабо освещен и устроен странно. Сиденья только впереди, а больше половины самолета отдано под грузовой отсек. Сейчас забитый под завязку.
— Чего стоишь, Студент? В ногах правды нет!
Глава 26
Незримая стезя
Ну кого я еще должен был увидеть на борту этого гребаного самолета?
— А вы каким местом здесь, товарищи военные?
— Каком! Я же говорил, что мы еще встретимся!
— Каптри!
— Нынче у меня позывной Мазур.
Понятно, сговорились за моей спиной. Получается, что и мне кличку выдали без предупреждения. Решаю малость поёрничать:
— Сержант Студент по вашему приказанию прибыл!
— Вольно! Только по документам ты у нас проходишь, как лейтенант.
— Охренеть!
— Иначе нельзя. У нас чисто офицерская команда. Знакомься, кстати, с мужиками. Идем ведь все вместе, — на меня изучающе уставились три пары внимательных глаз. Думаю, что эти ребята знают, кто я на самом деле и какую цель мы преследуем. — Анзор, наш пулеметчик и лучший в штурмовом батальоне по рукопашке, — крепыш лет тридцати пяти силен неимоверно. Был бы я послабее, то руку мне поломал запросто. Такое у него вышло крепкое рукопожатие. — Это Леший, бог связи и классный взрывотехник, — мне кивает обманчиво щупловатый на вид паренек. — Гончий. Разведчик и к тому же прекрасный снайпер. — поджарый, высокий мужчина также подает мне руку, как равному. Никто не смотрит свысока. Видимо, понимают, что итог задания полностью зависит от меня. Да и на дрыща я не похож ни разу, по легенде служил погранцом в горах.
С грохотом захлопывается люк самолета, мимо нас с деловитым видом проходит бортинженер.
— Пристегиваемся! Сейчас будем взлетать.
— Время прибытия, капитан?
— Расчётное через три с половиной часа. А там, как ветер и прочее сложится.
Мазур хлопает на сиденье около себя. Я не заставляю его долго ждать и прыгаю к иллюминатору, тут же начиная пристегиваться. Кресло удобное, места для ног много. Это не американские «скотовозы» из будущего.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Значит так, новоиспеченный лейтенант. Слухай сюда. Я твой командир в оперативном плане. Бог и судья до места активных действий. А дальше уже ты командуешь парадом. Усёк?
— Принято.
— Какой молодец! Ах да, — каптри улыбается, — все забываю сколько тебе в реальности лет. Служил, в смысле там?
— Конечно! Но ничего особенного. Обычная срочка в караулах. Группа быстрого реагирования, немного химвзвода. Не спецура и не десант.
— Все равно уже соображаешь, что к чему. Взлетим, переоденься, мы все для тебя взяли.
— Оружие дадут?
— Это уже, как командование скажет. Да и тебе оно Там зачем?
Мазур не зря выделил ту сущность именно этим словом. Я ничего ему не ответил и уставился в окно. Вместо шести в ряду стояли четыре кресла, так что было не тесно и проход большой. Через некоторое время самолет сошел с места и понемногу покатился на «Взлетку». Отвык я от шума винтов, даже стало интересно наблюдать за ними. Минут через пять мы оторвались от земли и меня понесло в иную реальность на скорости пятьсот километров в час.
— Взлетели, можешь переодеваться.
Я с любопытством рассматривал содержимое РД, ранца десантника. Две пары теплого белья и теплое же обмундирование маскировочного темного оттенка. Скорее всего морпеховское. На вид и ощупь вполне годное. Не то дерьмо, что мы носили на службе в рядах Советской Армии. Для генералов солдат был ничто, расходный материал и одевали его кое-как. Древние и ужасно неудобные шинели, гимнастерки годов сороковых и говенные кирзачи. В межсезонье во всем этом стоять в карауле или находиться в патрулировании было жутко неудобно.
Но ко всему прочему прилагалась вполне современная разгрузочная ременно-плечевая система, на которую вешались подсумки и другие нужные в хозяйстве ништяки. Ни ножа, ни прочего оружия не наблюдалось. Обычный армейский минимализм.
«Так, это белье пойдет в запас, свое лучше, как и ботинки. И ящик их к хренам собачьим!»
Парни с любопытством смотрели, как я переодевался, надел носки из верблюжьей шерсти и затянул шнурки на щеголеватых ботинках. На РПС повесил мультитул. Затем упаковал все лишнее в удобный до невозможности штурмовой рюкзак и закрыл клапан.
Кто-то ехидно заметил:
— Ты смотри, Мазур, как настоящую спецуру упаковывают.
Командир блеснул глазами. Но промолчал.
Гончий пощупал мой рюкзак и спросил:
— Где брал?
— Есть одно местечко в Москве. Делают для альпинистов и туристов. Странно, почему вас таким не снабжают.
Анзор засмеялся:
— А нам достается то, что достается. Мы же армия.
Я вовремя вспомнил о мамином пакете и термосе и начал угощать новых товарищей бутербродами с пирогами.
— О, домашние пирожки? С чем?
— Эти с мойвой, кулебяки с палтусом, тут шаньги.
— ОхЮ ты ж, все наше северное родное.
— А ты сам откуда?
— Почти соседи, с Печенги мы.
— Морпехи?
— Были. Сейчас…
Анзор покосился в сторону командира.
— Да я примерно в курсе.
— В том-то и дело, что примерно. Мы вот о тебе тоже знаем примерно. И ты ведь ничего нам не расскажешь?
Я налил в кружку кофе и безо всякой улыбки ответил:
— Не расскажу. Да вам и незачем знать.
Крепыш на меня внимательно посмотрел и вздохнул.
В процессе полета мы немного поговорили о моей роли в команде. Мазур, да и остальные были в курсе моей нынешней физической формы, потому разговор больше пошел о тактике передвижения на местности. Кио, когда и в каком порядке идет и как реагирует на возможную опасность. Вот тут я пас перед такими опытными бойцами, как члены этой группы. Потому внимательно слушал, а потом изображал пантомиму в проходе, переходя от одного члена отряда к другому по определенной команде. Путался, конечно, но судя по выражению глаз командира, был не безнадежен.
