– Я хочу, чтобы эту женщину перевели в покои для почетных гостей, – тем временем говорил Шениор, – если хотя бы один волос упадет с ее головы…
Всхлипнув, она подняла голову.
– Шениор…
– Мы поговорим чуть позже.
– Но… Позже будет слишком поздно! Послушайся моего совета, иначе вы все, – она обвела взглядом присутствующих, – вы все очень скоро погибнете!
Миральда почувствовала, как дрогнула, прогнулась стена недоверия и отчужденности. Еще немного – и Шениор поверит! И в этот миг из сумрака выступило еще одно действующее лицо.
– Ваше Величество, Вы должны прежде всего слушать свое сердце – и голос Дэйлорона.
Миральда обернулась на голос – и едва сдержала крик ужаса. Вампир стоял в двух шагах от нее, тот самый, что едва не убил ее – и бросил умирать в лесной хижине… И эта тварь спокойно разговаривала с Шениором! Неужели… неужели они всегда были заодно?
Она инстинктивно съежилась под взглядом сапфировых глаз древнего вампира. Внезапно разболелись зажившие раны…
– Ты полагаешь, что слова этой женщины лживы? – холодно осведомился Шениор.
– Я не утверждаю это, – тот пожал плечами, – вы можете потребовать помощи магов, чтобы они проверили ее слова.
– А ты что на это скажешь? – Шениор внимательно поглядел на нее.
– Проверяйте, – выдохнула ведьма, – и чем скорее ты это сделаешь, тем лучше. Потому что ваше время уже заканчивается – а я оказалась бессильна что-либо изменить.
Ей было больно. Все оказалось много, много хуже, чем она могла предположить. Шениор больше не верил ей – но верил твари, едва не убившей ее. И Миральда покорно повисла на поддерживающих ее руках дэйлор.
* * *
…Сидя в плетеном кресле, командор наблюдал за водворением змеевика на должное место. Было жарковато для осени; небо затянуло хмарью, как перед дождем, и, как говаривали в простонародье – парило. Липкий пот выступал каплями на лбу, стекал узким ручейком по позвоночнику.
Два мага, надсадно пыхтя и утирая рукавами потные, покрасневшие от натуги лица, устанавливали змеевик. Витальдус прохаживался вокруг, промокая лицо кружевным платочком и давая указания своим подопечным.
Змеевик – последняя деталь, которую оставалось установить до того, как чудовищный механизм будет способен извергать смерть.
Геллер тоскливо посмотрел в небо: зловредное солнце, даже прячась за тонкой дымкой сереньких облаков, ухитрялось изводить жарой. Затем его взгляд неторопливо проделал путь с неба на землю и наткнулся на прямоугольное углубление. След от маленькой палатки сбежавшей ведьмы, там, где им довелось впервые узнать друг друга…
Командор скрипнул зубами и упрямо тряхнул головой. Ничего не поделаешь, все хорошее когда-нибудь заканчивается. В конце концов, не виноват же он в том, что Миральда оказалась помешанной на жалости к нелюди!
И все-таки ему было досадно. Великолепная, сверкающая, как волшебный дворец, мысль о найме ведьмы на императорскую службу, рассыпалась грудами серого песка. Да еще, к тому же, непонятно, какие мыслишки крутятся в голове у Витальдуса… Как раз под здоровенной шишкой, оставшейся после точного удара по затылку…
Геллер промокнул лоб куском холстины. Уж не сделал ли он роковой ошибки, заступившись за ведьму?
– Я не буду спрашивать вас, командор, зачем вы это сделали, – сказал тогда чародей, – но постараюсь, чтобы император узнал обо всем происшедшем.
Тогда Геллер пожал плечами и спокойно изложил заранее подготовленный ответ, что, мол, он должен был предотвратить гибель ведьмы, потому что действует согласно тайным инструкциям Императора. Витальдус внимательно выслушал, потрогал припухлость на черепе, и не стал спорить. Хотя было видно, что чародей не очень-то поверил истории, шитой белыми нитками.
– По прибытии я доложу Его Величеству обо всем, – сухо заключил он, – сейчас мне недосуг этим заниматься, потому что следует заняться постройкой следующего…
Геллер наморщил лоб, пытаясь припомнить мудреное название этого сооружения, но так и не вспомнил. Словечко было каким-то нечеловеческим, и что означало, тоже было не совсем ясно. Потому и не желало оно держаться в памяти.
Змеевик установили. Посовещавшись, младшие маги удалились в специально разбитый для них шатер, а Витальдус, кривя губы в недоброй улыбке и потирая руки, подошел к Геллеру.
– Ну-с, командор, концентратор готов. Приступим ровно в полдень, чтобы не оттягивать удовольствие. Мы управились довольно быстро, не находите? И это невзирая на все препятствия!
– Чрезвычайно рад таким новостям, Витальдус. Как голова, не беспокоит?
Чародей скривился так, словно съел что-то очень кислое.
– Благодарю за столь трогательную заботу, командор. Я чувствую себя вполне способным заняться нашими лесными друзьями. Побеспокойтесь, чтобы до полудня ни один из ваших бравых солдафонов не подходил к концентратору ближе, чем на десять шагов. Я, видите ли, решил поберечься и наложил дополнительное защитное заклятье… Иными словами, сгорит каждый, кто переступит отмеченную черту.
– Очень предусмотрительно, – Геллер пожал плечами, – я приму меры.
Он внимательно посмотрел на мага – похоже, тот находился в состоянии радостного возбуждения: глаза блестели, на щеках ярко алел румянец; он то и дело потирал руки. Будто не терпелось посмотреть, как работает чудное устройство.
– Значит, договорились? – и Витальдус, коротко кивнув, направился в шатер.
Геллер снова остался один. Подозвал часового, дежурящего у командорского шатра, ткнул пальцем в концентратор.
– Смотри, чтобы никто за ту белую черту не заходил. Отвечаешь головой.
Солдат отсалютовал алебардой и вытянулся почти у самой черты. Подобные указания были для него не в новинку – мало ли что командованию взбредет на ум?
Сам же Геллер поднялся с кресла и обошел диковинное сооружение.
Огромный котел, в котором уже была налита вода вперемешку с какой-то зловонной жидкостью, хитросплетение тонких железных спиц, змеевик, протянутый над подготовленными кострищами и идеально круглая медная жаровня.
«Жаль, что я не смыслю в магии», – подумал командор, – «интересно, как они собираются таким образом покорить Дэйлорон? Ведь на вид – вполне безобидная штука…»
… Витальдус не обманул. Ровно в полдень он с помощниками появился из шатра, таща с собой ворох свитков. Чародеи ловко развели огонь – сперва под котлом, затем и под изгибами змеевика. Витальдус посмотрел в пасмурное небо, бросил насмешливый взгляд на Геллера.
– Ну что, командор, не мешало бы и дождику пролиться?
Он не ответил, и это только раззадорило мага.
– Командор, разве вы не напутствуете нас в этом тяжелом ремесле? Как там принято – во славу Империи?
– Во славу Империи, – эхом откликнулся Геллер, – во славу. Приступайте, Витальдус. Ибо все, что мы здесь делаем – мы делаем для Империи.
– Да восславится империя и владыка ее, – провозгласил маг, и в голосе его Геллер услышал нескрываемую насмешку. Кровь ударила в голову – да как смеет этот червь насмехаться над самим… Пальцы уже тянулись к рукояти меча, но Геллер вдруг одернул себя.
Маг обязательно понесет наказание, но – не сейчас.
Два помощника Витальдуса стали на белой линии, очерченной вокруг устройства, Витальдус занял место у жаровни. Если бы кто-нибудь начертил на земле правильный треугольник, чародеи как раз бы стояли в его вершинах. Затем маг развернул первый свиток и начал монотонно читать заклинание.
Небо темнело. Светло-серая дымка наливалась чернотой, но Геллер отметил, что тучи, повинуясь воле чародея, текут в сторону Дэйлорона.
Витальдус отер пот и развернул второй свиток. Трещали костры, булькало вонючее варево в котле, выпариваясь, оседая на прозрачных стенках змеевика. Несколько капель уже упало в жаровню – и Геллер едва поверил своим глазам: новенькая медь начала стремительно чернеть, словно покрываясь копотью.
Два мага начали вторить Витальдусу; завыл голодным зверем ветер. Завыл – и унесся прочь, прочесав изрядно поредевшие кроны деревьев.
