Сглазом меня не удивить.
С этими словами я проверил рубашку – не красного ли она цвета. Она не была красной.
Потом я понял, что просто тяну время, потому что если ошибусь, то получу шанс присоединиться к Йоде и Оби-Вану в светло-голубой стране. Так что я сделал глубокий вдох и шагнул по направлению к прекрасному, смертоносному барьеру.
Глава 47
Я был жив.
На случай, если кому-то интересно.
Я прошел насквозь, и жидкий свет лился на меня, как теплый сироп. Возникло небольшое чувство щекотки по всему телу, когда я проходил, но быстро исчезло.
Как и моя одежда. В смысле, абсолютно.
Я надеялся, что она останется, – как трико Супермена остается неуязвимым, потому что прилегает вплотную к его телу. К тому же дело заключалось не столько в стремлении сохранить такой пустяк, как мой секонд-хендовый гардероб, сколько в нежелании предстать в чем мать родила перед кем бы то ни было. А главное, я не думал, что сейчас время изображать нудиста, когда кто-то пытается валять дурака с моим островом. Да и город надо спасать. Вот на чем следует сфокусироваться.
Хотя, конечно… идти в бой голышом – тоже несколько проблематично.
С другой стороны, всякий раз без исключения, когда Мэб приходила ко мне во время моей реабилитации, – всякий раз – я таким и был, без разных там штучек, кроме тех, что являлись частью меня. Я не очень-то верю в совпадения. Пыталась ли она придать мне больше силы в принципе? Или готовила меня именно к этой ситуации?
Могла ли Мэб заглянуть так далеко вперед? Или имеет место случай сверхготовности ко всему, чтобы доказать свои возможности в действии? Я, кажется, слышал что-то на этот счет в студии боевых искусств. Учись биться голым – и тебя никому не удастся разоружить. Это, конечно, прекрасно, если поблизости нет москитов.
Я пригнулся, замер и открыл все свои чувства.
Итак, я пребывал внутри ритуального круга, который в данный момент функционировал и использовался для заклинания. Он был не из дешевых и таких, какие делаются на раз-два-три, а значит, не из тех, к которым я привык, иначе он разомкнулся бы, когда я его пересек. Может быть, он сохранил свою целостность, потому что я как часть острова уже побывал и вне его, и в нем. Есть существа, которые могут ходить взад и вперед через границы круга, нисколько его не тревожа. Одно такое существо – обычный кот. Поэтому маги-практики частенько держат дома котов, которые спокойно относятся к магии. А может быть, я не разорвал круг, потому что он был устроен таким образом, чтобы включить в число разрешенных существ и Стража острова. И может быть, здесь работала непрерывная, пульсирующая, текучая природа самого круга.
Но как бы то ни было, я находился внутри активного круга. Возможно, самого активного круга из виденных мною. Магия гудела в воздухе и в земле с такой силой, что я почувствовал, как все мои волосы встали дыбом, и какое-то примитивно-инстинктивное знание, полученное мной от мантии Зимнего Рыцаря, та самая его часть, которая причинила мне сегодня столько хлопот, начала подбрасывать мне советы насчет того, как быстрее убраться с острова вместе со всей остальной живностью. Но вот чего мой интеллектус не мог мне поведать, так это того, что же именно здесь происходит. Как форма магического сознания, активный круг заблокировал мой интеллектус начисто. Сейчас изнутри круга он работал прекрасно – вот только соотнестись мог лишь с тем, что снаружи и до чего он не мог дотянуться.
Я узнал об этом в тот же самый момент, когда мои добрые старые пять чувств отметили: я здесь не один. Вершина холма кишела фэйри.
Ладно, не буквально. Их было двадцать плюс один смертный. И Духоприют.
Дух острова явно держал оборону на руинах маяка, в проломе стены, которая вела ко входу на лестницу вниз, к Источнику. Его огромная фигура словно вросла в землю, он держался как человек, старающийся устоять против сильного ветра, сгорбившись, подавшись вперед, – но это была не боевая стойка. Духи не для того созданы. Я понял: он сейчас делал то, что делал всегда, – пытался выстоять. Но вот своими глазами я увидел, как части Духоприюта уносятся прочь, отрываясь от его массы, но отрываясь медленно, словно движение густого сиропа, обтекающего Духа.
Дух стоял на одной из вершин равностороннего треугольника.
На другой его точке-вершине стояла Лилия, Летняя Леди. Она стояла, подняв правую руку, ту самую, что излучает энергию. На ней было то же самое простое платье, в котором я видел ее раньше. Оно прилегало к ней спереди, а ее серебристо-белые волосы развевались позади, словно обдуваемые сильным ветром. От девушки не исходило видимой энергии, но земля между нею и Духоприютом была покрыта свежей зеленой травой, и я почувствовал, что она изливает свою силу по направлению к Духу.
Сзади нее стояли двое сидхе Летней династии, каждый положив руку на ее плечо. За ними располагались еще трое, за теми – четверо, и каждый держал руку на плече стоящего впереди, образуя некую пирамиду. Все они проецировали свою силу вперед, фокусируя ее через Лилию, делая ее еще сильнее, чем она была.
Мэйв стояла на третьей вершине треугольника, с собственной пирамидой поддержки. На ней были очень короткие кожаные шорты, военные ботинки и верхняя часть бикини – всё цвета синей ночи. Она стояла в той же позе, что и Лилия, и такая же невидимая сила истекала из ее вытянутой руки, но на ее лице застыла широкая маниакальная улыбка, а землю между нею и Духоприютом покрывал слой инея.
Красная Шапка стоял по ее правую руку, держа ладонь на ее плече. Гигант Драная Башка – с вечеринки по случаю моего дня рождения – тоже был здесь, и его когти, пропитанные капавшей с них кровью, покоились на другом ее плече. Восемь других Зимних сидхе стояли за ними, создавая свою собственную пирамиду.
Потом я услышал шаги, и через секунду Хват, Летний Рыцарь, вышел из-за угла моей частично достроенной хижины и направился ко мне. На нем была кольчуга фэйри, ярко блиставшая и плотно облегавшая его крепкое мускулистое тело, а в руке он держал меч. Хват остановился между мной и треугольником на вершине холма.
– Привет, Гарри, – сказал он тихо.
– Привет, Хват.
– Холодно?
– Не особенно. Ты знаешь, что здесь происходит?
– То, что должно произойти.
– «Должно» по чьему мнению?
– Моей госпожи.
– Она не права.
Какое-то время Хват стоял молча. Потом сказал:
– Это не
