Возможно, Сю Нян не осознавала тогда, что бросила свое творение на полпути, а могла сделать его еще могущественнее. К несчастью все эти годы злое божество находилось в руках жителей Центральной равнины. Они не только не дали раскрыться его истинной силе, но и обратили в острое орудие против восемнадцати племен.
— Когда в Яньхуэй Ваше Высочество встречались с нашим правителем, то он проявил грубость, поскольку посчитал вас ублюдком Хугээр. Нижайший посол хотел бы во время мирных переговоров передать его извинения.
Посол изогнул края губ в улыбке и с преспокойным видом ловко ввернул в свою речь фразу, что должна была спровоцировать Кость Нечистоты:
— Интересно, а Хугээр не рассказывала Вашему Высочеству о восемнадцати племенах?
— Хугээр... рассказывала.
Звучало совершенно невинно. Никто не заметил, какую бурю это пробудило в душе Чан Гэна. Здоровый и мощный посол слился воедино с образом Хугээр. Подобно раскату грома в мыслях Чан Гэна вновь пронеслось воспоминание о том, как эта женщина хрипло выплюнула своё предсмертное проклятье. Исходивший от тела третьего принца странный, горьковатый, напоминающий сырую рыбу запах проник в лёгкие. Он искушал Чан Гэна, щекотал нервы, пробуждая в нем жажду крови.
Врата памяти, что Чан Гэн когда-то плотно затворил, неожиданно распахнулись, и обрывки воспоминаний наводнили его разум.
Прекрасное и жуткое лицо Хугээр. Усеянная трупами бандитов гора. Первый пожар. Резкий запах крови. Бесконечные унижения и избиения... Под прекрасными парадными одеждами придворного вновь обнажились старые раны. Точно пиявки они впились в плоть и кровь его смертного тела, которое и так с большим трудом выдерживало невероятную силу злого божества. Напоминавшая ножевые удары острая боль предвещала приступ Кости Нечистоты.
Слова посла, точно брошенный в воду камень, подняли множество волн. Хотя говорящий оставался беспристрастен, зато слушатель впитывал каждое его слово.
Ван Го поспешил подлить масла в огонь:
— Разве уместно упоминать здесь принцессу Сю, Хунээр, дорогой посол? Я не умаляю ее заслуг в воспитании Янь-вана, но не стоит забывать, что она обострила противоречия между нашими странами и девять лет назад это едва не привело к войне.
Его трусливые приспешники, которые не разобрались в ситуации, и ненавидевшие варваров гражданские чиновники немедленно повскакивали со своих мест и бросились поддакивать императорскому дяде.
Так что Ван Го совсем обнаглел и с улыбкой заявил:
— Говорят, что принцесса Сю была нечиста на руку и участвовала в заговоре против Черного Железного Лагеря. Когда ее план провалился, она убедила драгоценную императорскую супругу, что ждала дитя, бежать вместе. Неведомо, с каким мужчиной принцесса Сю могла тогда спутаться. Если память мне не изменяет, один лекарь болтал будто она понесла до брака. Эта шлюха недостойна называться ни нашей принцессой, ни вашей Богиней.
Не нужно было большого ума, чтобы понять намек. Придворные подхалимы прикусили языки, ожидая, чем кончится дело — Ван Го до того расхрабрился, что посмел угрожать Янь-вану.
Если говорить о самом Янь-ване, то глядя на него, неясно было, правдивы ли слухи об его болезни. Холодные капли пота стекали по лбу. Стоял он с явным трудом.
Фан Цинь нахмурился, когда понял, что у него за спиной Ван Го решил объединиться с варварами!
Сейчас не время было радоваться, что Янь-ван попал в неудобное положение. Внутренние дела — это внутренние дела. Нет ничего необычного в борьбе за власть и влияние. Неважно, получит ли победитель сразу все или сражение будет длиться до последнего вздоха — это дела внутригосударственные. Но как Ван Го посмел впутывать в них варваров, когда в стране царили беспорядки, а приграничные земли до сих пор не удалось вернуть?
Если правда вскроется... Нет, этого никак нельзя допустить. Если Ван Го удастся доказать сомнительное происхождение Янь-вана, чем все закончится? Никто не поверит, что семья Фан не замешана. Они с Ван Го принадлежали к одной партии, а старый лекарь, выдавший секрет, чьи слова еще следовало проверить, укрылся именно в поместье семьи Фан! Ему теперь не удастся выйти сухим из воды!
Фан Циня прошиб холодный пот. Ван Го не просто использовал его, так еще и навлек беду — его могли счесть изменником, поддерживающим тайные связи с врагом!
Он всегда считал себя человеком неглупым. Правда тот же Янь-ван несмотря на молодость успел привлечь на свою сторону сильного советника в лице Цзян Чуна, защитника справедливости Сюй Лина, институт Линшу. Даже солдаты северного гарнизона сражались с ним плечом к плечу... Янь-вана связывали близкие отношения с важными военными чинами вроде Аньдинхоу и командующего юго-западом. А на кого мог рассчитывать Фан Цинь?
Его самого окружали люди вроде Ван Го и Люй Чана. Одни ядовитые змеи, да злодеи. Они приносят не столько пользы, сколько вреда.
У Фан Циня упало сердце. Вот что значит судьба.
Неужели никто не способен противиться ее воле?
Услышав, как Ван Го воспользовался суматохой ради получения личной выгоды, посол криво усмехнулся. Зрачки Янь-вана расширились. Вскоре они станут двойными — тогда Янь-ван попадет во власть иллюзий и перестанет воспринимать голоса из реального мира. Ему будет достаточно услышать особую тайную фразу, чтобы обратиться в истинное злое божество.
Посол варваров протянул к нему обе руки, словно желая помочь:
— Что случилось, Ваше Высочество плохо себя чув....
Не успел он договорить слово «чувствует», как кто-то закричал:
— Да как ты смеешь!
Зрачки посла сузились, когда резкий порыв ветра просвистел мимо ушей. Его охватил жуткий ужас. Волосы встали дыбом, но было поздно — к его горлу приставили холодный меч.
Прямо посреди зала стоял Гу Юнь. В одной руке он держал одолженный у стражника меч, а другой прижимал к себе Янь-вана. Чан Гэн что-то промычал и облокотился на него, словно ноги его не держали. Однако, надежды посла на оправдались — двойные зрачки так и не появились. Разум Чан Гэна остался ясен. Его шепот прозвучал едва слышно, как летящая паутинка:
— Варвары... Шаман...
— Ваше Высочество, что случилось? — воскликнул Сюй Лин.
Кровь стекала по рукаву парадных одежд Чан Гэна. Спустя пару мгновений ткань промокла насквозь.
Охрана разом выхватила оружие.
Ван Го не ожидал такого поворота, но упрямо отказывался признавать, что проиграл:
— Великий маршал... Вы... Мы можем все обсудить. К чему хвататься за оружие... Что с Его Высочеством Янь-ваном? Скорее позовите лекаря! Где придворный лекарь?
Гу Юнь молча повернул голову. Его взгляд, полный жажды убийства, сразил Ван Го, точно гэфэнжэнь Черного Железного Лагеря. С громким «А!» императорский дядя оступился на слабеньких ножках и бессильно рухнул на пол.
Стоило Ван Го упомянуть придворного лекаря, у Фан Циня дернулся глаз. Нельзя и дальше сидеть сложа руки. Он любой ценой должен оправдаться и свалить вину на старого сукиного сына Ван Го, иначе его имя будет навеки покрыто позором.
Сначала Фан Цинь приказал подручным как можно скорее избавиться от лекаря, подкупленного Ван Го. Затем он спокойно вышел вперед и закричал:
— Варвары до того страх потеряли, что посмели бесчинствовать прямо во дворце Императора. Они явно держали камень за пазухой! Схватить их!
К несчастью... большая часть солдат, за исключением дворцовой стражи, принадлежала к императорской гвардии или северному гарнизону. То есть они не могли подчиниться приказу гражданского чиновника. Они бесстрастно ждали распоряжений Гу Юня.
Фан Цинь аж подавился слюной, но сейчас было не время беспокоиться за уроненное достоинство. Он пришел в чувство и любезно обратился к маршалу:
— Маршал Гу, странные дела здесь сегодня творятся. Вы думаете, что придворный евнух не знал о том, что государь уже удалился?! Ведь в таком случае Его Высочество никак нельзя было приглашать во дворец. И даже если Император пожелал с ним повидаться со своим братом, то Его Высочество сразу же провели прямо в императорские покои. Его Высочеству незачем посещать прием. Мы с вами арестуем всех этих смутьянов, чтобы они ожидали суда, затем доложим обо всем Императору и направим людей, чтобы они провели тщательное расследование. Кто знает, вдруг среди нас до сих пор скрывается варварский шпион... Эээ... Для начала стоит отправить Его Высочество Янь-вана отдохнуть. Позовите лекаря...
