За двадцать минут, что нам оставалось ехать до Научного центра, я успел убедиться, что внутреннее море Алены не повреждено. Пока она была без сознания какой-нибудь мастер, находясь рядом, мог выплеснуть много сил разом и легко навредить ее развитию, но я этого не заметил. Проверил тщательно, даже попросил активировать доспех третьего уровня. Там, где были замешаны большие деньги, ме́ста для глупости не оставалось, поэтому к словам главы рода я отнесся крайне серьезно.
Научный Центр Развития Одаренных располагался в пригороде Мадрида и занимал огромную территорию. Увидел я и полигон, скрытый от города рукотворным холмом. Здесь была такая же печь, как в МИБИ, словно строили по одному проекту. Часть полигона была просто завалена бетонными блоками и плитами, а дальше стояли каркасы домов и высокая железная мачта, напоминавшая опору ЛЭП. Главное здание центра построили в виде шестиугольника и охарактеризовать его можно было как: «стекло и бетон». Так как мы приехали в числе последних, то мест на парковке не осталось, но организаторы позаботились, зарезервировав участок в углу, куда большой автобус встал, заехав парой колес на газон.
Встречала нас Мартина и взволнованный мужчина в белом халате поверх свитера. Он долго жал нам руки, говоря на ужасном английском. Мартине пришлось поработать переводчиком и объяснить, что это один из ведущих научных сотрудников, который был восхищен появлением двадцатидвухлетнего мастера. Он много лет занимался этим вопросом и был уверен, что это просто невозможно. Под его бесконечный монолог мы вошли в здание, где оказалось на удивление тихо. Я ожидал толп журналистов и телекамер, но увидел лишь пару фотографов.
Просторный спортивный зал в здании предназначался для научных исследований, и по размеру был с половину футбольного поля. Недостаток отсутствия трибун компенсировали стульями, поставив их в три ряда вдоль длинной стены. Все происходило практически так же, как и во время отборочных туров. Я так и не понял, почему турнир не организовали как грандиозное событие. Могли бы выделить стадион или похожее сооружение, вмещающие пару десятков тысяч зрителей. Ведь внимание к нему огромное, просмотры отборочных боев в интернете перевалили за сотню миллионов уже в первые несколько дней. Даже в МИБИ для подобных мероприятий использовали большой студенческий стадион. Тася на этот вопрос тоже пожимала плечами, говоря, что это, скорее всего, было обговорено ректорами вузов.
Подготовительную часть перед турниром мы пропустили, чуть-чуть не опоздав к первым поединкам, поэтому Алене предстояло выступить почти сразу. По поводу боев и победы мы с ней уже поговорили. Я разрешил использовать любую тактику, но при этом быть осторожной. Соперницы ей достались — уступающие по силе даже тем, с кем она сражалась на отборочных. Среди них я мог выделить только немку, красивую и серьезную девушку. Выступала она в полувоенном обтягивающем комбинезоне, что правилами не запрещалось. Что касается остальных, сложно сказать, как они вообще добрались до финала. Студентка из Индии, вообще, была эксперт второй ступени.
Устроившись на скамейке для участников, я вполглаза следил за скоротечным первым поединком, пытаясь найти в интернете записи боев парней, а особенно американца, о котором говорил Петр Сергеевич. Это был крепкий парень, широкоплечий, подтянутый, с короткой светлой прической. И что самое странное, я не заметил, чтобы он сильно выделялся среди других участников. Побеждал уверенно, за явным перевесом сил, но не более того. Если Алена демонстрировала тотальное преимущество за счет несокрушимого доспеха, то он дрался как-то слишком обычно. Судя по стилю, частым ударам ногами и коленями, он изучал кикбоксинг. Я даже открыл прямой эфир, где показывали поединки парней. Для них подобрали самый большой спортивный зал во всем Мадриде, вмещавший пару тысяч зрителей. Зал использовали то для гандбола, то ли для мини-футбола, поэтому и зрительских мест было много.
Дождавшись, когда американец будет выступать, я еще раз внимательно проследил за ним.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Кузя, — голос Таси.
— Что? — отозвался я, глядя в планшет.
— Алена победила.
— Молодец…
— Кузя.
— Что? — я оторвал взгляд от экрана и посмотрел на нее.
— В финале победила, — Тася потянулась, чтобы забрать планшет. — Поздравь ее, обними. Скажи все фирменное: «ей просто повезло, выиграть мог каждый».
Я только сейчас заметил, что в зале было довольно шумно. Кто-то из гостей даже громко аплодировал. Судья победно поднял руку в направлении Алены, объявляя ее победителем финальной схватки. Соперница, та самая немка, судя по хмурому виду, признала поражение после пары ударов, не став упорствовать.
— Знаю, что ты веришь в нее, — сказала Тася, — но удели немного внимания, пожалуйста. На тебя, вон, камеру навели и на весь мир показывают мрачную рожу.
— Кхм, — я откашлялся. — Виноват.
Подождав, пока Алена подойдет, я крепко ее обнял. Сказал, что она молодец и вообще. Она, конечно, на меня немного обиделась, за то, что я все пропустил, глядя в планшет, но вроде оттаяла. Затем организаторы принялись наводить порядок и пригласили занявших призовые места, чтобы вручить медали и подарки. Пока красивая женщина в брючном костюме вручала призы, незнакомый мне мужчина произносил речь, причем на испанском, поэтому я не понял ни слова. Зато немногочисленные гости поздравляли нас почти сорок минут. Подошел, наверное, каждый, чтобы выразить слова восхищения новым направлением развития одаренных. Говорили, что в их странах многие вузы непременно начнут изучать и преподавать укрепление тела. Я держался стоически, пожимая руки, говоря те самые слова о везении, но они вызывали лишь добродушный смех и дружеские похлопывания по плечу. А вот к Алене никого не пускал, а желающих обниматься было хоть отбавляй. Что удивило, так это сорок с лишним конвертов разных форм и расцветок, что мне дарили гости. Пришлось отнимать у Алены пакет из-под подарка, чтобы сложить все туда.
Последними нас поздравляла делегация из Поднебесной. Специально ждали, пока остальные от нас отстанут. Цоа Сяочжэй важно подошла, встав довольно близко, что-то сказала мне на китайском, погрозила пальцем и стукнула кулачком в плечо. Я посмотрел на мастера Че, ожидая перевод, но увидел только удивленное выражение лица и легкий ступор. В кино обычно на этом моменте машут ладонью перед лицом, чтобы привлечь внимание. Подвинув меня, Сяочжэй поманила Алену, крепко обняла ее, что-то сказала ласковым голосом. Затем взяла за руку, словно собираясь прочитать линии на ладони, крепко задумалась.
— Тася, что она сказала? — тихо спросил я.
— Вряд ли похвалила, — улыбнулась она. — Я бы тоже стукнула, только посильней.
— Что я сделал-то? Между прочим, я был занят очень важным делом. Мне нужно понять, как ничем не примечательный парень собирается победить мою талантливую и одаренную ученицу. Да он рядом не валялся, но… вот это… — я начал сердито ворчать, потрясая кулаком.
— Про это я и говорю, — сказала Тася.
Сяочжей кивнула, закончив обследование Алены. Ткнула пальцем мастера Че в бок, чтобы он вернулся к реальности. Сказала что-то.
— Госпожа Цао говорит, что здоровье Алены в полном порядке, — перевел он. — Ее внутреннее ци не повреждено.
— Конечно, в порядке, — важно ответил я. — Дважды проверял, иначе бы не допустил до турнира.
— Госпожа Цао говорит, что Вам нужно еще учиться, чтобы правильно оценивать состояние внутреннего ци. Она может помочь в этом и стать Вашим учителем.
— Я подумаю, — улыбнулся я.
Согласен, я не такой большой специалист, как мастер Корицкий или Сяочжэй, но такую малость, как общее состояние ци определить могу. Тем более мы с Аленой часто занимались, а в том, как должно выглядеть внутреннее море ученика, изучающего укрепление тела, я знал на собственной шкуре.
— Я понял, — сказал я, посмотрев на Сяочжэй, затем на Тасю. — Понял! А я все гадал…
— Что ты понял? — спросила Тася, так как я снова ушел в раздумья. — Поделись, нам тоже интересно.
