— Да.
— Я не так уж в этом уверен. — В голосе Джеффа прозвучало сомнение.
Они оглянулись вокруг. Наконец все уснули, даже глава президентской администрации. В верхней носовой кабине пилоты занимались своим делом, как и остальной персонал ВВС. Это действительно был ночной перелет, поскольку лайнер летел с запада на восток, навстречу часовым поясам, и после посадки глаза у всех будут красными от усталости. Сейчас «ВВС-1» находился над центральным Иллинойсом. Оба агента вернулись к своим креслам. Три телохранителя, негромко переговариваясь, играли в карты. Остальные агенты из личной охраны президента читали или дремали.
Из центра связи по винтовому трапу спустилась сержант ВВС с папкой в руках.
— "Молния" для босса, — сообщила она.
— Это действительно так важно? Часа через полтора мы прилетаем в Эндрюз.
— Я только что извлекла страницы из факса, — напомнила сержант.
— О'кей. — Прайс взяла папку и пошла в сторону кормы, где расположился Бен Гудли. Это его дело говорить президенту о том, что происходит в мире, или, как в данном случае, оценить важность полученной «молнии». Андреа потрясла Бена за плечо. Офицер службы национальной безопасности открыл один глаз.
— Да?
— Будить босса из-за этого или нет?
Гудли открыл папку и просмотрел ее содержимое.
— Можно подождать. Адлер знает, чем занимается, да и в Госдепе есть рабочая группа, собранная специально для этого. — Не говоря больше ни слова, он снова откинулся на спинку кресла.
* * *
— Ни к чему не прикасайтесь, — предостерег Клайн полицейского. — Вам лучше всего остаться у входа, но если вы захотите следовать за нами, то ничего не трогайте. Одну минуту. — Врач сунул руку в пластмассовую сумку, которую захватил с собой, и достал хирургическую маску в запечатанном стерильном пакете. — Вот, наденьте ее.
— — Как скажете, док.
Клайн передал ему ключ от входной двери. Отпереть замок не составило труда, однако в квартире действительно была установлена охранная сигнализация. Контрольная панель находилась рядом с дверью, но оказалось, что сигнализация не включена. Оба врача надели маски и натянули на руки перчатки из латекса. Прежде всего они включили свет.
— — Что мы ищем? — спросил Куинн.
Клайн уже внимательно оглядывался по сторонам. При их появлении навстречу не выбежала ни собака, ни кошка. Не было здесь и птичьей клетки. В глубине души профессор надеялся, что в квартире окажется ручная обезьянка, но это было бы слишком просто. Впрочем, лихорадка Эбола не очень-то жаловала обезьян. Вирус убивал их с такой же быстротой, как и людей. Растения, подумал он. Разве не может оказаться, что носителем вируса Эбола является не живое существо? Странно, конечно, но мало ли...
В квартире были комнатные растения, однако ничего экзотического среди них не оказалось. Врачи стояли посреди гостиной; ни к чему не прикасаясь руками в перчатках и медленно обводя взглядами комнату.
— Я ничего не вижу, — сообщил Куинн.
— Я тоже. Пошли на кухню.
В кухне тоже были растения, причем два в маленьких глиняных горшках походили на какую-то траву. Клайн не знал, что это такое, и решил захватить их с собой.
— Погоди. — Куинн выдвинул ящик буфета и извлек пластиковые пакеты для продуктов, укладываемых в морозильник. Горшки с травами поместили в пакеты, и Куинн тщательно закрыл их. В холодильнике тоже не было ничего необычного. В морозильнике тоу... Никакой необычной экзотической пищи... Пациентка питалась исключительно американскими продуктами.
Спальня была спальней и более ничем. Растения в ней отсутствовали.
— Может быть, какая-нибудь одежда? Из кожи? — предположил Куинн. — Сибирская язва может...
— Вирусы Эбола слишком деликатны для этого. Мы знаем, с чем имеем дело. Они не могут выжить в такой среде, никак не могут, — покачал головой профессор. Они знали слишком мало об этих крохотных мерзавцах, но в Центре по исследованию инфекционных болезней в Атланте сумели установить годные для них параметры окружающей среды и узнали, сколько времени выживает вирус в разнообразных условиях. В это время года Чикаго был так же негостепреимен для вируса Эбола, как и доменная печь. Орландо, где-то еще на юге страны — может быть. Но Чикаго? — Мы ничего не обнаружили, — разочарованно произнес он.
— Может быть, растения?
— Ты ведь знаешь, как трудно пройти с растениями через таможню?
— Никогда не пробовал.
— А вот мне довелось, я однажды попытался привезти дикие орхидеи из Венесуэлы... — Клайн еще раз оглянулся вокруг. — Здесь нет ничего, что могло бы представить для нас интерес, Джо.
— Если надежды на ее выздоровление практически нет...
— Да. — Он провел руками в перчатках по темно-зеленым брюкам. Внутри резиновых перчаток руки стали влажными от пота. — Если нам не удастся определить, откуда появился вирус.., если мы не сможем объяснить причину возникновения болезни... — Он посмотрел на своего более молодого коллегу. — Мне нужно возвращаться. Я хочу еще раз посмотреть на строение этого вируса.
* * *
— Алло, — пробормотал Гас Лоренц и посмотрел на часы. Какого черта?
— Гас? — послышался голос в телефонной трубке.
— Слушаю. Кто это?
— Марк Клайн из Чикаго.
— Что-то случилось? — спросил Лоренц, еще не проснувшись окончательно. Услышав ответ, он широко открыл глаза.
— Мне кажется, нет, Гас, я уверен, что у нас пациент, больной лихорадкой Эбола.
— Откуда ты знаешь это?
— Я обнаружил «пастуший посох». Сам сделал микрографию. Это действительно он, никаких сомнений, Гас. Мне хотелось бы ошибиться, но это действительно вирус лихорадки Эбола.
— Откуда приехал больной?
— Это не больной, а больная, и она никуда не ездила. — Меньше чем за минуту Клайн изложил все, что ему стало известно. — У нас нет никакого логичного объяснения причины заболевания.
Лоренц мог бы возразить, мог бы сказать, что это невозможно, однако научное сообщество на высшем уровне очень невелико и все знают друг друга; и он знал, что Марк Клайн — профессор в одном из самых лучших медицинских центров мира. — Всего одна больная?
— Все эпидемии начинаются с одного заболевания, Гас, — напомнил приятелю Клайн. В тысяче миль от Чикаго Лоренц опустил ноги на пол и сел на кровати.
— О'кей. Мне нужен образец.
— Мой курьер уже на пути в аэропорт О'Хара и вылетит в Атланту первым же рейсом. Микрографию я могу послать по электронной почте прямо сейчас.
— Дай мне сорок минут, чтобы одеться и приехать в лабораторию.
— Гас?
— Да?
— Существует ли какой-нибудь метод лечения, которого я могу не знать? Она в очень тяжелом состоянии, — сказал Клайн, впервые надеясь, что он, быть может, упустил последние достижения в этой области.
— Боюсь, что нет, Марк. По крайней мере мне ничего нового неизвестно.
— Проклятье. Ну хорошо, мы сделаем все, что в наших силах. Позвони, когда приедешь в лабораторию. Я буду у себя в кабинете.
Лоренц встал, прошел в ванную и плеснул в лицо холодной водой, стараясь доказать себе, что это не сон. Нет, это действительно не сон. Хуже, это кошмар.
* * *
К этой президентской привилегии с уважением относилась даже пресса. Райан первым спустился по трапу, отсалютовал сержанту ВВС, стоявшему внизу, и прошел пятьдесят ярдов до вертолета. Опустившись в кресло, он быстро пристегнул ремни и тут же снова уснул. Через пятнадцать минут снова поднялся с кресла, сошел по трапу, отсалютовал на этот раз морскому пехотинцу и направился к Белому дому. Еще через десять минут он лежал в кровати, которая была, слава Богу, неподвижной.
— Удачная поездка? — спросила Кэти, приоткрыв один глаз.
— Продолжительная, — сообщил ее муж и снова уснул.
* * *
Первый рейс из Чикаго в Атланту отправился в 6.15 по центральному времени. Еще до того, как курьер вылетел из аэропорта О'Хара, Лоренц уже сидел в своем кабинете у компьютерного терминала, он включился в «Интернет» и одновременно набрал номер телефона.
— Начинаю загрузку, — сказал он.
У него на глазах микрография росла с верхней части экрана вниз, линия за линией, быстрее, чем факс, появляющийся из аппарата, и намного более детальная.
— Скажи мне, что я ошибаюсь, Гас, — послышался голос Клайна, в котором не было ни малейшей надежды.
— Думаю, ты и сам знаешь правду, Марк. — Лоренц замолчал, вглядываясь в сформировавшееся изображение. — Да, это вирус Эбола.
— Где он появлялся за последнее время?
— Было два случая заболевания в Заире, и мне сообщили о еще двух в Судане. Насколько мне известно, это все. Твоя пациентка, она была...
— Нет. Насколько мне удалось установить, она не подвергалась факторам повышенного риска. Принимая во внимание инкубационный период, она почти определенно заразилась здесь, в Чикаго. Но разве это возможно?
— Секс? — спросил Лоренц. Ему показалось, что он видит, как его собеседник отрицательно качает головой в тысяче миль от Атланты.
