Между экономической историей и экономической теорией нет никакого конфликта. Любая отрасль знания имеет свои достоинства и право на существование. Экономисты никогда не пытались преуменьшить или отрицать значение экономической истории. Точно так же настоящие историки не возражают против изучения экономической теории. Этот антагонизм был создан намеренно социалистами и интервенционистами, которым не удалось опровергнуть возражения, выдвинутые экономистами против их доктрин. Историческая школа и институционалисты попытались вытеснить экономическую науку и заменить ее эмпирическими исследованиями как раз потому, что они хотели заставить экономистов замолчать. В соответствии с их планами экономическая история была орудием разрушения престижа экономической науки и пропаганды интервенционизма.
2. Экономическая наука как профессия
Первые экономисты посвятили себя изучению проблем экономической теории. Читая лекции и издавая книги, они стремились донести до сограждан результаты своих размышлений. Они пытались оказать влияние на общественное мнение, чтобы в гражданских делах доминировала здравая политика. Они никогда не думали об экономической науке как о профессии.
Появление профессии экономиста следствие интервенционизма. Профессиональный экономист суть специалист, который разрабатывает различные меры государственного вмешательства в производство. Он является экспертом в сфере экономического законодательства, которое сегодня неизменно направлено на создание препятствий на пути действия рыночной экономики.
Тысячи и тысячи таких профессиональных экспертов работают в различных государственных учреждениях, в штабах политических партий и групп давления, а также в редакциях партийной прессы и периодических изданиях групп давления. Другие работают советниками на предприятиях или руководят собственными агентствами. Некоторые из них имеют национальную или даже всемирную репутацию; многие входят в число самых влиятельных людей своей страны. Часто такие эксперты призываются руководить делами крупных банков и корпораций, избираются в законодательные органы, назначаются в кабинеты министров. Они соперничают с юристами в деле верховного руководства политическими делами. Их выдающаяся роль является отличительной чертой нашей эпохи интервенционизма.
Не может быть никаких сомнений в том, что группа людей, занимающая такое доминирующее положение, включает в себя чрезвычайно талантливых людей, даже самых талантливых людей нашей эпохи. Однако философия, которой они руководствуются в своей деятельности, сужает их горизонт. Благодаря своим связям с определенными партиями и группами давления, стремящимися получить особые привилегии, они становятся пристрастными. Они закрывают глаза на отдаленные последствия защищаемой ими политики. Для них имеют значение только краткосрочные интересы групп, которым они служат. Конечная цель их усилий способствовать процветанию своих клиентов за счет других людей. Они стремятся убедить самих себя, что судьба человечества совпадает с краткосрочными интересами их групп. Они пытаются продать эту идею народу. Борясь за более высокие цены на серебро, пшеницу, сахар, более высокую заработную плату для членов своих профсоюзов или за пошлины на более дешевую иностранную продукцию, они претендуют на борьбу за высшее благо, за свободу и справедливость, за процветание своей страны и за цивилизацию.
Народ косо смотрит на лоббистов и предъявляет им претензии за печальные последствия интервенционистского законодательства. Однако корень зла гораздо глубже. Философия различных групп давления проникла в законодательные органы. В современных парламентах присутствуют представители земледельцев, скотоводов, фермерских кооперативов, профсоюзов отраслей, не способных выдержать иностранную конкуренцию без введения пошлин, и других групп давления. То же самое относится и к департаментам правительства. Министр сельского хозяйства считает себя поборником интересов фермерства; его цель заставить расти цены на продовольствие. Министр труда рассматривает себя в качестве адвоката профсоюзов; его первейшая цель сделать профсоюзы как можно более грозными. Каждый департамент следует собственным курсом и работает против усилий других департаментов.
Многие сегодня жалуются на недостаток творческого управления государством. Однако в условиях господства интервенционистских идей политическая карьера доступна только тем людям, которые отождествляют себя с интересами какой-либо группы давления. Склад ума профсоюзного лидера или секретаря фермерской ассоциации это совсем не то, что требуется дальновидному государственному деятелю. Служба краткосрочным интересам групп давления не способствует развитию качеств, создающих великого государственного деятеля. Искусство управления государством неизменно является долгосрочной политикой; но группы давления не заботятся о долгосрочной перспективе. Достойный сожаления крах немецкой Веймарской системы [85] или Третьей республики во Франции прежде всего обязан тому, что их политики были просто экспертами, действовавшими в интересах групп давления.
3. Прогнозирование как профессия
Когда деловые люди наконец узнали, что бум, созданный кредитной экспансией, не может продолжаться бесконечно и неизбежно должен привести к резкому спаду, они поняли, как важно им вовремя знать о дате начала падения цен. Они обратились к экономистам за советом.
Экономисты знают, что такой бум должен привести к депрессии. Но они не знают и не могут знать, когда возникнет кризис. Это зависит от особых условий каждого конкретного случая. На результат могут оказать влияние множество политических событий. Не существует никаких правил, руководствуясь которыми, можно вычислить продолжительность бума или последующей депрессии. Но даже если бы такие правила имелись в нашем распоряжении, для деловых людей они были бы бесполезны. Чтобы не понести убытков, коммерсант должен знать о дате поворотной точки тогда, когда другие коммерсанты считают, что крах еще далеко, в отличие от реального положения дел. Тогда это исключительное знание позволит ему организовать свою деятельность так, чтобы избежать потерь. Но если окончание бума можно было бы вычислить с помощью какой-либо формулы, то день X стал бы известен всем коммерсантам в одно и то же время. Их попытки скорректировать свое поведение в соответствии с этой информацией немедленно привели бы ко всем проявлениям депрессии. И ни одному из них не удалось бы избежать участи жертвы.
Если было бы возможно вычислить будущее состояние рынка, то будущее не было бы неопределенным. Предпринимательских прибылей и убытков тогда бы не существовало. То, чего люди требуют от экономистов, находится за пределами возможностей смертного человека.
Сама идея о том, что будущее предсказуемо, что какими-то формулами можно заменить специфическое понимание, составляющее сущность предпринимательской деятельности, и что знакомство с этими формулами может позволить кому-либо взять в свои руки управление производственной деятельностью, безусловно, является следствием всего комплекса заблуждений и недоразумений, лежащих в основе современной антикапиталистической политики. В том, что называется марксистской философией, нет ни малейшего намека на тот факт, что основная задача деятельности подготовиться к событиям неопределенного будущего. То, что термин спекулянт сегодня используется только в оскорбительном смысле, ясно демонстрирует, что наши современники даже не подозревают, в чем заключается фундаментальная проблема деятельности.
Предпринимательскую оценку нельзя купить на рынке. Предпринимательская идея, приносящая прибыль, это как раз та идея, которая не приходит на ум большинству. Прибыль приносит не точное предвидение как таковое; предвидение должно быть лучше, чем у других. Приз получают только диссиденты, которые не дали ввести себя в заблуждение ошибкам, разделяемым большинством. Прибыль возникает в результате обеспечения будущих нужд, обеспечением которых пренебрегли остальные.
Предприниматели и капиталисты ставят под удар собственное материальное благополучие, только если они абсолютно уверены в разумности своих планов. Они никогда не рискнут взять дело в свои руки только потому, что это им посоветуют эксперты. Те невежественные люди, которые работают на фондовых и товарных биржах, ориентируясь на намеки и сведения, полученные частным образом, обречены потерять свои деньги, из каких бы источников они ни черпали свое вдохновение и инсайдерскую информацию.
