В Рио-де-Жанейро фрегат пришёл 14 декабря и Лесовский, не дав почти экипажу отдохнуть, приступил к подготовке корабля к новому, ответственному переходу. Работы были закончены к 7 января; в тот же день моряки узнали о победе русского флота при Синопе. На следующий день фрегат снялся с якоря и пошел к мысу Горн. Тридцать шесть суток непрерывного хода понадобилось для того, чтобы достичь самой южной точки американского материка. Там"частые перемены ветра, так много способствовавшие успеху плавания, разводили громадную толчею, от которой весьма пострадало бы судно, не столь прочное и не таких хороших качеств, как фрегат "Диана", по своим качествам, мало сказать, хорошее судно - он в высшей степени обладает превосходными мореходными качествами…"
23 февраля 1854г. "Диана" пришла в Вальпарайзо, где небыло ни английских, ни французских кораблей и без спешки стала готовиться к следующему переходу. В Гонолулу они пришли 1 мая и только там узнали об изменении международной обстановки - Россия находилась в состоянии войны не только с Турцией, но и с Англией и Францией. "Эту прокламацию получили мы от сандвического короля Камегамеа, третьего с этим именем. Он с гордостью носит золотую медаль "За дружбу с россиянами", врученную за доброе отношение к русским морякам и коммерсантам. Камегамеа заверял в своем нейтралитете в войне Англии и Франции против России, что ясно свидетельствующую, как далеко отозвалась Восточная война."
Камеамеа сообщил также, что в перуанском Калао отстаивается фрегат "Аврора", который, скорее всего, собирается идти в Гонолулу.*(2) Так как об "Авроре" известий небыло, Лесовский решил немедленно выйти в море, в надежде разыскать её и вместе продолжать дальнейшее плавание. Но в океане найти "Аврору" не удалось, хотя на это потратили две недели крейсерства. "Диана" вернулась в Гонолулу; здесь 29 мая пришло известие о том, что эскадра адмирала Прайса тоже ищет"Аврору", а в Гонолулу послан пароход-фрегат "Шарк".
В тот же день "Диана" снялась с гонолульского рейда и даже не взяв приготовленный для Новороссийска груз сахара и рома, поспешила в свой последний большой океанский переход. Несмотря на лето, туман часто застилал горизонт, делая невидимой "Диану". Ничто не нарушало ее плавание через северную часть Тихого океана. Оно прошло без встреч с неприятельскими судами.
Моряки с "Дианы" сразу же включились в строительство батарей. Путятин, не особенно доверяя балтийским морякам, и не ожидал, что воинские силы его так увеличатся.*(3) Имея теперь 44-пушечную "Аврору" и 52-пушечную "Диану" генерал-губернатор смог отправить в Ново-Архангельск 20-пушечный корвет "Оливуца" капитан-лейтенанта Назимова и 10-пушечный шлюп "Двина" капитан-лейтенанта Васильева. Фрегаты же решил установить на якорях и шпрингах при входе в порт, предоставив им возможность стрелять по противнику только левыми бортами; орудия подбойных правых бортов снять и вместе с частью расчетов передать на укомплектование береговых батарей. Чтобы защитить корабли от внезапных нападений противника, гавань от берега до берега оградили деревянными бонами.
При этом Унковский в последний раз пытался спасти свой фрегат, заявив, что боны - сами по себе достаточная защита от внезапного прорыва в порт противника. На что Евфимий Васильевич, ехидно ухмыляясь, прочёл лекцию. "Англичане, господин капитан-лейтенант, еще в 1846 году проводили с корабля "Эксцелент" опыты над разрывом боновых заграждений рейдов посредством взрыва; прикрепление боченка со 130-ю фунтами пороху потребовало всего 70 секунд. Бон состоял из грот-мачт, связанных пятью найтовами из цепи…Однако после взрыва образовался проход в 20 футов. Бон, ежели подавят наши батареи, нас не спасет, и вы Иван Семенович, как опытный офицер, должны бы это понимать."
"Паллада" была приговорена к затоплению, а вместе с ней и три старые компанейские китобойцы, дожидавшиеся своего срока отправиться на Уналашку на слом. В компенсацию за эти развалины Митьков выторговал у Путятина право снять с "Паллады" всё, что оставалось на ней ценного. А даже после полного разоружения оставалось там немало. Спроэктированный как "придворный фрегат", (одно время, в чине капитана 1-го ранга "Палладой" командовал великий князь Константин Николаевич), корабль "…отделан был с особым тщанием и с применением способов для удобнейшего и чистейшего вооружения оного".
Приказчик Маевский докладывал, что с фрегата "…снят весь стоячий такелаж и мачты вынуты в изрядном состоянии… железный румпель, аксиометр на штурвал, двойной шпиль с железными баллерами… Ради выема водяных цистернов из луженого железа пришлось взломать палубу, также и для выема бронзовых толстостекольных иллюминаторов (кстати, первых на российских судах - А.Б.)". Выгружен был также чугунный балласт и заменен камнями. Добрался Маевский даже до якорных цепей и новых якорей системы Перинга, недавно введенных на флоте. Два из 4-х перетащил в компанейский магазин, а два оставшихся, которые хотел заменить на старые, Путятин отстоял с боем, не желая, чтобы в самый решающий момент вдруг лопнул подгнивший якорный канат. Зато Маевский мобилизовал два десятка канаков, непревзойдённых пловцов и ныряльщиков, которые за неделю ободрали с "Паллады" всю её медную обшивку.
Наконец в августе было принято окончательное решение о задачах, вооружении, комплектовании и нумерации батарей.
Батарея № 1 (Путятинская) на Корабельном мысе прикрывает вход в гавань. 12-орудийная: три 36-фунтовые пушки, семь 24-фунтовых пушек и два 2-пудовых бомбических орудия. Прислуга - 124 человека. Командир - артиллерист-капитан Корпуса морской артиллерии Константин Лосев с "Дианы".
Батарея № 2 (Нахимовская) вторая линия защиты входа в гавань. 14-орудийная: три 36-фунтовых и одинадцать 24-фунтовых пушек. Прислуга - 147 человек. Командир - лейтенант Максутов с "Авроры".
Батарея № 3 (Барановская) - на Западной земле, противодесантная. 10-орудийная: 24-фунтовые пушки. Прислуга - 102 человека. Командир - лейтенант Крюднер с "Паллады".
Батарея № 4 (Восточная) противодесантная, а также препятствует вражеским кораблям обстреливать гавань перекидным огнем через перешеек. 10-орудийная: 24-фунтовые пушки. Прислуга - 118 человек. Командир - мичман Попов с "Паллады".
Батарея № 5 (Домашневская) защищает непосредственно город и порт. 6-орудийная: 24-фунтовые пушки. Прислуга - 56 человек. Командир - мичман Овсянкин с "Паллады".
Батарея № 6 (Западная) у северной оконечности Барановской горы - противодесантная. 10-орудийная: 24-фунтовые пушки. Прислуга - 112 человек. Командир - мичман Болтин с "Паллады".
Как ни надрывались над возведением батарей новороссийцы, построены они были наспех и с рядом крупных недостатков. Один был присущ почти всем - недостаточное защитное прикрытие. Только "Путятинская", "Нахимовская" и "Домашневская" батареи на старых участках имели достаточно прочный бруствер.
"Барановская" батарея не только была недостаточно укреплена с фронта, но и имела коварный тыл. Ее поставили на единственно подходящем месте, но рельеф местности оказался тяжелым, а грунт - каменистым. При расчистке площадки для бруствера и орудий пришлось углубиться так, что за спиной комендоров оказалась стена высотою в 7 саженей, отстоявшая очень близко от боевых постов артиллеристов. При попадании вражеских снарядов в эту стену камни с нее могли осыпаться, засыпать площадку и поражать прислугу, как картечью. Площадку следовало бы увеличить, стенку удалить на несколько метров. Это пытались сделать, но времени не хватило.
Пушки "Западной" батареи, расположенные на Эскамальтовом мысу, должны были прикрывать два противоположных направления - с залива Эскуимальт и с пролива Хуана де Фука. Поэтому она фактически состояла из двух, прикрывающих тылы друг друга батарей, ориентирваных соответсвенно на юго-запад и северо-восток.
Но все же главное было сделано. На батареях теперь стояли пушки и из них можно было стрелять. После укомплектования командиры получили возможность тренировать личный состав на "своих" орудиях.
Наряду с комплектованием батарей формировались и противодесантные отряды. К расквартированному в Новороссийске 2-му эскадрону драгун капитана Крачкина прибавился четырёхротный батальон добровольцев, общим количеством 376 человек и пять батарей полевой артиллерии укомплектованные моряками с фрегатов. Добровольцы - русские, креолы, евреи, индейцы, явились со своим оружием, по большей части современными штуцерами. В течение двух месяцев велась интенсивная подготовка. Большенству из добровольцев ненадо было учиться метко стрелять, но действию в строю и штыковому бою их готовили серьёзно. Этим занимались переведённые в роты 8 унтер-офицеров и 20 пеших драгун. В случае необходимости силы стрелковых партий должны были наращиваться за счет экипажей, оставленных на фрегатах. Для этого проводились учения по срочной высадке и действиям на берегу корабельных стрелковых партий во главе с офицерами.
