618
Hayek, The Pure Theory of Capital, p. 408.
619
«Концепция денег как шарнирного соединения предполагает существование двух теоретических конструкций, экстремизм которых должен быть преодолен. Одна крайность имеет место, когда деньги считают жестко соединенными («клепаное соединение») с реальным аспектом экономики. Принять такой подход значило бы отрицать наличие специфических проблем межвременной координации… Другая крайность состоит в трактовке денег в качестве «разомкнутого соединения». Она означает отрицание возможности рыночного решения проблемы межвременной координации… Монетаризм и кейнсианство занимают одну из этих двух диаметрально противоположных позиций, в результате чего макроэкономические проблемы выглядят либо тривиальными, либо неразрешимыми. Между этими крайностями располагается концепция «шарнирного соединения» Хайека, позволяющая признать наличие проблемы, оставив в качестве открытого вопроса возможность ее рыночного решения» (Roger W. Garrison, “Time and Money: The Universals of Macroeconomic Theorizing,” Journal of Macroeconomics 6, no. 1 [Spring 1984]: 203). Согласно Гаррисону, австрийцы построили эффективный переходный мостик также и для крайностей теории рациональных ожиданий: «И допущение о сверхрациональности, и гипотеза о недостаточной рациональности равным образом принижают ту критически важную роль, которую играет сам рыночный процесс, будучи единственным источником постоянного формирования ожиданий. Обе они также снижают и описательную силу теории, в которой применяются подобные неправдоподобные конструкции ожиданий» (Garrison, “What About Expectations?” p. 22).
620
См. статью Хайека «О нейтральных деньгах» (Hayerk, “On Neutral Money,” in Money, Capital and Fluctuations, chap. 7, pp. 159–162, esp. p. 161; эта работа представляет собой английский перевод его статьи, первоначально опубликованной по-немецки: Hayek, “über ‘Neutrales Geld’,” Zeitschrift für Nationalökonomie 4 [1933]: 659–661. Дональд Лавой установил, что в любом случае разрушительный эффект простого колебания общего уровня цен наносит меньший ущерб и гораздо более предсказуем, чем то воздействие, которому производственная структура подвергается вследствие впрыскивания денег посредством банковской кредитной экспансии: «Мое собственное суждение сводится к тому, что последствия изменения уровня цен наносят меньший ущерб и легче подлежат корректировке, чем последствия впрыскивания денег. Таким образом, оптимальная экономическая политика по поддержанию стабильных денег должна быть настолько близка к политике нулевого роста количества денег, насколько это практически возможно. По моему мнению, постепенная дефляция, которую допускает такая политика, была бы более предпочтительной, чем то искажение системы относительных цен, которое порождают попытки впрыснуть в экономику деньги в таких количествах, которые должны обеспечить постоянство уровня цен». Он добавляет к этому следующее: «Даже предложение золотых денег со временем постепенно увеличивается. Некоторые авторы оценивают, что такой рост составляет около двух процентов в год. По-моему, это представляется лучшим из того, что можно сделать» (Don C. Lavoie, “Economic Calculation and Monetary Stability”, Cato Journal, 3, no. 1 [Spring 1983]: 163–170, esp. 169). В главе 9 содержится предложение по реформированию денежной и банковской системы. Когда эти реформы будут реализованы, разработка и реализация мер «макроэкономической политики» станут ненужными.
621
Луис Анхель Рохо справедливо указывает на то, что основная деятельность банков не предполагает выполнения ими функций финансовых посредников, а базируется на их способности создавать кредиты и депозиты из ничего. Однако он продолжает называть банки финансовыми посредниками и упускает из виду почетную роль, выполняемую истинными финансовыми посредниками (которых он называет небанковскими институтами) в экономике, свободной от специальных банковских привилегий. См.: Luis ángel Rojo, Teoría económica III, материалы к лекциям и программа курса 1970/71 учебного года (Madrid, 1970), pp. 13ff., 90–96.
622
Экономисты австрийской школы всегда признавали важную роль, которую страхование жизни играет в формировании добровольных сбережений. Так, Рихард фон Штригль явно указывал на «бизнес по страхованию жизни, который имеет исключительно важное значение для накопления капитала». Штригль писал, что для успеха добровольных сбережений вообще и компаний по страхованию жизни в частности нужна уверенность в том, что покупательная способность денежной единицы будет по меньшей мере оставаться постоянной. См.: Richard von Strigl, Curso medio de economía, pp. 201–202. Кроме того, в классической статье, посвященной сбережениям, Ф. Хайек назвал страхование жизни и приобретение домов двумя самыми важными источниками добровольных сбережений (см.: Hayek, “Savings,” in Encyclopedia of the Social Sciences, 1933, перепечатано в: Hayek, Profits, Interest, and Investments, chap. 5, esp. pp. 169–170).
623
В другом месте мы уже сделали попытку интегрировать австрийскую теорию экономического цикла и анализ техники страхования, показав, как, стихийно эволюционируя, методы страхования противодействуют пагубным последствиям спадов. В то же время страховые компании стремились обеспечить гарантии бесперебойного исполнения обязательств перед своими клиентами (вдовами, сиротами и лицами, выходящими на пенсию). Наш вывод сводился к тому, что данный подход, который зарекомендовал себя как неизменно успешный, мог бы применяться также и к незастрахованным «пенсионным фондам», если иметь в виду выполнение ими своих функций и требование обезопасить их настолько, насколько это возможно, от разрушительных последствий цикла. См. Huerta de Soto, “Interés, ciclos económicos y planes de pensiones,” Anales del Congreso International de Fondos de Pensiones, Madrid, April 1984, pp. 458–468. Важнейшие принципы, лежащие в основе финансовой стабильности компаний по страхованию жизни, были исследованы Хесусом Уэрта Пеньей в книге: Jesús Huerta Peña, La estabilidad financiera empresas de seguros (Madird, 1954).
624
Наличность, получаемая в порядке погашения выкупной стоимости полиса страхования жизни не является средствами, которые вкладчики и держатели полисов могут получить и использовать без уменьшения наличности у других лиц. В значительной мере эти средства инвестированы и, таким образом, не находятся в форме денег. Та часть этих средств, которая хранится на банковском счете или в кассе, разумеется, уже включена в состав денег, находящихся в банках или вне их, и не должна учитываться, чтобы избежать повторного счета. По существующим законам такие институты не могут расширять кредитов сверх полученных сумм. Если для удовлетворения требований клиентов им нужно больше наличности, чем то количество, которое есть у них на руках, они должны реализовать на рынке часть своих инвестиций, что уменьшит банковский счет или наличность на руках у тех, кто купил у них соответствующие активы. Соответственно они не в состоянии расширять кредит или увеличивать количество денег в стране, как это делают коммерческие и центральные банки, которые всегда ведут свои операции на основе частичного резервирования и могут ссужать больше денег, чем то количество, которое было им доверено. (См.: Percy L. Greaves, “Introduction,” in Mises, On the Manipulation of Money and Credit, pp. xlvi – xlvii; курсив мой. – У. де С.).
