class="p1">— Корабль пропустил её, как нашу мианессу.
— Она лишь пешка в чужой игре, — рыкнул я агрессивно, хотя со мной никто и не собирался спорить.
— Неважно, Рей, — Демиан лениво перекатился набок и, вновь приподнявшись на одном локте, начал вглядываться в нежное личико нашей девочки, — обманули её. Или подкупили. Даже если она сама генератор схемы этого террористического акта…
— Это не она!..
—… Даже если она, Рей... — с нажимом повторил Демиан.
“Мы её не отдадим”, — прозвучала наша общая мысль на выделенной пси-волне.
— Ни Союзу…
–… ни заговорщикам.
Мы с братом встретились взглядами и зеркально улыбнулись друг другу.
— Я склоняюсь, что ею кто-то управлял вслепую. Непонятно как, но… Навскидку у меня есть четыре теории…
Речь Демиана прервали синхронные сигналы на наших коммуникаторах. Я не потянулся за прибором. Пси-усилием вывел на неоновый потолок проекцию сообщения, которое пришло нам с братом из лаборатории одновременно. Танец золотистых смерчей Миа-35 сменился строгим лаконичным текстом. Чёрный фон. Белые, в меру яркие неоновые символы. Смысл отчёта до нас с братом дошёл мгновенно.
— Ах вот как, — прохладно улыбнулся Демиан.
— Кажется, нам не пригодятся твои теории, брат, — оскалился я, — развёрнутое биохимическое исследование препарата, что колола себе Лира, даёт нам исчерпывающий ответ.
Глава 12
Лира
Мне снится кошмар.
Снится худшее, что я только могла бы представить.
Будто я в своей каюте — сумрачной, давяще тревожной — судорожно пытаюсь избавиться от лекарств. Стереть следы своей лжи.
Я торопливо стряхиваю с ониксовой столешницы осколки в утилизатор. Крохотные кусочки стекла впиваются в кожу ладоней — но я не чувствую боли, только панический страх.
Быстрее! Быстрее!
Я успеваю нажать на кнопку переработки, а в следующий миг лепестки двери бесшумно расходятся в стороны, и на пороге вырастает маршал Демиан. Он такой высокий, что занимает весь проход, от него веет опасностью, которая ужасом скручивает мои внутренности. Тени падают так, что я не вижу его лица.
— Вы что-то хотели, виан? — спрашиваю, облизнув пересохшие губы.
Ответа нет, и я бросаю взгляд на хвост мужчины.
Жёсткие серые чешуйки отливают сталью, кончик заострился до острого жала… Это промежуточная стадия боевой трансформации.
“Он всё знает! Это конец!” — панически стучит в мыслях.
— Что с тобой? Ты сегодня странная, Лира, — вкрадчиво говорит Демиан, чуть наклонив голову набок — пугающий хищный жест — и шагает внутрь.
Чёрная форма подчёркивает нечеловеческую грацию опасных текучих движений. Светловолосый шиариец приближается медленно. А я с каждым его шагом мысленно отсчитываю последние мгновения жизни.
— Что ты здесь делала? Я слышу запах…
“Ничего!” — хочу крикнуть я, но вместо этого пячусь… и налетаю спиной на маршала Рейгара. Откуда он здесь?! Неужели он давно уже в комнате? Притаился во мраке… он всё видел? Всё знал?!
Миг — и раздвоенный хвост Рейгара берёт мои запястья в захват. Заставляет меня свести руки за спиной и прижаться всем телом к шиарийцу сильнее…
А Демиан уже прижимает меня спереди. Наклоняется к моей шее. Серией коротких движений втягивает мой запах. Быстро касается шеи губами, затем — языком.
Он будто обжигает меня!
— Чую твою кровь… что ты здесь делала? — хрипло шепчет Демиан.
— В чём дело, Лира? — тихо рычит мне на ухо Рейгар, тоже прикасаясь губами к моей шее. Он так и продолжает прижимать меня спиной к своей груди, не выпуская запястья из захвата своего раздвоенного хвоста. — Что за шутки? Или нам с братом пора начать пытать тебя?
— Твои возможности крайне важны для нас, — рычит светловолосый шиариец, медленно расстёгивая мой форменный комбинезон: — И мы должны быть уверены в тебе.
— Ладно, Лира, — усмехается Рейгар, лаская мою шею, — можешь объясниться после… Хотя вряд ли ты скажешь что-то новое.
— Вы уже всё знаете? — мой голос похож на съёжившийся писк. Тело горит как в огне.
Демиан тихо смеётся, но в этом смехе нет радости. Один лишь колючий холод. Его слова ранят:
— А ты правда думала, что сможешь обмануть нас, человечка? Планировала использовать шиарийцев? Предать?
— Нет! Нет! — я дёргаюсь, но от этого прижимаюсь к мужчинам только плотнее. Я чувствую их возбуждение. Жар их тел. Их ярость. Их желание.
— Но тогда и мы взамен используем тебя, — рычит Рейгар, так сильно обнимая, что я едва могу сделать вдох.
— Это будет честно, Лира, — шепчет Демиан, больно прикусывая мою шею.
— А после мы обсудим твоё будущее… Тебе придётся ответить за обман. За предательство. За попытку заразить корабль. За то, что решила, будто ты всех умней. ТЕБЕ ПРИДЁТСЯ ОБЪЯСНИТЬ, ПОЧЕМУ ТЫ ПРЕДАЛА НАС, ЛИРА?!
— НЕТ! Я не предавала! — в отчаянии вскрикиваю я.
И распахиваю слезящиеся глаза.
И снова вижу над собой склонившихся шиарийцев.
— Нет! — мой голос жалобный, я закрываюсь руками, дрожа от страха. Пот холодит виски. Но мои запястья мягко обхватывают хвосты, отводя от лица. А губы накрывают чужие губы — и целуют — мягко, успокаивающе, проникая языком, будто оговаривая успокоиться. Будто обещая, что всё будет хорошо.
— Тише-тише девочка, тебе просто приснился плохой сон, — говорит Рейгар, отстраняясь и заглядывая в глаза. В его голосе ни капли ярости или злости, золотые глаза светятся теплом.
Я затихаю и правда успокоившись.
Хотя всё ещё ничего не понимаю — но чувствую, что мне не хотят причинить вреда.
А этот поцелуй…
— Это твоё утреннее лекарство, Лира, — объясняет Рейгар, помогая мне сесть на подушках. Его чёрный хвост соскальзывает с моей руки и укладывается на бёдрах поверх одеяла. Будто кот, ожидающий ласки.
Демиан сидит с другой стороны кровати, его серебряный хвост осторожно обвивает мой локоть, ластится к раскрытой ладони. Мне не остаётся ничего, кроме как погладить и один, и второй хвосты.
Мужчины реагируют на это улыбками.
Я лежу на широкой кровати в незнакомой каюте — просторной, по-военному лаконичной, но при этом напичканной технологиями по самые уши. На одной из стен светится голубоватая проекция экрана со сложными графиками движения корабля в космическом пространстве. В полу серебрятся заглушки для выдвижных конструкций — возможно, там бар, но скорее всего боевые установки — кто знает. Стены покрыты бронированными пластинами, по потолку змеится подсветка. Сейчас она горит ярко, создавая ощущение солнечного дня.
Что печально, я
