дал все это неподготовленному человеку.
— Я подумал, что это может быть только в дальнем и тихом месте. И что там такое… Все это с несовершеннолетними, с детьми… Думаю, что даже такой наглый дуб, как Герасимов, ездит туда без толпы охранников. Тут точно лишних свидетелей не заводят.
— Ну и?
— Ничего. Может, я бы просто вышел случайно навстречу. В глаза посмотрел. Он ведь меня не знает.
— А глаза тебе его на хрена сдались? Только не хитри, Андрей. Ты мне рассказывал, что боксом в молодости занимался.
— Ты это серьезно? Как ты мог подумать. Мы же все решили: лишнее движение — и со мной расправятся. Кто же Дине поможет? Но я после всего как-то жить расхотел. Даже не знаю, как это объяснить. Только я должен увидеть лицо этого человека. Близко, рядом. И сказать себе: так это же не человек. Уродливое явление природы. Его следует обойти, переступить и понять, что все свои силы нужно потратить только на преодоление последствий и на строительство своего дома гармонии и справедливости. Бред, да?
— Да нет, я понял. Слушай и запоминай адрес. Ты прав: тихо и далеко, там даже для машины нет подъезда. И да, без охраны. Но если я узнаю, что кто-то разбил Герасимову нос, я сам за тобой приду. И посажу по статье «покушение на убийство». Мы договорились? Так получается гармония и справедливость?
— Конечно. — Андрей честно и прямо посмотрел другу в глаза. — Никогда не забуду то, что ты сегодня сделал для меня.
Они с Валерией так много успели за пару дней. Она договорилась с главврачом небольшой частной клиники. Андрей привез туда эксперта, о котором говорил Николай. И тот показал хирургам заключение своей экспертизы, сделанной сразу после несчастья. Сейчас это заключение официально уничтожено. В муниципальную больницу к Дине не пропустили не только Андрея, но и Валерию, несмотря на звонки ее высокопоставленных знакомых. Не помогли и никакие суммы: запрет на посещения этой больной, как и на любую информацию о ее состоянии, поступил «с самого верха», как сообщила старшая сестра отделения.
Но Андрей с помощью следователя Николая разыскал в Подмосковье троюродную тетю Дины, они нашли у нее даже документы, подтверждающие родство. Ей никто не имел права отказать. С ее помощью Валерии удалось получить разрешение о переводе Васильевой в частную клинику для получения специализированной помощи.
Они все, включая тетю и Николая, приехали на трех машинах, которые сопровождали «Скорую помощь» клиники. Медиков пропустили в отделение с носилками.
Они вышли через полчаса, без Дины.
— Нестыковка у них получилась, — с ненавистью сказал один врач Андрею и Николаю. — Я специально проверил по времени. Уже было подписано разрешение о переводе, а они ее потащили на какую-то операцию. Она уже шла, когда мы поднялись. У пациентки отказало сердце. Возможно, не та доза наркоза или вообще он был не тот. Соболезную вам.
Андрей даже не мог предположить, что человек при жизни может провалиться в такую черную, беспросветную ночь. А формально дни по-прежнему шли, но они больше не имели отношения к Андрею. Он не ходил на работу. Валерия, уезжая по делам, оставляла ему на кухонном столе еду. Возвращалась, выбрасывала ее нетронутой. И начинала готовить другую — на завтра.
Так у них в полном молчании прошла неделя. А потом вдруг без звонка приехал следователь Николай Фоменко. Валерия провела его в гостиную, где полулежал на диване Андрей, нажимая в режиме автомата кнопки на пульте от телевизора. Он не встал, чтобы поздороваться с другом, просто устало кивнул. А Валерия опустилась на стул и до боли сжала на коленях руки в ожидании очередной ужасной новости.
— Я коротко, — сказал Николай. — Так, чтобы вы были в курсе. Сегодня ночью неизвестный или неизвестные напали на бизнесмена Герасимова. Сильно избили, но опасности для жизни нет. Утром Герасимова на его частном самолете отправили в клинику в Швейцарии. Версии у следствия две: вымогательство и разборки конкурентов. Поскольку неподалеку есть довольно криминальный объект под названием «тихая студия», я допустил, что злоумышленник может укрываться там. Место безлюдное, мало кому известное. Сейчас там идет обыск. И да, еще такая неприятность. Произошла утечка в Сеть секретных материалов нашего отдела. Как раз по поводу смерти Дины Васильевой. Подробности, заключение первого эксперта и мнения врачей. Мы в недоумении, но у меня на всякий случай готов рапорт об отставке.
— Господи, — выдохнул Андрей. — Зачем ты это сделал, Коля? Это же самоубийство.
— А ты зачем, друг и придурок мой дорогой? Наверное, потому что мы с тобой и есть самоубийцы.
— Я, кажется, поняла, что вы оба натворили, — потрясенно произнесла Валерия. — И как он умудрился ночью выскочить, Коля, я не представляю. Наверное, я наконец крепко уснула. Но спасибо тебе, Николай, что прикрываешь его. Вадиму ничего не сделается, в этом я уверена. Его с детства били по морде, и это всегда было заслуженно.
— Пожалуйста. — Николай коснулся ее руки. — Это же мечта — один раз в жизни прикрыть порядочного человека. Других мы закрываем, как амбразуры зла, сотнями. Закрываем своими судьбами, совестью и честью. Короче, Андрюха, или ты выйдешь на работу и закончишь мой дом, или у меня не будет зарплаты, чтобы вам за строительство платить. Надо успеть.
— Он выйдет. Он достроит, — уверенно сказала Валерия. — А я пока поищу в Сети эту утечку. У меня много знакомых, которым есть что добавить. Хватит слов даже на будущую эпитафию подлецу.
Слов и фактов хватило многим. Дело «тихой студии», владельцем которой был Герасимов, уже невозможно было остановить. Подробности реальных, доказанных преступлений были ужасающими. Обстоятельства гибели Дины потрясли всех, кто ее знал, выкладывали фотографии — прелестная, талантливая и совершенно беззащитная девушка, которая ничего не успела. Она не сделала настоящей карьеры, не родила ребенка, у нее не было нормальной семьи. Дина не выбралась из рокового круга, в который она попала на роль вечной жертвы кровавых хищников.
Однажды Валерия привезла Андрея на кладбище, где на могиле Дины стоял небольшой серебряный памятник, сделанный по одной фотографии, которую Валерия со скульптором выбрали в интернете. До этого Андрей не мог участвовать ни в чем, что было связано с понятиями «кладбище», «могила». Спасал себя: нет того, о чем не думаешь.
Он очень долго стоял молча, напряженно, даже со страстью вглядываясь в такое родное, неповторимое лицо, в нежную фигурку. Да, такой он всегда видел Дину: редкая статуэтка, за которой охотятся варвары с целью разбить. Эту уже не разобьют. Она навсегда вернулась к нему.
— У меня нет слов, — сказал он Валерии. — Это произведение искусства. Это так талантливо. Я не
