карманах у арестованных (среди них оказались Джонни Паттон и Фрэнк Нитти) было от пятисот до 15 тысяч долларов. Надо полагать, этого хватило для залога...
В апреле же закончилось перемирие между Дженна и «нордсайдерами»: Вейсс узнал, что ребята с Тейлор-стрит что-то затевают против него вместе с Капоне, и объявил «дженнацид». Однажды патрульные полицейские увидели Вейсса и Морана, ходивших взад-вперёд по Тейлор-стрит — в логове врага. «Эй, чего это вы тут делаете? — окликнул их один из стражей порядка. — Жить надоело, что ли?» «Пусть только покажется кто-нибудь из макаронников, — ответил Багз. — У меня просто руки чешутся посшибать башки этим итальяшкам». Вскоре после этой светской беседы, 26 мая, Вейсс, Друччи, Моран и Джеймс Кларк (Альберт Качелек) убили Анджело Дженну, а потом Вейсс на пол года отправился в тюрьму за бутлегерство. Анджело возглавлял Сицилийский союз после смерти Майка Мерло; теперь этот пост занял Самуццо (Сальваторе) Аматуна — тоже из банды Дженна.
Аматуна был ровесником Аля Капоне, к двадцати пяти годам завёл несколько счетов в банках, имел доли в разных легальных предприятиях и собственный ресторан «Синяя птица» на Хальстед-стрит, изящно одевался, часто посещал оперу и сам пел приятным тенором, а также играл на скрипке и даже сочинял небольшие скрипичные пьесы. Понятно, что их сравнение — и соперничество — было неизбежно. К тому же Аль Капоне сам хотел контролировать Сицилийский союз — да что там, хотя бы пробраться в него. И вдруг столь солидная организация признаёт своим председателем заносчивого юнца! Досадно — не то слово.
Но Аль не был настолько прямолинейным, как «нордсайдеры», и умел действовать исподволь.
Прогулки по Тейлор-стрит закончились плохо. 13 июня Майк Дженна, Ансельми и Скализи подстерегли Морана и Друччи и выпустили по их машине несколько очередей (удалось только ранить Друччи), после чего помчались на большой скорости по Западной авеню. Их машину увидел полицейский патруль: Чарлз Уолш, Гарольд Ольсен, Майкл Конвей и Уильям Суини. Узнав Дженну, полицейские решили, что гангстеры едут за контрабандой, и пустились в погоню.
Поняв, что их преследуют копы, Майк велел Ансельми и Скализи взять с пола оружие: два дробовика и четыре обреза. Ему даже в голову не приходило, что это не бегство, а похищение — его пытаются вывезти из города, чтобы... тайно убить по приказу Аля Капоне. Машина неслась со скоростью больше 117 километров в час. Вдруг с боковой улицы выехал грузовик; водитель Дженны ударил по тормозам, машину развернуло, и она врезалась в фонарный столб. Полицейские тоже остановились: «Эй, в чём дело? К чему такая спешка, вы что, гонга не слышали?[19]» Ответом им стали выстрелы из дробовиков. Раненный в челюсть Ольсен упал; следующая пуля попала в грудь Уолшу; Суини и Конвей выстрелили в ответ; дробовик Майка Дженны заклинило. Водитель куда-то сбежал; Скализи и Ансельми свернули в переулок; запыхавшийся Дженна остановился и попытался выстрелить в гнавшегося за ним Суини — осечка. Суини же попал Дженне в ногу. Тот залез в открытое окно на первом этаже ближайшего дома; Суини за ним.
Из ноги Дженны хлестала кровь — была перебита артерия. Но он продолжал перестрелку с двумя полицейскими, пришедшими на подмогу Суини. Перед смертью Майк ещё успел ударить кулаком в лицо водителя «скорой помощи», собиравшегося отвезти его в госпиталь: «Получай, сволочь!»
Героический Суини сумел догнать и арестовать Скализи и Ансельми, запрыгнув вслед за ними в трамвай на ходу. Не полицейский, а супермен.
Оба арестованных предстали перед судом. Ансельми объяснялся в основном с помощью жестов и через переводчика — он совсем не говорил по-английски. Скализи, худо-бедно изъяснявшийся на ломаном английском языке, валил всё на покойного Дженну, выстрелившего первым. Прокурор требовал для них виселицы, но адвокаты, нанятые на «добровольные пожертвования», собранные членами банды «на районе», сумели убедить присяжных, что полицейские напали на подсудимых без предупреждения и те просто спасали свою жизнь: «Если полицейский стреляет в тебя, ты вправе защищаться». Их признали виновными в убийстве Чарлза Уолша, но сняли с них обвинение в убийстве Гарольда Ольсена и приговорили к четырнадцати годам тюрьмы.
Не прошло и месяца после гибели Майка, как Дженна потеряли третьего брата — Тони, которого застрелили Друччи и Джузеппе Нероне — бывший член банды Дженна, переметнувшийся к «нордсайдерам». Перед смертью Тони прошептал: «Кавальеро» (так называли «нордсайдеров»), но полиция не поняла, что это значит. Опасаясь за свою жизнь, Сэм Дженна согласился на полицейскую охрану (он умрёт от сердечного приступа 8 ноября 1931 года), Джим Дженна уехал из страны, Пит тоже отошёл от дел, а во главе банды встал Самуцци Аматуна.
Война продолжалась: два брата Винчи и один из их кузенов (все трое состояли в банде Дженна) были застрелены братьями Аннерино, ходившими под Капоне; «нордсайдеры» же заключили тайный союз с Джо Солтисом. Во всяком случае, в сентябре 1925 года Макэрлейн предпринял неудачную попытку застрелить Спайка О’Доннелла из автомата, привезённого в Чикаго О’Бэнионом.
Ральф Шелдон порвал с Солтисом, создал собственную банду, которая контролировала район к востоку от Хальстед-стрит, и заключил союз с Капоне. 3 октября бойцы Солтиса во главе с самим Макэрлейном изрешетили клуб на Саут-Хальстед-стрит, убив одного из членов «независимой» банды. Та отомстила: в ноябре Джо Солтис был ранен в плечо, а две недели спустя банда Шелдона ворвалась в салун Макэрлейна на Южной Хальстед-стрит, убив двух полицейских и одного посетителя. В отместку 2 декабря машину Шелдона расстреляли, а принадлежавший ему магазин сигар взорвали; 15 декабря соратник Шелдона Дэнни Стэнтон получил две пули, а неделю спустя Солтис и Макэрлейн убили Джои Брукса и полицейского Эдвина Харменинга, работавших на Шелдона... Эта война затянется на несколько лет. Полицию гангстеры в свои дела не вмешивали: когда в 1926 году бомба разнесла на куски новенький «линкольн» Шелдона, тот сказал следователям, что никаких врагов у него нет, а это, наверное, «соседские ребятишки балуются»[20].
С открытием «нового фронта» на старом затишье не наступило. Вечером 10 ноября Аматуна собрался в театр на «Аиду» вместе со своей невестой Розой Пикорара. Перед визитом в оперу он заглянул в парикмахерскую на углу Рузвельт-роуд и Хальстед-стрит, чтобы побриться и сделать маникюр. Владелец заведения лично обслуживал важного гостя и удивился, что тот без телохранителей. Как
