- Миранец, не наглей! - рявкнула я, ощутив его лапу на своих ягодицах.
- Если бы я наглел, женщина, то сделал бы так, - мужская рука скользнула по моей промежности, скрытой от его взора тонким кружевом белья.
- А ну не смей! - я попыталась дёрнуться, но тут же застонала от боли.
- Не трепыхайся. И, правда, для бордельной девочки уж больно ты остро на меня реагируешь. Значит, говоришь, ни под одного мужчину не легла. Забавно, ведь не соврала. Только вот ребёнок не твой. Вот и ответь мне, как так? Я слушаю тебя, человечка.
Глава 28
Я замялась и моментально прикинулась тяжелобольной.
Вот выворачивать свою жизнь перед этим незнакомцем совсем не хотелось.
Так что мне плохо, и всё тут.
- Да ладно, женщина, я вколол тебе тонизирующее, - бровь капитана скептически приподнялась в немом вопросе. - Ты сейчас, при желании, и кросс пробежишь, правда, после него дух испустишь, но это уже мелочи. Я жду ответ.
Прикусив губу, я не знала, что ему наплести. Не хотелось выставлять свою семью в чёрном цвете и рассказывать, как моя сестра, завалившись однажды домой после месячного отсутствия, сунула мне в руки новорождённую и отправилась отмечать счастливое избавление от беременности.
Нет, это не та история о себе, что я хотела поведать этому мужчине.
- Какая тебе разница? - серьёзным тоном произнесла я. - Сказала - моя дочь, значит, моя.
- Хм, - кошак противно так оскалился, глядя мне в глаза. - Ну не хочешь сама говорить, будем всё выяснять по-другому. Нажав пару ярких сенсорных клавиш на панели капсулы, миранец выпрямился и поправил манжет на запястье Юлы.
Что-то противно запищало над ухом.
- Что ты задумал? - всё это было подозрительным.
На табло забегали красные буковки. Всё заморгало и выдало: "23,5%"
- Иии, - я указала взглядом в эту непонятную цифру, - что это за арифметика?
- Что всего лишь тётя?! - кажется, капитан был разочарован, - я-то думал там тайна великая. Интриги, похищения. Ну и чего было умалчивать?
Мне стало обидно. Какое он право имеет лезть в мою жизнь и семью.
- А с чего ты взял, хвостатый, что я должна откровенничать с тобой? - процедила я. - С чего вдруг?
Он низко склонился и шепнул мне на ушко, обжигая кожу дыханием.
- А как же теория, что разговоры с незнакомцами помогают облегчить совесть? Ммм. Я весь твой, сними с себя этот груз тайны.
Засопев, я попыталась от него отвернуться.
- Давай, на душе, правда, легче станет, - даётся мне, этот хвостатый смеялся.
- А она у меня не тяжёлая, - выпалила я. - И какое твоё дело, что у меня там на душе?!
- Скучная ты, - он распрямился. - Прямая как доска. Хоть бы пококетничала, что ли.
Может быть, я и подобрел бы.
- Перетопчешься, вот пообещай довезти до БорГэ, тогда я тебе ещё и станцую.
- И это успеется, - мне достался такой неоднозначный взгляд, - но пока ты можешь только ползать. Не скажу, что не возбуждает, но не с такой дыркой от пули на боку. Вот подлатаем тебя, а уж потом я буду заказывать музыку.
Вытащив из ячейки шприц-пистолет, миранец вставил в него очередную капсулу с прозрачным содержимым.
- А это зачем? - все его жирные намёки я пропустила мимо ушей. Меня больше волновало, чем он меня колоть собирается.
- Чтобы не болтала, - мужчина демонстративно выпустил в воздух струйку препарата. -Так будем портить красоту. Ну, что, грудастенькая, в левую, - тяжёлая ладонь опустилась на мою ягодицу, - или в правую?
У меня от таких вольностей в глазах потемнело. То, как он меня назвал, я проигнорировала. Но что он хамски тискает - вот это уже спускать нельзя.
- Миранец, ты что где-то успел головой приложиться? Руки убрал! Мы ненавидим друг друга, не забывай это. Я воплощение всего, что ты терпеть не можешь в женщинах. Так что не тронь каку!
Он замер, а потом тихо засмеялся.
- Знаешь, в твоём случае мне поздно не нравится. Вляпалась ты, малышка, по самые коготки. Но лучше особо не ерепенься, а то, действительно, возьму плату за проезд натурой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Он ощутимо так ущипнул меня за зад.
- Не лапай, сказала, - как меня раздражало его поведение. Хотелось просто двинуть с ноги, так чтобы родной хвост не узнал.
- Не смей на меня голос повышать, женщина, - склонившись, прошипел он мне на ухо, - на этом корабле всё моё. И лапать я могу всё что угодно. Так что прикрой свой пухленький ротик и ни выступай не по делу. Не мешай мне тебя лечить.
Меня что-то больно укололо пониже спины.
- Ай, - от неожиданности нога дёрнулась, по ней словно лава растеклась ноющая боль.
- Да, оно неприятное, - шепнул он. - Это противовоспалительное.
Бросив шприц - пистолет в лоток мужчина отошёл от капсулы.
- Всё. Операция закончена. Живи, красотка. Я накосячил - я и исправил.
Повернув голову, пристально наблюдала за ним. Странный он. Вроде и не злой, как прежде, но в то же время грубый. А может, я просто не всё знаю об этой расе.
Да я, вообще, о ней ничего не знаю.
Усевшись в кресло, он поднял голографическое изображение странной карты перед собой и замер. Вокруг головы мужчины тянулись тонкие полосы, соединяющиеся в ярких точках. Они вспыхивали и гасли, стоило капитану посмотреть в другую сторону. Иногда он тыкал в эти яркие звёздочки пальцем и приближал их.
Всё это казалось мне интересным, но задавать вопросы я не решалась.
Расслабившись на своём кресле, он продолжал наблюдать за этими полосками, пронизывающими пространство вокруг.
- Ваша раса не чтит женщин, да? - наконец, не выдержав, пробормотала я.
- Нет, у нас равноправие. Раньше практиковалось многожёнство. К чему вопрос?
- Пытаюсь тебя понять, - честно призналась я.
- Ааа, - удовлетворённо протянул он. - Надо же, я загадка для молоденькой человечки. Неужто понравился?! Я польщен.
- Говоришь прямо как старик. Да ты, если и старше, то ненамного, - проворчала я, уткнувшись носом в матрас. В голове появился странный гул.
На его губах снова скользнула противная снисходительная ухмылка. Это так раздражало.
- Я миранец, девочка, у нас иная физиология. Так что слушайся дядю и не перечь ему.
- Ой, куда бы деться, - я потёрлась щекою о матрас, кожа странно зудела. Анестезия начала отходить, и теперь у меня ныло всё тело. Прикрыв глаза, снова ощутила лёгкое головокружение и тошноту.
- Да, препараты дают лишь временный эффект, - услышала я. - Как станет совсем невмоготу, я тебя усыплю.
- Давай сейчас, - я сглотнула вязкий горький ком. С каждой секундой мне становилось всё хуже. В боку возникла дёргающая боль, будто кто-то подцеплял палочкой волокна мышц и резко тянул их вверх.
Губы пересохли.
- Миранец, я пить хочу,- шепнула куда-то в матрас.
Моего тела снова коснулись тёплые ладони, а я и не заметила, как он подошёл. Мне было так плохо.
- Пить хочу, - только эта мысль осталась в моей голове.
- Нельзя, - резкий голос ворвался в затуманенное сознание. - Что-то очень быстро тебя накрыло.
Прикосновения. Чужие пальцы скользили по коже. Ощущение странно будоражило. И мне это не нравилось.
- Не трогай, - выдохнула я, - я не хочу, чтобы мужчина меня касался.
Я не узнавала собственного голоса.
- Что так? Женщин любишь?
Этот вопрос обескуражил. Я уже не знала, как на него ответить. Голова стала совсем тяжёлой.
- Мужчины предают и думают только о себе. Всё зло от вас. Лучше одной, так спокойнее.
- И при этом она выплясывает на стойке в баре.
- Я ненавижу это, - мои губы не шевелились. - Ненавижу эти взгляды, будто я кусок мяса. Я всегда хотела учиться. Быть кем-то, а не просто трясущейся задницей.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
- Ты ещё слишком молода, успеешь добиться всего этого.
Я не понимала, кто это говорит. Г олос казался знакомым и чужим одновременно. Жмурясь, совсем перестала соображать, кто стоит рядом.
