- Юла, - я приподнялась на локтях и села, опираясь руками на матрас. - Это ещё что такое?
- Я хотела только посмотреть.
- Ты взяла без спросу чужое. Я тебя этому учила?
- Нет, - надув губы, она жалостливо глянула на меня, словно ожидая, что я сейчас смягчусь и, как всегда, всё прощу. Но это был не тот случай.
- Отдай дяде его вещь, и ты наказана. Никаких тебе яблок и прочих вкусностей. Пока не попросишь у дяди прощения, и он не скажет, что ты его заслужила. Отмывать панели будешь сама. Я не для того себя угробила, чтобы ты выросла воровкой и сквернословом. Не стыдно тебе? Отдай ключи.
- Они упали, - Юла разревелась. - Я не хотела, но они выпали и улетели вниз. Я пыталась достать, но глубоко.
- Да твою же, - миранец быстро отодрал верхнюю панель и перемкнул контакты.
- У нас проблемы, детка, - повернувшись, он выразительно глянул на меня. - Без этих ключей мы не заправим ядро.
- А запасные? - я удивилась.
- А это и есть запасные. Первые на Трепе посеял, когда вас искал.
- И что делать? - я не могла сообразить, как исправить то, что сотворила дочь.
- Лезть в утиль, и я туда не протиснусь, - мне достался ещё один ну очень многозначительный взгляд.
Глава 31
Слова хвостатого капитана заставили меня здорово поволноваться. На пару мгновений даже забыла, что считаюсь девой не робкого десятка.
Миранец молча сверлил меня пристальным взглядом. А затем, усмехнувшись, приподнял тёмную бровь и стрельнул глазками в сторону утилизатора.
Я сглотнула, глядя на этот чернеющий проём.
По спине, холодя кожу, поползли мурашки.
Не желая терять своё лицо, вскинула подбородок и чётко произнесла:
- Юлу я туда спустить не дам, хоть убивай меня тут.
На лице мужчины расцветала ну совсем подленькая ухмылочка. Мурашки теперь не ползли, а понеслись галопом, заставив меня передёрнуть плечами.
- Говори, что задумал, - шепнула я. Мой голос задрожал, выдавая испуг.
Миранец деловито растёр ладони и перевёл взгляд на дочь.
- Я сказала - не дам сбросить ребёнка в мусорку, - наверное, на инстинктах метнулась в сторону и встала между ним и Юлой.
- Думай, что говоришь, - он мгновенно стал серьёзным. - Туда полезешь ты и немедленно. У нас два часа на всё. А потом ключики улетят в открытый космос, а вместе с ними и твои мечты добраться в короткий срок до Оюты.
- Я... туда.., - мои ладони покрылись липким потом.
Он медленно кивнул.
Сглотнув, одарила дочь самым убийственным взглядом, на который только была способна.
- Я больше так не буду, - проревела она напоказ.
Что-то не верилось мне, что это её последняя проказа. Моя малышка оказалась просто бомбой замедленного действия. В этот момент поняла, что, кроме работы и денег, от меня требуется ещё кое-что: быть ответственной внимательной строгой матерью. Тут уже словами не обойдёшься - необходим жёсткий контроль над всеми её поступками и действиями. Иначе получу на выходе вторую Анику. Сестра тоже была милейшим ребёнком, а выросла... я даже не знаю, кем она стала впоследствии.
- Мама, я честно-честно больше не буду, - сложив ладони, она взглянула на меня ещё жалостливее, ожидая, что я растаю и мгновенно всё прощу и забуду.
- И меньше тоже? Да, Юлианна, - покачав головой, тяжело вздохнула. - Видишь, до чего твои проказы довели. Маме теперь лезть в эту страшную трубу. А ты знаешь, как я не люблю темноту. Не жалко тебе меня? Стоило оно того?
- Я не хотела.
- А зачем тогда брала чужое? Дядя к тебе по-доброму: кормит всем самым вкусным. А ты у него украла. Это твоя благодарность? Такое "спасибо"? - я хотела достучаться до неё и вызвать искреннее раскаянье. Чтобы она поняла всю подлость своего поступка.
- Я не буду больше, правда. Честно-пречестно, - она, наконец-то, опустила взгляд на пол. Ну, уже хоть что-то.
Может в сознании что-то и отложится.
- Иди в каюту. Возьми мою старую белую футболку, намочи её в раковине и оттирай своё творчество, - сердито произнесла я. - Быстро! Я больше за тебя вступаться не буду и художества твои прикрывать тоже. Ты сделала - ты и исправляй.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Вскочив на ноги, Юла поплелась выполнять, что сказали. Да, мне было жалко её и хотелось замять всё это дело. Но, нет. Она должна научиться чувствовать ту грань дозволенного, через которую переступать никак нельзя.
- Извини за неё, - мне было стыдно перед миранцем. - Это моё упущение.
- Сам виноват. Тебя нужно было будить, - он размял шею и уже без улыбки продолжил. - Вот если бы она туда упала - спасать было бы некого. Высота там приличная.
- А я как туда протиснусь? - мне было жутко страшно лезть в утилизатор. - Но судя по тому, как от злости на лице мужчины заходили желваки, дело было серьёзным.
- Я тебя спущу на тросе. По идее, ключи сверху должны лежать. Схватишь их, и сразу потянешь дважды за трос, а я подниму.
- А если, что пойдёт не так? - колени подгибались от ужаса. Я ненавидела темноту.
- Девочка, я бы твоей жизнью рисковать не стал, - в его голосе я слышала искренность и нотки волнения, - даже ради этих ключей. Ничего не бойся. Я бы сам туда полез, но просто не протиснусь. А ты худенькая, стройненькая, легко проскользнёшь. Как рана, не тревожит? Я всё потом осмотрю, могу обезболить сейчас, если это требуется?
- Нет, - глухо шепнула я, - всё нормально. Там очень темно?
- Ты по-настоящему боишься темноты? - уголки его губ поползли вверх. - Серьёзно?
- Очень, если честно, - покаялась я в своей слабости. - Это фобия.
- Да ты по ночам по улицам шарахалась, - он явно не верил мне.
- Они освещены, дома ночники. Да и вообще, как я найду там хоть что-нибудь? - я кивнула на тёмный провал в стене.
- Горе с тобой, - запустив пятерню в густые чёрные волосы, миранец призадумался.
Я же, морщась, стала ровнее. Всей правды не сказала: у меня всё ещё болела спина. Да и слабость в теле никуда не делась. Некритично, но всё же. Скажу сейчас, что не могу туда, так действительно Юла полезет. Выхода-то иного нет.
Моя мелкая проказа выглянула из санитарного отсека и пробежалась по комнате взглядом, пробивая обстановку.
- А ну, марш каракули свои отмывать, - рявкнула, не сдержавшись, - и не подслушивай, о чём взрослые говорят. А если ещё раз без спроса что-нибудь откроешь или возьмёшь, ну ты поняла.
- Угу, - плечики дочери поникли, и с печальным видом она отправилась тереть свои художества.
Миранец же, открыв люк в полу, спустился в грузовой отсек. Там что-то загромыхало, и мужчина спешно вернулся. В руках у него был прочный металлический эластичный трос.
Я видела такие на овощной базе. Они выдерживали вес огромного контейнера. Бывало, тянулись так, что толщина в пару волосков оставалась, а не рвались. Мне стало спокойнее.
Подойдя, мужчина обвязал меня тросом за талию и плечи, а затем резко поднял на руки. От неожиданности я взвизгнула и ухватилась за его плечи.
- Что ты делаешь?
- Как что?! Несу тебя в мусорку, - выдал этот... в общем, весь романтический момент коту под хвост.
- Главное, вытащи меня обратно, - слёзно взмолилась, сглатывая вязкую слюну.
- Конечно, у тебя же будут мои ключи, - спокойно ответил он. Но я заметила, как его губы изогнулись в улыбке. Похоже, наш капитан веселился за мой счёт.
Ушастый несносный тип.
Опустив мои ноги в трубу, мужчина обмотал свободный конец троса вокруг своей правой руки.
- А ты, вообще, в высшие силы веришь? - премило поинтересовался он.
- Нет, но такое ощущение, что как только окажусь там - мне резко захочется помолиться.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
У вас есть какие-нибудь кошачьи божества на такие случаи?
- Боюсь, что нет, - и, главное, столько сожаления на его лице было в этот момент.
- Миранец, ну, может, хоть фонарик, - вся бравада сошла на нет. Я растеряла напускную смелость. - Там же темень такая.
