– За что вы меня так ненавидите? Я чувствую, что дело не в ваших подозрениях! Это что-то личное. Именно поэтому вы не хотите видеть очевидного – все, что происходит, направлено против меня. Возможно, против моей школы. Я никого не убивала, но кто-то планомерно меня подставляет!
– Вы сами себя подставляете, Василиса Андреевна. Вы постоянно даете мне повод усомниться в вашей честности. Несколько раз вы сказали мне неправду. Солгали, что вашей первой фаворитке Юле Дербеневой было поздно делать аборт, хотя все было иначе: девушка сама отказалась его делать.
– Боже мой, ну какое это имеет отношение к убийству Вероники?
– Позвольте мне самой решать, что имеет к делу отношение, а что нет. Вы постоянно выдаете мне неверную информацию, что наводит на определенные размышления.
– Какая ерунда, боже мой! Вы даже представить не можете, что я тогда пережила! Я в Юлю вложила столько сил, боготворила ее. А чем она мне отплатила? Мне просто было неприятно об этом вспоминать.
– А сегодня вам было неприятно вспоминать о визите к Земцову? – иронично спросила Зотова. – Как найти Дербеневу, вы знаете?
– Не знаю и знать не хочу. Для меня этого человека не существует. По поводу вашего сантехника… Поверьте, у меня есть веские причины вести себя так, а не иначе. Даю вам честное слово, что после новогодних праздников я все расскажу. Все, как было. Если вы сейчас пообещаете, что оставите меня в покое до следующего года!
– Извините, Василиса Андреевна, мы здесь не на рынке, чтобы торговаться. Я расследую убийство, а не кражу из магазина, и у меня каждый день на счету. С наступающим Новым годом и до скорой встречи, – ровным голосом сказала Зотова и уставилась в монитор, ясно дав понять, что аудиенция окончена.
Как только за примой закрылась дверь, Елена Петровна выдохнула, сняла трубку и прислонила ее ко лбу, посидела минутку, пытаясь справиться с эмоциями. Допрос любовницы Варламова дался ей с большим трудом.
– Что-то личное… – передразнила Елена Петровна и показала двери язык.
Зотова выдвинула ящик стола, достала чистый полиэтиленовый пакет, осторожно положила туда стакан, из которого десять минут назад пила воду госпожа Берн, и набрала номер Рыжова.
– Володя, у меня для тебя новогодний подарок, – тихо сказала она в трубку. – Свежие пальчики Василисы Берн. Надо бы сравнить их с образцами из квартиры Земцова. Неофициально. Прима ушла в глухую несознанку и угрожает мне расправой. На следующий допрос явится со своим адвокатом. Все ее дела ведет Гончаров. Этот хитрый жучара даже настоящего Демона отмажет! Мне надо точно знать, ее пальцы в квартире или нет. Короче, ты понял! Надеюсь на тебя. Я тебе еще одну интересную вещицу передам – очки Колесниченко. Я их в подвале балетной школы нашла. Меня интересует, как она их там потеряла и зачем в подвал поперлась? – Елена Петровна отстранила трубку от уха, чтобы не оглохнуть. Володя такому поручению был совсем не рад. – Вова, не ори. Я тебя нечасто прошу о подобных услугах. Ну хорошо – часто, но от всего сердца. Понимаю, что у тебя нет ответа на этот вопрос. Я от тебя его и не требую, просто рассуждала вслух. Посмотри очки – мало ли что? Правда, я их раздавила. И Таня Трушина их в руки брала, но одно стекло целехонькое. – Елена Петровна снова отстранила трубку от уха и дала Вове выговориться. – Жди. Надеюсь, что до Нового года ты меня чем-нибудь хорошим порадуешь.
Елена Петровна хлопнула трубку на рычаг и страдальчески вздохнула. Визит госпожи Берн окончательно выбил ее из рабочего состояния. Пришло время перекусить. Елена Петровна вынула из ящика стола контейнер с провизией, открыла крышку и достала недоеденный круассан. На столе завибрировал сотовый. Звонил Трофимов:
– Леночка Петровна, у нас ЧП! В смысле, у вас. Крылья – тю-тю!
– Украли?
– Хуже! Они сгорели.
– Что? – выпучила глаза Елена Петровна, уронив круассан обратно в контейнер.
– Сам в ауте! Я дизайнера с узбеками к вам привез. Дверь открываю, чую, паленым пахнет. Ломанулся в спальню, но уже поздно было. Вместо крылышек – кучка пепла, пардон муа. Вы только не волнуйтесь, Леночка Петровна, квартира почти не пострадала.
– Что значит – почти?! – заорала Зотова.
– Только балкон! – торопливо успокоил Трофимов. – У вас там кресло старое стояло. Оно тоже сгорело… И шкафчик… С какими-то банками и старыми журналами, кажется. Он тоже загорелся. – Веня замолчал.
– Что? – пискнула Елена Петровна.
– Ничего, – бодро ответил Венечка. – Вы же все равно ремонт собирались делать. Светик говорит, что она и балкон приведет в порядок без проблем. Она начнет сразу, как только пожарники уедут. Следователь и криминалист как раз здесь, осмотр места возгорания проводят.
– А Светик знает, что ты женат? – полюбопытствовала Зотова. Трофимов недовольно засопел в трубку. – Ладно, не напрягайся! Я знаю, что ты навечно верен Эльзе. Сейчас приеду.
– Не надо! Не волнуйтесь, Леночка Петровна, работайте спокойно. Все под контролем. Я вам перезвоню, когда выяснится, как произошло возгорание.
– То есть как не надо, Трофимов? Это моя квартира! – рявкнула Елена Петровна, но Трофимов уже отключился.
– Да что же это такое! – Елена Петровна закрыла контейнер и сунула его в стол – аппетит снова пропал. Жалко себя стало до слез! Сплошные катаклизмы. То наводнение, то Варламов со своими царскими замашками и дизайнерами, теперь пожар. Как зимой мог произойти пожар на балконе? Крылья были упакованы в полиэтилен и припорошены снегом. Дьявольщина какая-то!
Елена Петровна выпила холодный кофе и надела шубку, решив лично разобраться во всем. В коридоре ее перехватил Жданов:
– Как у вас это получается?
– Что?
– Вы по фото поставили верный диагноз.
– Поработаешь с мое, будешь по цвету пяток людей сканировать, – пошутила Зотова. – На Беса что-нибудь нарыл?
– Ага. Настоящее имя – Баринов Евгений Семенович. Отсюда сценический псевдоним. Первые буквы фамилии, имени, отчества образуют слово БЕС. Закончил МГУ имени Ломоносова, философский факультет. Внимание! – Жданов вытянул палец вверх. – В возрасте двадцати двух лет проходил подозреваемым по делу о ритуальном убийстве молодой девушки, изуродованное тело которой было найдено в Ульяновском лесопарке. Смерть потерпевшей произошла от механической асфиксии, после этого над телом произвели действия ритуального характера, нанесли на живот сатанинские символы. Однако все подозрения с Баринова были сняты. Полагаю, без баблища и связей тут не обошлось – у него отец чинуша высокопоставленный.
– А почему Баринова подозревали? Улики были?
– Может, и были, да сплыли, раз отпустили, – хмыкнул Жданов. – Не знаю. Дело надо в архиве запрашивать и внимательно изучать.
– Вот дерьмо! – выругалась Зотова. – Теперь ясно, почему Бес свое настоящее имя скрывает и легендой прикрывается. Боится, что грязная информация о недалеком прошлом выплывет на свет. Он ведь теперь у нас миротворец, про «за мир и против войны» выступает. Молодец, Андрюш! Как ты так быстро Баринова нашел?
– У меня знакомый хороший в этой тусовке. Кое-что мне должен. Позвонил ему, выяснил настоящее имя Беса, а дальше поработал с базой.
– Кого-нибудь по делу осудили?
– Троих. Все трое сознались в содеянном и сейчас отбывают наказание в местах не столь отдаленных. Я адрес регистрации пробил, позвонил по месту жительства. Мне ответили, что Баринов в настоящий момент находится на обучении за границей.
– От армии косит наш миротворец, – усмехнулась Зотова. – Отличный повод его взять! Когда у него ближайший концерт намечается?
– Сегодня в десять вечера его группа выступает в клубе «Черный пират».
– Вот и славно. После концерта мы с ним познакомимся поближе. Ты дуй к Рыжову и подарок ему закинь, а я домой – спасать Трофимова от пожара.
– Какого пожара? – удивился Жданов.
– Да у меня балкон в квартире сгорел от внезапного возгорания крыльев, которые там лежали. Пока Веня их тушил, похоже, сам воспламенился любовью к дизайнерше Светику, – объяснила Елена Петровна и сунула пакет со стаканом и очками Рыжову в руки.
– Он же вроде Эльзу любит, – сказал Андрей и проводил следователя до своего кабинета. Зотова помчалась дальше, Андрей остался. – Не понял, как это крылья сгорели? Почему? – спросил он вслед удаляющейся шиншилловой шубе.
Глава 16
Лампы Ильича
На улице Елену Петровну ждал водитель Варламова. Благо он спал сладким сном, положив голову на руль, и Зотовой удалось прошмыгнуть мимо незамеченной. Водитель бы обязательно доложил Ивану, что она ездила к себе домой, а значит, все узнала про сюрприз. Варламов расстроился бы!
Запах паленого Елена Петровна уловила на первом этаже, что слегка ее напрягло. По мере подъема запах усилился. Сгоревшие на балконе крылья пахнуть так не могли.
На лестничной клетке толпился народ, дверь в квартиру была не заперта. Елена Петровна распихала зевак, влетела в свою квартиру и обмерла. Квартира представляла собой пепелище, которое разгребали чумазые узбеки, складывая обугленные останки вещей в большие мусорные пакеты.
